Андрей Ангелов - Безумные сказки Андрея Ангелова. Книга третья
Наверное, на протяжении целой минуты черный идол смерти насмехался над его тщетными попытками и лишь по прошествии минуты молниеносно взмахнул мечом. Развязавшийся платок колыхнулся птичьим крылом и медленно поплыл к полу, почерневшее тело развалилось на тысячи мельчайших частиц, а обезображенная голова упала в подставленную ладонь. Невидимая стена рухнула, и оглушительный шум снова ворвался в храм.
Кали ожила, лениво выгнула спину, выпрямила ноги и сделала еще один шаг в нашу сторону. При этом украшавшие ее тело человеческие черепа и отрубленные конечности зашевелились, будто ожили вместе с ней. Она медленно опустила руку с мечом, и прикоснулась острым концом к затылку мертвого Санджая. Потом резко вонзила меч и потянула вверх, точно гарпун с пойманной рыбой. Вслед за насаженной головой мертвое тело отделилось от черной поверхности тумана и повисло в воздухе, покачиваемое налетевшим порывом ветра. Дальнейшее произошло настолько стремительно, что рассказывая о нем, я домысливаю то, что невозможно было увидеть. Черное божество выдернуло меч и отрубило голову еще до того, как освобожденное тело, устремилось к полу. Вытянутая голова долговязого Санджая обрела свое место в числе прочих отрубленных голов. Кали облизнулась и направилась к нам. Кажется, в отличие от «безымянных» ее нисколько не смущала защита магического круга.
Надо ли говорить, что творилось у меня на душе в те роковые минуты! Но странное дело, теперь, когда хозяйка мертвых приближалась, чтобы забрать мою собственную голову, напряженный страх ожидания сменился какой-то апатичной обреченностью, и сквозь дьявольский шум до меня донеслись слова молитвы, произносимые Вильямом, и… другие слова.
– Отдайте мне глиняную табличку, мистер Бенкс, а не то я пристрелю вас как бешеную собаку, – истошно вопил Фабио, целясь в меня из винтовки.
– Катись к черту! – бросил я ему в ответ и дико расхохотался.
Он выругался и спустил курок, но винтовка дала осечку.
– Проклятие! – взревел португалец, и в следующее мгновение его голова отделилась от туловища.
– Прощайте, сэр Чарльз! – крикнул Вильям, опускаясь на колени. – И не смотрите на эту ведьму! Не смотрите, заклинаю вас! Я не хочу…
Он не успел договорить.
Теперь черное божество возвышалось прямо надо мной. Ее налитые кровью глаза сверкали торжествующей злобой. С длинного острого языка капала кровь. Огромный меч, описав в воздухе медленную дугу, завис над моей головой. Казалось, она колеблется.
«Выйдет только двенадцатый», – заискрилось в мозгах. Я зажмурился, погрузил руку за пазуху, прикоснулся к табличке и… возвратился во вчерашнее видение, как раз на то самое место, где оно и оборвалось. Передо мной снова оказались Александр Великий и его друзья.
– Что с тобой? – спросил Александр. – Что с тобой, дорогой друг, на тебе лица нет?
– Я хочу жить, – прошептал я, глядя на него с отчаянием и надеждой.
– Иди ко мне, – он протянул руки, распахивая объятия. – Иди, ничего не бойся, не останавливайся и лучше не моргай.
И я пошел. С каждым новым шагом поступь моя становилась увереннее, но расстояние, разделявшее нас с царем, не сокращалось, а, напротив – увеличивалось, точно я пятился от него. В какой-то момент я не выдержал и моргнул. В то же мгновение Александр и его друзья превратились в сэра Генри и его слуг. Залитые кровью и обезображенные свежими ранами, они провожали меня тоскливыми взглядами, плакали, ломали в отчаянии руки и молили взять с собой. Сердце мое разрывалось от жалости. Мне хотелось выполнить их просьбы, но я помнил предостережение царя и не посмел остановиться.
Вскоре перед глазами у меня потемнело, ноги подкосились, и я упал, уткнувшись лицом в рыхлую землю, а когда приподнял голову, то зажмурился от яркого солнечного света. Как только глаза привыкли к нему, я увидел, что нахожусь неподалеку от бамбукового частокола, за которым укрылся наш лагерь, обрадовался, встал на колени и, рыдая во все горло, возблагодарил Бога за дарованное спасение.
Эпилог
Храм Гекаты исчез, а на его месте опять появился черный островок выжженной земли.
Я не решился в одиночку углубиться в джунгли и остался дожидаться помощи в лагере. Через три дня из «безымянной» деревни явились обеспокоенные охотники. Оказалось, что сэр Генри заверил их, что наша экспедиция вернется на другой день. Обнаружив меня одного, охотники долго удивлялись и пытались на ломаном английском добиться каких-нибудь разъяснений о судьбе моих товарищей. Но я стойко хранил молчание, и они вынуждены были оставить меня в покое.
Не стану рассказывать о других злоключениях, которые мне пришлось впоследствии пережить. Всё это уже не имеет никакого отношения к этой истории. Скажу только, что с тех пор прошло много лет, но сэр Генри по-прежнему часто снится мне, и всякий раз, когда такое случается, я спрашиваю его, надеясь получить ответ на самый важный вопрос:
– Что ты увидел на барельефе храма?
Но он до сих пор не ответил.
V. Рассказы о дьяволе
1. Продажа души
Итак, в некотором русском царстве, в некотором российском государстве, жил-был барин. Знатный вельможа, владеющий десятком деревень с крепостными крестьянами. Барин обитал в замке, построенном заезжим немцем из Гамбурга, умел читать и писать, и имел пагубную страстишку. Феодал не мог ни дня прожить без игральных карт!
Барская резиденция стояла невдалеке от оживленного тракта, к хозяину часто заезжали транзитные господа. Как правило, вельможа потчевал гостей водкой собственного изготовления, а потом играл с ними в карты. Сутками напролет и всегда на интерес! Причем, когда барин проигрывал – он гневался, разбрасывал карты, бегал по комнате, сжимая кулаки… клял партнера по игре матерными словами, постоянно аппелируя к дьяволу.
– Дьявол тебя возьми, мошенник! – страстно кричал барин. – Хотя, нет, сейчас мы будем играть ещё, а вот когда я выиграю, пусть дьявол тебя и возьмет…
Если гость отказывался играть, то феодал объявлял нечто следующее:
– Слушай сюда, сукин сын! Ты не выйдешь из замка, пока мы не сыграем 55 раз подряд. Нет лучше 155 раз! Ээй, Игнааат!..
Приходил Игнат – мужик с косой саженью в плечах, садился прямо на порог комнаты, похрустывая дюжей силушкой. И, соответственно, не выпускал никого без барского разрешения.
Слава о буйном игроке катилась по округе, и всё меньше было желающих к барину заезжать. И вот настал тот день, когда в немецкий замок гости перестали ездить совсем. Барин дико тосковал, пытался играть сам с собой, но безуспешно… Скука лишь ширилась! Тогда вельможа стал играть с челядью, однако после того, как сбежал Игнат, – сия мода была сведена на нет. Целыми днями феодал бродил по замку, беспрестанно бормоча проклятия и прикладываясь к рюмке.
* * *Однажды в апреле барин был особенно не в духе. Проснувшись к пяти часам вечера – он хорошо «принял на грудь» и сидел в бабушкинском кресле, хмуро тасуя и тасуя колоду. Смеркалось, грохотал гром.
– Игнааат! – позвал барин и вспомнил, что слуга покинул его дом. Тогда он отшвырнул карты и заплакал. Громко, как и всё, что делал! Челядь жалась по углам, с дрожью слушая рыдания, разносившиеся по замку. Полил яростный дождь, крупные капли забарабанили по окнам. Барин отшвырнул карты, вскочил и подбежал к окну. Вглядываясь в сумрачную тьму, проорал:
– Дьяволу заложу я душу, только бы сыграть! Нету моей мочи!
Сумрак ответил яркой молнией вкупе с громом. И тотчас же раздался громкий стук в ворота:
– Барин, гость приехал! – доложил Степашка, неловко топчась на пороге.
– Ага! – расплылся в довольной улыбке феодал. – Кто-то хочет укрыться от непогоды, дьявол его возьми. Ээй, Степашка, впусти проезжего, его лошадь отвели в конюшню, а его самого веди поскорее ко мне, сюда!
Через некоторое время в барской комнате возник человек, – внешне обычный крепостной мужик: бородень на лице, на теле – кафтан, на ногах – лапти.
– Здравствуй, барин! – молвил мужик с ухмылкой.
– Я звал вельможу, а не челядь, – с удивлением заметил барин. Не в обычаях того времени было, чтобы слуги вели себя так вольготно.
– Я – Дьявол, – с той же ухмылкой отозвался посетитель. Он вынул из носа козюльку и растер её об штаны. – Ты предложил мне свою душу, и вот я явился.
Феодал молча катал желваки, пристально глядя на мужика. И не находил в нём никаких дьявольских признаков – преобычный холоп!
– Доказательства? – наконец, сквозь зубы бросил барин. – И учти, если не докажешь – получишь сотню ударов розгами.
– Может, сыграем? – предложил мужик, щелкая игральной колодой, возникшей в руках. Феодал мгновенно узнал свои карты, до сего момента лежащие на полу комнаты. Он огляделся, разбросанная колода по-прежнему разбросана на деревянном паркете. Изумленный барин вновь глянул на мужика – тот ухмылялся, согласно привычке. (Карт в руках уже не было).
