Терри Пратчетт - Ночная стража
Наверху дверь все еще была открыта. Снаружи стояло несколько людей, едва заметных в свете ламп. Внутри же был сержант Стук, и доволен он не был.
— Кто приказал открыть двери? — говорил он. — Снаружи опасно! Очень скверно…
— Это мой приказ, — ответил Ваймс, поднимаясь по ступенькам. — Есть проблемы, сержант?
— Ну… слушайте, сержант, когда я возвращался сюда, я слышал, они бросают камни в штаб на улице Мутного Колодца, — произнес Стук. — На улицах люди! Толпы! И я даже боюсь думать, что происходит в центре города.
— И что?
— Мы же полицейские! Мы должны подготовиться!
— Как? Забаррикадировать дверь и слушать, как по крыше стучат камни? Или, может, мы должны выйти и всех арестовать? Есть добровольцы? Нет? Вот что я вам скажу, сержант, если хочешь поиграть в полицейских, то можешь арестовать человека в уборной. За Взлом и…
Сверху раздался крик.
Ваймс поднял глаза.
— И, полагаю, если ты подымишься на чердак, то найдешь там человека, который прыгнул через окно в крыше прямо на дверь с гвоздями, которую случайно там оставили, — продолжил он. И, посмотрев на озадаченное лицо Стука, добавил: — Парни с Цепной улицы, сержант. Они полагали, что смогут пробраться через крышу и напугать тупых стражников. Швырни обоих в камеры.
— Вы арестовываете Неназываемых?
— Никакой униформы. Никаких значков. Носят оружие. Давайте хоть немного соблюдать закон, а? — ответил он. — Мордач, где это какао?
— У нас будут неприятности! — выкрикнул Стук.
Ваймс зажег сигару, ничего не говоря.
— Они и так уже есть, Винсбор, — произнес он, туша спичку. — Теперь осталось только выяснить, какие именно нам нужны. Спасибо, Мордач.
Он взял кружку какао у тюремщика и кивнул Сэму.
— Давай выйдем, — сказал он.
В комнате вдруг стало тихо, и лишь сверху доносились стоны да отдаленные крики из уборной.
— Чего вы ждете, джентльмены? — бросил он. — Хотите позвонить в свои колокольчики? Кто-нибудь желает крикнуть, что все в порядке?
И оставив слова, раздуваясь и краснея, висеть в воздухе, Ваймс вышел на вечернюю улицу.
Вокруг, группками по трое или четверо, стояли люди, разговаривая между собой и изредка посматривая на здание стражи.
Ваймс сел на ступеньках и глотнул какао.
С тем же успехом он мог скинуть свои бриджи. Группы распались, люди стали публикой. Еще ни один человек, пивший безалкогольный шоколадный напиток, не оказывался в центре такого пристального внимания.
Он был прав. Закрытая дверь пробуждала браваду. Человек, пьющий из кружки в свете ламп и, вероятно, наслаждающийся вечерней прохладой, побуждал к паузе.
— Мы нарушаем комендантский час, — выкрикнул молодой человек, двигаясь то вперед, то назад.
— А это хорошо? — спросил Ваймс.
— Ты собираешься нас арестовать?
— Не-а, — радостно отозвался Ваймс. — У меня перерыв.
— Да? — переспросил молодой человек. Он указал на Колона и Вадди. — А у них тоже?
— Теперь да. — Ваймс полуобернулся. — Там все готово, парни. Свободны. Не стоит спешить, на всех хватит. И выходите, когда разберете свои…
Когда стук сандалий затих, Ваймс повернулся обратно и снова улыбнулся людям.
— Ну и когда у тебя перерыв закончится? — бросил человек.
Ваймс присмотрелся к нему внимательнее. Его поза выдавала его с головой. Он был готов драться, хотя даже не выглядел, как боец. Если бы дело шло в баре, то бармен бы уже убирал с полок самые дорогие бутылки, потому что подобные любители оставляют за собой горы стекла. А, да… теперь он видит, почему вдруг вспомнил про бар. Из кармана человека торчала бутылка. Он принял свою решительность на грудь.
— Ну, кажется, в четверг, — ответил Ваймс, не сводя глаз с бутылки. В растущей толпе кто-то засмеялся.
— Почему в четверг?
— В четверг у меня выходной.
Раздались новые смешки. Когда напряжение нарастает, требуется не слишком много, чтобы его снять.
— Я требую, чтобы меня арестовали! — выкрикнул парень. — Давай, попробуй!
— Ты недостаточно пьян, — отозвался Ваймс. — На твоем месте я бы проспался дома.
Рука человека схватила бутылку. Ну, вот и началось, подумал Ваймс. Судя по его виду, у паренька один шанс из пяти…
К счастью толпа была еще не слишком большой. В такое время совершенно не нужно, чтобы люди, стоявшие сзади, вытягивали шеи и спрашивали, что происходит. А в свете здания стражи человек был хорошо виден.
— Послушай-ка моего совета, приятель, и не делай этого, — проговорил Ваймс. Он сделал еще один глоток. Какао было едва теплым, но кружка и сигара означали, что обе его руки были заняты. Это очень важно. У него не было оружия. Никто потом не скажет, что он держал оружие.
— Я тебе не приятель! — крикнул человек и разбил бутылку о стену рядом со ступенями.
Стекло звякнуло о землю. Ваймс смотрел на его лицо, смотрел, как меняется его выражение от подпитываемой алкоголем ярости до мучительной боли, смотрел, как открывается его рот…
Человек покачнулся. Меж его пальцев потекла кровь, а сквозь зубы прорвался низкий животный звук.
Вот она, картинка, освещенная лампой — Ваймс, сидящий на ступеньках с занятыми руками, и человек, истекающий кровью в нескольких футах от него. Никакой драки, никто никого не тронул… он знал, как расходятся слухи, и хотел, чтобы эта картинка осталась в памяти собравшихся людей. На конце его сигары даже был пепел.
Несколько секунд он не двигался, а потом встал, все решив.
— Мне кто-нибудь поможет? — произнес он, снимая нагрудник и кольчугу, а потом оторвал от рукава своей рубашки длинную полоску.
Двое человек, вздрогнув от командного голоса, поддержали раненого. Один из них потянулся к руке.
— Не трогай ее, — приказал Ваймс, обвязывая полоской рукава запястье раненого. — У него в руке полно осколков. Положите его, очень осторожно, пока он не упал, но не трогайте ничего, пока я не наложу жгут. Сэм, принеси одеяло Мэрилин с конюшни. Кто-нибудь знает доктора Лоуни? Ну же!
Кто-то из стоящих рядом вызвался его привести.
Ваймс понял, что теперь находится в центре внимания; многие стражники выглядывали из-за двери.
— Видел однажды подобное, — произнес он вслух, и добавил про себя «лет десять назад». — Драка в баре. Парень схватил бутылку, не зная, как правильно ее разбивать, и, в конце концов, всадил себе в руку кучу осколков, а другой наложил жгут. — Толпа удовлетворенно вздохнула. — Кто-нибудь его знает? — добавил он. — Ну же, кто-то ведь должен…
Голос из толпы предположил, что, возможно, это Джосс Щербин, ученик сапожника из Новых Сапожников.
— Что ж, будем надеяться, рука у него уцелеет, — кивнул Ваймс. — Мне нужна пара новых ботинок.
Это было совсем не забавно, но в ответ раздались новые смешки, из тех, что появляются лишь благодаря испуганной нервозности. А потом толпа расступилась, пропуская вперед доктора Лоуни.
— А, — вздохнул он, опускаясь на колени рядом с Щербином. — Знаете, порой я не понимаю, зачем мне вообще кровать. Урок драки на бутылках?
— Да.
— Кажется, вы сделали все верно, но мне нужен свет и стол, — продолжил Лоуни. — Ваши люди могут занести его внутрь?
Ваймс надеялся, что до этого не дойдет. Что ж, нужно делать все возможное…
Он ткнул в случайных людей в толпе.
— Ты, ты, ты, ты и вы, леди, — произнес он. — Вы поможете Фреду и Вадди занести парнишку в штаб, хорошо? И останетесь с ним там, двери будут открыты, так? Вы все будете знать, что происходит. У нас здесь нет секретов. Всем все ясно?
— Да, но ты коп… — начал кто-то.
— Да, верно, — перебил Ваймс. — А вот этого паренька видите? Он тоже коп. Его зовут Сэм Ваймс. Он живет со своей мамой на Заводильной улице. А это Фред Колон, недавно женился, у него пара комнат в Старых Сапожниках. А Экспонат В — Вадди, все здесь знают Вадди. А Билли Виглет родился на этой улице. Я спросил твое имя?
— Н-нет… — пробормотал человек.
— Это потому, что мне не важно, кто ты. — Ваймс отпустил человека и осмотрел толпу. — Слушайте сюда! Меня зовут Джон Киль! И никто не попадет в штаб без моего ведома! Вы все здесь свидетели! Те, кого я указал, зайдут внутрь, чтобы убедиться в честной игре. Остальные хотят остаться здесь, чтобы узнать, что станется с Щербином? Отлично, я скажу Мордачу принести вам какао. Или же вы можете разойтись по домам. Ночь холодная. Вам стоит быть в своих постелях. Мне бы хотелось оказаться в своей. И, да, мы знаем про Сестричек Долли, и нам это не нравится так же, как и вам. И мы слышали про улицу Тусклого Колодца, и это нам не нравится еще больше. И это все, что я могу сказать вам. Теперь… любой, кто еще хочет подраться с полицейским, может сделать шаг вперед. Я снял свою форму. Все будет по-честному, здесь и сейчас, на виду у всех. Кто-нибудь?
Что-то задело его плечо и звякнуло о каменные ступени.
