Андрей Белянин - Казак в Аду
– А договор подписать, сволочи?!!
Эх, Матерь Божья, Пресвятая Богородица, да кому он теперь на хрен нужен, этот договор с дьяволом?! Потому что перед счастливым казаком стояла живая, здоровая, настоящая, осязаемая госпожа Файнзильберминц, и её руки двумя крылатыми движениями легли на казачьи погоны. Нечистый обладатель оранжевых глаз выругался, плюнул и исчез вместе со своими неподписанными документами. Оба седых эльфа, что характерно, даже не обернулись, им было вполне комфортно в своём самодостаточном мирке на две персоны…
– Ты вернулась?
– А то! Таки можно я вас поцелую?
– Валяй!
Юная еврейка осторожно коснулась мягкими губами чуть обветренных губ влюблённого подъесаула. На мгновение смешливо поморщилась и потёрла кулачком нос.
– Щекотно… Ладно, ладно, сбривать усы шашкой не прошу, понимаю, шо они часть вашего национального характера и устойчивая деталь казачьего имиджа.
– А теперь я тебя поцелую…
– Таки легко! Тока вот сюда. – Она чуть оттянула воротник, запрокинув кудрявую головку.
Иван прикрыл глаза, набрал полную грудь воздуха и запечатлел долгий мужской поцелуй на её белой шее. Просто поцелуй, страстный, нежный, но без прикусываний и зубов.
– Уо-о-о-у-у?! – то ли промычала, то ли провыла Рахиль, уже всерьёз наливаясь плохо контролируемой страстью. – Ой, мама, а… а шо, таки нигде в обозримой округе нет небольшого отеля с номерами на двоих или хотя бы компактной группы предельно густого кустарника? Потому как оно мне таки уже здорово начинает нравиться…
– Ничего не выйдет, дети мои, – грустно ответил Миллавеллор, так и не оборачиваясь.
– Даже если мы оба этого хотим? – храбро фыркнул казак, уверенно обнимая прильнувшую к нему израильтянку.
– Не сердись, любовник, книгочей и воин, – так же ровно, не повышая голоса, произнесла седая принцесса Арддурхоума. – Мы были виноваты перед вами, но, надеюсь, искупили свою вину. Подойдите сюда, взгляните сами…
В её тоне было что-то такое… Печаль? Разочарование? Безнадёжность? Или, может быть, всё это вместе взятое вкупе с нехарактерной для истинного толкиениста покорностью судьбе? Чего гадать зря, если чужая душа – потёмки, то эльфийская – вообще мрак…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
О том, что запачкаться куда легче, чем отмыться. А совершить грех проще, чем замолить его. И гораздо приятнее, кстати…
– Смотрите. – Нюниэль приподняла руку седого наркомана, демонстрируя плотно сидящее на его мизинце золотое кольцо.
– Но… оно таки было чёрным?! – первой сообразила еврейская умничка.
Пожилые молодожёны грустно кивнули…
– Вот именно, девочка, как говорил безвременно усопший У Чжень: «Можно набить целый рот золотыми зубами, но ни один простой, человеческий, настоящий – никогда уже не вырастет сам…»
– Не просекла глубинную логику. Поясните глупой мне, в чём трагедия? Вы стали богаче на несколько граммов драгоценного металла, оно вам не надо, дайте мне, я потащу его на себе, как ваш верный хоббит! А что?! Не один вы читали книжку!
– Священную трилогию, – устало поправила Рыдающая Принцесса.
– Кажется, я понимаю, в чём суть, – незаметно шлёпнув подругу по загребущим ручкам, вмешался бывший филолог. – Кольцо было чёрным, стало золотым. Милая, ты хочешь, чтоб золотой стала твоя боевая винтовка?
– Таки да! Это же не один килограмм, Ва-ня-а…
– Только тогда она не будет стрелять.
– Ша, – буквально в то же мгновение прозрела Рахиль, привычно перебрасывая «галил» на ремне за спину. – Всё поняла, не блондинка и не крашеная. На фига мне золото там, где оружие надёжнее и важнее?
– Я бездумно израсходовал почти всю силу кольца Элронда, – уныло кивнув, продолжил Миллавеллор, – показатель его мощи почти на нуле. Видите, вот здесь и здесь, ещё остались два чёрных пятнышка? Это всё… А Теперь смотрите, вот там, впереди, холодное зарево… Это Геенна Огненная! За ней Рай, но лёд её пламени не в состоянии преодолеть никто. Нас загнали к нему, а кольцо теперь способно перенести лишь двоих. Двое останутся здесь, испив сполна горькую чашу вечной боли и отчаяния. Мы отправим вас…
– В смысле? – не поняли ребята.
Дальнейшие полчаса можно не тратить на описание длинных высокопарных диалогов. На это не хватит ни моего, ни редакторского, ни читательского терпения, всё можно представить и дофантазировать самому. Благородное самопожертвование остроухих пенсионеров не устраивало Ивана и Рахиль. Обратный посыл, типа, вы на Холм, а мы уж тут как-нибудь сами, однозначно отвергался пылкими Миллавеллором и Нюниэлью!
Трогательное предложение мужчин отправить в Рай обеих женщин послужило поводом дикого смеха и даже явных намёков в сторону Задома и Уморы. Впрочем, ответное предложение послать с кольцом одних мужчин почему-то женщинам в голову не пришло. И неизвестно, сколько бы времени обе пары продолжали состязаться в красноречии, широко демонстрируя души прекрасные порывы, если бы… сверху не рухнула золочёная сеть, беззвучно сгребая двух главных героев нашего повествования!
– Решение вынесено небесами! – ни капли не испугавшись, прокричал с высоты бравый подъесаул.
– И почему-то меня оно таки не устраивает, – чисто по-еврейски задумался наркозависимый философ на земле и полез в нагрудный карман за травкой.
Его избранница лишь страдальчески закатила глаза, но хорошо хоть не потребовала набить косяк и ей…
Как вы совершенно правильно догадались, молодые люди не испытывали ни малейшего страха или сомнения, взмывая в мутную синь неба, к разверстой пасти открытого люка летающей тарелки. Чего дёргаться-то, в первый раз, что ли? К тому же оба отлично понимали: при наличии впереди Геенны Огненной инопланетный корабль является гарантированно лучшим средством её преодоления. Док и Ганс точно не откажут перевезти своих «закадычных друзей», а добравшись до Рая, можно и попробовать оспорить подписанные в Аду (как в сопредельном, но враждебно настроенном государстве) бумаги и договора.
Хотя традиционно считается, что лучшие юристы всё-таки в именно Аду, но лично Рахиль была абсолютно уверена, что найдёт приличного крючкотвора везде, в крайнем случае возьмёт этот нелёгкий труд на свои хрупкие плечи. Признать недействительным типовой договор с дьяволом, заведомо нарушающий права клиента, – да это любому честному еврею раз плюнуть!
Если у Ивана Кочуева и были другие мысли по этому поводу, то он держал их при себе. Более того, он, вполне вероятно, вообще ни о чём не думал, пользуясь неожиданной возможностью прижать к себе нежно любимую иудейку, которая охотно позволяла себя обнимать и теперь уже не строила из себя жуткую недотрогу.
Во всем ином, как я уже подчёркивал, причин для беспокойства не было. Они появились чуть позже. Когда люк захлопнулся…
Или даже ещё позже, когда сеть потащила их по знакомому тёмному коридору, безапелляционно шлёпнула на пол, а в помещение дружно шагнули инопланетные бесы. Причём другие, не Док и Ганс…
– Мы пришли с миром, – пропела израильская военнослужащая, силясь вытащить из-под казака винтовку.
– Мы несём вам любовь, – так же в тему прорычал бывший подъесаул, умудряясь извлечь из ножен златоустовскую сталь, но…
Маленькие шприцы, полные транквилизаторов, уже вылетели из помповых ружей. Что-то опять пошло наперекосяк…
По идее, согласно установившимся литературным канонам, мне бы стоило максимально сгустить краски: чем ближе финал, тем сложнее должно становиться положение героев. Читатели нервничают, переживают, глотают страницу за страницей и в пиковый момент, практически на последнем издыхании, узнают, что наши всё-таки победят. Нет, в общем и они-то раньше это подозревали, я уже говорил: читатели – народец ушлый.
Здесь вся загвоздка в том, как именно интересно, свежо и незаметно подвести их к самому банальному финалу в стиле «хеппи-энд». Задача не так проста, как кажется, и, прекрасно зная, чего от меня по большому счёту ждут, я всё же рискну изменить традицию. Конец у этой истории совсем не такой, к которому все привыкли. Но не спешите заглядывать на последнюю страницу. Доберёмся туда пошагово, вместе, без суеты, а по дороге я объясню, почему всё было именно так и никак не могло сложиться иначе…
Казак и еврейка пришли в себя… в клетках! Да-да, нормальные надёжные клетки, два метра в высоту, два в ширину и в длину. Полы пластиковые, прутья хромированные, у каждого в углу мисочка с водой и ещё одна пустая, видимо, для сухого корма. Оружие предусмотрительно убрано, в остальном вроде ничего больше не забрали. Сами клетки стоят рядышком, можно дотянуться друг до друга кончиками пальцев.
– Ваня, где мы? Что с нами? Зачем они так? Что мы им наделали? Почему сразу за решётку? Вы что-нибудь понимаете? А тогда при чём здесь я? И откуда в вас вдруг стоко антисемитизма?
