Олег Шелонин - Эвританские хроники
– Надеюсь, все ясно? Учти: казначей у нас ты, соответственно, и переть на горбу ее будешь тоже ты. Делай выводы.
Юноша пошел помогать Нучарду разбираться с осатаневшими пэри, а домовой сел на котомку и начал делать выводы:
– Нас пятеро. Бабы не в счет, они тут сбоку припека. Им и амулета хватит. А почему пятеро? Этот алкаш прибился к нам с амазонками? С амазонками. Не наш. Мало ли что он дружок Нучарда. У меня этих друзей пруд пруди. Я что, с каждым делиться должен? Короче, четверо. Ежели всю добычу в мешочки затарить – штук сто наберется запросто. По двадцать пять на рыло. Следовательно, каждый из них должен будет возместить мне материальный ущерб… – Кузя долго шевелил губами, прикидывая, сколько он слупит со своих недобросовестных друзей. – Семьдесят пять мешков… Странно, еще из храма не вышли, а уже двадцать пять мешков кто-то заныкал.
Домовой почесал шерстку на затылке.
– А моральный ущерб? – сообразил он. – Ежели с каждого мешков по десять дернуть… – Кузя опять зашевелил губами. – Сто пять получается. Вот это навар! Пять процентов только так навертел. Верное дело. Буду я пупок надрывать… – С этими словами домовой вытряхнул из котомки горсть золотых. – В рост! В рост! Проценты крутые…
Взвалив котомку на плечо, кряхтя и пошатываясь от натуги, Кузя заковылял к выходу. Из-за стены раздался визг. В Кузину сокровищницу влетел Саид, захлопнул за собой дверь и торопливо сотворил засов. Домовой схватился за подсвечник.
– Нэ нада! Золото мнэ твой нэ нада! Послэдний жэланий исполнат буду. Гавары!
Кузя сегодня просто фонтанировал. Его осенило в очередной раз.
– Все это, – показал он на свое богатство, – переправишь в киренский банк. Только не забудь добавить сюда еще пять мешков золота.
– Какой пят мэшок? – застонал Саид.
– Это мои законные проценты за моральный ущерб! – отчеканил домовой.
– И кито ты такой?
– Министр финансов!
– О-о-о… – Хозяин замка понял, что перед ним тертый калач, и смирился. Отдельно у стеночки появилось еще пять мешков. Хлопок – и все исчезло. Комната опустела.
– Открывай! – скомандовал домовой.
Саид опасливо отодвинул засов. Довольный до соплей Кузя выполз в зал и чуть было не попал под ноги юным пэри, галопирующим за своим кумиром. Впереди несся полуодетый Диментий, на бегу натягивая на себя штаны. У противоположной стены стоял Кирилл, рядом Нучард с Саркатом на плече. Философ кулем висел на монахе – пухлым задом в зенит. Кузя с трудом доковылял до них.
– Как вы его выманили? – полюбопытствовал он, вытирая пот.
Кирилл с Нучардом фыркнули. Как оказалось, выманивали с двух сторон. Пока Кирилл воспитывал своего домового, друид умудрился передать записку воспитаннику через Гюльчатайль, до которой все же дошла очередь. В послании было сказано, что если юный негодяй не прекратит превращать храм в бордель, то он, Нучард, затащит его в ближайший монастырь и заставит принять сан. Послушник немедленно подхватил свои манатки и ломанул к двери.
С другой стороны к той же двери рванула толпа восточных красавиц, вдохновленная краткой речью Кирилла, который, не зная о послании, попробовал решить эту проблему иначе. Решил он ее просто, посоветовав девочкам навестить своего друга разом. Всей толпой. Да еще и пообещал при этом незабываемые впечатления.
Спасло послушника умение бегать по потолкам. Только благодаря этому он и избежал рокового столкновения.
– Ну, вроде все в сборе. Пора выметаться. Дим, – крикнул Кирилл, выуживая из кармана амулет Пантейи, – ныряешь первым!
И, улучив момент, когда послушник проносился мимо, вонзил единорога в голубое марево. Диму повезло еще раз. Он умудрился проскочить мимо разверзшегося отверстия, в которое влетело бревно вместе с амазонками. Прелестницы Саида с визгом прыснули в разные стороны, молниеносно рассосавшись по закоулкам храма.
– Это тоже твой люды? – высунулся из бывшей сокровищницы Саид.
– Мои, – гордо подтвердил Кирилл, помогая подняться Пантейе.
– Храм закрыт на пэръучот, – затрепетал Саид, с ужасом глядя на амазонок, – мой болшэ клиэнт нэ принимай!
– Гуд бай, май лав, гуд бай! – засмеялся Кирилл. – На выход! – подмигнул он своей команде. – Нас здесь не поняли.
– Но зауважали, – уверенно сообщил Кузя.
– А главное – полюбили, – томно закатил глазки Дим, подтягивая штаны, и тут же схлопотал подзатыльник от Нучарда.
– Вперед, балаболка, – подтолкнул он послушника к выходу.
Амазонки сдернули своего «пророка» с плеча монаха, и веселая компания Кирилла с гомоном и смехом покинула храм.
26
Некогда вспыльчивый и неукротимый Азий Гордый с возрастом обзавелся солидным брюшком и олимпийским спокойствием. Объяснялось это, скорее всего, тем, что по молодости он обзавелся красавицей женой и дочкой. Редкий случай. Обычно бывает наоборот… Тем не менее именно эти качества и позволяли владыке Королевства Синих Гор держать ситуацию под контролем. После непродолжительного сна (часов десять-двенадцать, не более) и скромного завтрака на сорок персон Азий Гордый умостился в своем любимом кресле, которое всегда путешествовало перед ним. Только что кресло перенесли из трапезной в зал тайных заседаний. Экстренное совещание шло уже вторую неделю – с перерывами на завтрак, обед и ужин.
– Разрешите доложить обстановку? – вытянулся перед королем генерал.
Азий молча кивнул головой.
– Сегодня, – траурным голосом начал доклад Велитан, – после тяжелых, изнурительных боев наши войска вынуждены были отступить на заранее подготовленные позиции… с огромными потерями.
– Давайте без патетики, – сурово потребовал Мордан, – уточните – какими?
– Мы сдали тронный зал. Все северное крыло под контролем непримиримой оппозиции.
Известие ошеломило всех. Несколько минут в зале царила гробовая тишина. Первым молчание нарушил Азий Гордый:
– Что мы можем противопоставить оппозиции?
– Предлагаю крайнее средство! – решительно рубанул рукой по воздуху Мордан.
– Изложите ваши соображения.
– Думаю, стоит лишить оппозицию десерта и ограничить круг служанок до двадцати человек.
– Это жестоко! – схватилась за сердце Кэтран.
– И необдуманно, – поддержал супругу король, – не стоит провоцировать оппозицию.
– Кухней рисковать нельзя, – заволновался шеф-повар, – если боевые действия перекинутся туда, обед я вам не гарантирую.
Зал встревоженно загудел.
– Предложение снимается, – подвел итог Азий, – кухня остается нейтральной территорией. Теперь по поводу служанок. Это действительно ценная мысль, и мы…
– Я категорически против, – непочтительно перебила супруга Кэтран. – Вы что, Ваше Величество, хотите, чтобы наша дочь…
– Оппозиция… – поспешил поправить жену король.
– …чтобы наша оппозиция шла в атаку нечесаная, немытая и небритая?
– В смысле как – небритая? – опешил Мордан.
– Вчера она пыталась пробиться к выходу из замка, переодевшись Свиристулькиным! – пояснила Кэтран. – Такая неопрятная борода – ужас! Я ей через парламентера сделала выговор.
– Так она ж накладная, – попытался оправдать оппозицию Мордан.
– Ну и что? Неужели нельзя было побрить, надушить… Одним словом, я против!
– И это предложение снимается, – с явным облегчением констатировал Азий. – Интересно, зачем ей потребовался мой тронный зал? – В глазах короля лучилось искреннее любопытство.
Тайные советники дружно пожали плечами.
– Ну что ж, – вздохнул Его Величество, – если с этим все, предлагаю обсудить вопросы внешней политики. Что нам скажет начальник нового управления?
Из-за стола поднялась серая, невзрачная личность с пепельно-серыми волосами и в сером, невзрачном камзоле. Это был начальник внешней разведки. Человек из народа, пробившийся к подножию трона благодаря своим уникальным способностям. По пыльной дороге могла пройти целая армия и не заметить разведчика Азия, замаскировавшегося в пыли прямо под их ногами.
– По данным нашей агентурной сети, – мрачно начал доклад Ребия, – войска верхмата захватили большую часть Азора и продолжают свое наступление в северо-восточном направлении, практически не встречая сопротивления. Противник использует принципиально новую тактику. Он внедряет своих агентов в государственные структуры потенциального противника и путем подкупа и шантажа заручается поддержкой высших чинов государства, против которого потом производит агрессию.
– Мудрено заворачивает, подлец, – громогласно прошептал Мордан виконтессе де Сэнтинье, сидевшей рядом.
– Дай повыпендриваться дурачку, – осадила сердечного друга виконтесса. – Из грязи да в князи. Это ж так приятно!
Так как ответ прозвучал далеко не шепотом, то реплика внесла заметное оживление в траурную атмосферу доклада. Ребия смешался, но ненадолго. Обижаться ему было пока не по чину.
