Сергей Шведов - На Муромской дороге
Эта надежда теплилась в майоре аж до полвторого ночи, а потом разлетелась на куски вместе с тишиною, потревоженной всё теми же звуками шагов на лестнице в районе второго этажа. Балабанов отмобилизовался мгновенно. То бишь соскочил с постели, натянул на всякий случай штаны и, прихватив пистолет, решительно направился к двери. Выскочить на лестничную площадку он собирался как раз в тот момент, когда шаги зазвучат подле его дверей. Как ему казалось, рассчитал и сделал он всё вроде бы правильно, но, увы, шаги уже звучали этажом выше, а спустя короткое время послышался знакомый уверенный стук в дверь.
Разочарованный Балабанов даже не стал подниматься на следующий этаж, в очередной раз признавая своё поражение.
После всего пережитого на лестнице Балабанову захотелось пить, и он отправился на кухню. Прежде чем залезть в холодильник, где стояла бутылка минеральной воды, Балабанов бросил рассеянный взгляд в окно и вздрогнул, поражённый открывшимся зрелищем. Подле дверей его подъезда стоял «Воронок», абсолютно такой же, как в немалом числе фильмов на тему тридцатых годов, виденных Балабановым в кинотеатрах и по телевизору. И в довершение ко всему на лестнице опять зазвучали шаги, на этот раз кто-то спускался, столь же уверенно, как и поднимался.
Потрясённый и донельзя заинтересованный Балабанов вновь метнулся к выходу. И в этот раз он опоздал, но опоздал самую малость и мог собственными расширенными от удивления глазами наблюдать, как двое людей в синих галифе и защитного цвета гимнастёрках без погон ведут, придерживая за локти полноватого человека среднего роста в коричневом костюме и с шляпой в руке. Заслышав шум за спиной, полноватый оглянулся и бросил на Балабанова затравленный взгляд.
– Вам чего, гражданин? – лениво спросил один из гэпэушников, щуря в сторону майора наглые глаза.
– Да вот покурить вышел, – растерянно произнёс Балабанов. – А что, нельзя? – Пока можно, – холодно отозвался второй гэпэушник и подтолкнул небрежно в спину свою жертву.
Балабанов пребывал в полной растерянности. Возможно, надо было вмешаться, но с другой стороны – а по какому праву? К тому же майор забыл пистолет на холодильнике. И вообще – не станешь же стрелять в своих, выполняющих государственной важности работу. Пока Балабанов размышлял, можно ли считать своими гэпэушников тридцатых годов, вздумавших ни с того, ни с сего возобновить карательные мероприятия в начале двадцать первого века, звуки шагов смолкли.
Балабанов метнулся на кухню к окну и успел зафиксировать зорким милицейским глазом, как от подъезда отъезжает «Воронок», внушающий почти мистический ужас нашим гражданам. Майор не стал пить минеральную воду, а хлопнул молодецки полстакана водки для успокоения расстроенных визитом призраков нервов. Неврастеником майор Балабанов никогда не был, более того никто в его роду не страдал психическими расстройствами. Даже алкаши среди его близких родственников не числились. Хотя пьющие, разумеется, были. Откуда же тогда взялись эти гэпэушники? Кошмар какой-то. Поверить до конца в привидения ему мешало атеистическое воспитание, полученное в советские годы. В конце концов, какую бы там лапшу он не вешал на уши подполковнику Оловянному, мы всё-таки Россия, а не Англия, чтобы у нас вот так запросто по столице расхаживали призраки, пусть и в форме солидной организации, каковой бесспорно можно считать ГПУ-НКВД.
Выходит, правы оказались генералы из Управления, которые поставили «призраков» впереди скинхедов, возможно опираясь на пока ещё недоступную Балабанову, но полученную из надёжных источников информацию. Очень может быть, что такая организация действительно существует, наводя ужас на обывателей. Менее всего виденные майором гэпэушники были похожи на привидения. Очень хорошо откормленные и по внешнему виду тренированные ребята.
Чуть ли не до утра, перейдя с водки на минералку, майор Балабанов анализировал ситуацию. Совсем уже под утро ему в голову пришла шальная мысль, что, очень может быть, таким вот странным образом над ним подшутили друзья-шоумены. С этих, пожалуй, станется. Слегка успокоенный удачной мыслью Балабанов отправился спать, утешая себя народной мудростью, что утро вечера мудренее.
Увы, никаких разумных ответов от наступившего утра он так и не получил. Скорее уж дело окончательно запуталось и стало принимать фантасмагорические формы. Портсигаров и Коля, срочно вызванные для дачи показаний на Балабановскую квартиру, были ошарашены ночным происшествием не меньше майора. Гонолупенко, выполняя профессиональный долг, уже опрашивал соседей, а шоумены всё никак не могли успокоиться, в десятый раз выпытывая у окончательно сбитого с толку Балабанова подробности.
– Не был я пьян, – стоял на своем Балабанов. – Разве что рюмку водки выпил во время обеденного перерыва в Думе.
– Может, водка была отравленной? – предположил Коля. – Ты соображай, что городишь, – возмутился Балабанов. – Это же можно сказать не просто забегаловка, а святая святых всей демократической системы. Не станут там палёную водку продавать.
– Ну, это положим, – поддержал Портсигаров Колю. – Если взять в расчет законы и постановления, которые они там принимают, то совсем уж сбрасывать со счетов подобное предположение никак нельзя. Очень может быть, что наши доблестные органы опять проморгали крупномасштабную диверсию. Сейчас, брат, такие порошочки выпускают в секретных и не очень лабораториях, что увидишь не только гэпэушников, но и опричников Ивана Грозного.
После этих слов знающего человека Балабанова прошиб холодный пот. Организация, которую он по простоте душевной считал несуществующей, стала принимать грозные прямо-таки пугающие очертания. Чтобы решиться на диверсию в Думе, надо, обладать поистине невероятной наглостью и огромными возможностями.
Вернувшийся с оперативного задания Гонолупенко доложил, что никто из соседей «Воронка» не видел, о гэпэушниках не слышал, и вообще – моя хата с краю, я ничего не знаю.
– По глазам вижу, что врут, а ухватить не за что, – вздохнул Гонолупенко. – Запугали, – констатировал Коля. – Что, в общем-то, и неудивительно.
– А кто проживает в пятьдесят шестой квартире, установил? – спросил майор у Гонолупенко.
– Мансуров Семён Венедиктович, – зачитал лейтенант по бумажке, – пятьдесят второго года рождения, муниципальный служащий, женат, соседями характеризуется положительно. По моим сведениям, супруга вышеозначенного Мансурова сейчас
в отъезде, навещает родных. А самого Семёна Венедиктовича нет ни дома, ни на работе. Пропал словом. Коллеги по работе слегка волнуются, поскольку Мансуров человек на редкость пунктуальный.
– Может ещё объявится, – выразил робкую надежду Коля. – Мало ли: седина в бороду, а бес в ребро.
– Когда бес в ребро, – наставительно заметил Портсигаров, – время проводят с девками, а не с сотрудниками ГПУ.
Замечание было по делу, и Коле пришлось прикусить язычок. Балабанов воспользовался удобным случаем для вербовки агентов в рамках операции «Призраки».
Интеллигенты, как водится, закочевряжились, не желая связывать себя контрактами с любимыми народом органами.
– Никогда, – гордо сказал Портсигаров. – Тем более за такие деньги. – Деньги будут, – соблазнял Балабанов. – Подбросят из президентского фонда. В конце концов, это ты, Портсигаров, кашу заварил.
– Какую кашу? Когда? Да ни сном, ни духом, – обиделся шоумен. – А кто три дня назад грозился устроить Армагеддон? – Было, – поддержал неожиданно милиционеров Коля. – Ты, по-моему, даже Химкину звонил.
Портсигаров, припёртый к стене, начал медленно что-то припоминать. А Балабанов в который уже раз ругнул себя за то, что переборщил тогда со спиртным. Нельзя нашу творческую интеллигенцию поить водкой. Рюмку вина и кружку пива, это самое большое, что можно этим людям позволить. Иначе они запросто доведут страну не только до Армагеддона, но и до экономической катастрофы. – Ну, старик, – развёл руками шоумен, – войди и ты в моё положение. У меня кинофорум на носу, презентация книги Будимира Ковыля «Бред сивой кобылы в период течки», а тут ещё ты со своим Жорой. А кто они такие, эти призраки, и какие цели перед собой ставят?
– Цели у них глобальные, если верить Химкину. А в главарях у них князь-кесарь Рамодановский.
– Ну Химкин! Ну удружил, – покачал головой Портсигаров. – Я ведь просил его помягче. Ладно, менты, уговорили. Так и быть, внедряюсь в организацию и беру бразды правления на себя. Можете доложить начальству, Портсигаров не подведёт.
Как раз в шоуменах Балабанов не сомневался, в данную минуту его мучило совсем другое: куда подевался Мансуров, и что могла означать вся эта интермедия с переодеваниями, которую он имел возможность наблюдать сегодня ночью.
В родном управлении майора огорошили ещё одной новостью, которая могла не только сильно подорвать наш имидж в глазах цивилизованного мира, но и поколебать основы государственности. Непонятно куда пропал посланник лондонского изгнанника депутат Полуэктов. Если верить словам его помощника, то видного политического деятеля похитила юпитерианская разведка. Подполковник Оловянный буквально вибрировал от бешенства. Да что там Оловянный, всё Управление гудело, как потревоженный улей. Всё начальство от полковников до генералов металось по лестницам из кабинета в кабинет, подгоняя и без того взмыленных от непосильной задачи оперативников. По слухам, сам президент отдал указание, найти Полуэктова в течение суток и явить во всей красе миру. – Вы где пропадаете, товарищ майор, – взвился доведённый Генералитетом до отчаяния подполковник Оловянный.
