Андрей Белянин - Моцарт
— А я — нет. — Сильвия на секунду показала Рите кулак, чтобы та не вмешивалась в разговор. — Знаешь, я действительно совсем ничего не боюсь. Ни людей, ни животных, ни высоты, ни воды, ни смерти, ни этих кровожадных тварей. Думаю, что я не боюсь и Бога. Не Ему меня судить после того, как Он позволил моему отцу и брату умереть такой смертью на пороге моего дома!
Рита охнула. Меня тоже сильно покоробили столь богохульные речи, я остановился, чтобы резко высказать этой рыжей всё, что…
И споткнулся, на миг заглянув в её глаза. Нет, я не утонул в них, не провалился в бездну и не осознал в своей душе отражение нового, доселе неведомого чувства. Так выражаются поэты, но не убийцы, а именно убивать меня и учили. Просто в синеве её широко распахнутых глаз отразилось бледное личико маленькой девочки, над которой смеялись, которую обижали, которая никогда не могла надеяться ни на кого, кроме как на себя саму. Её отец был жёстким человеком, её брат даже не обращал внимания на свою сестру, но Сильвия была верна их памяти больше, чем они того заслуживали. Такое случается, когда там, где растут лишь камни, вдруг пробивается к солнцу синий цветок. Без разрешения, по собственной воле, вопреки всему…
— Я вижу большой храм, называется Троицкий, — решилась Рита, прерывая наше молчание. — А вон то высокое здание и есть отель «Словакия». Мы будем ждать Вика прямо там?
— Ещё не знаю…
— Мне надо срочно зайти помолиться, — тряхнула рыжей гривой черногорская герцогиня. — В Будве я посещала церковь каждое воскресенье и все праздники, а тут с вами совсем забегалась. Так и о душе забыть можно. Вдруг помру к ночи и меня сразу в ад, а оно мне близко не упёрлось!
Я рассеянно кивнул. Башни простого, без излишеств и особого декора отеля взлетали вверх на высоту пятнадцати этажей. Большие окна, открытые балконы, близость берега Волги, явная прогулочная зона да ещё малиновый колокольный звон. Как-то не очень похоже на места традиционного расселения вампиров. Слишком много солнца и свежего воздуха, а вот рядом…
— Обычная стройка, — проследив мой взгляд, недоумённо изогнула брови умненькая Рита, тоже беря меня под руку, пока потерявшая бдительность герцогиня смиренно входила в двери православного храма.
— Верно, обычная стройка. Необычность лишь в том, что ведётся она уже много лет, а готовое здание, похоже, появится ещё не скоро. Те, кого мы ищем, как раз и предпочитают недострой, развалины, катакомбы.
— Это как те больные, что… ну, были там, в овраге?
— Вроде них, — согласился я. — Но намного хуже. Просто потому что опытнее и умнее…
— Тогда нам нужна помощь. Не знаю, полиция, ФСБ, МЧС, правительственные войска, наконец!
Я не стал её разочаровывать, успокаивающе погладив по голове. Ритуля разомлела, закатила глаза и перестала лезть с глупыми предложениями.
— Подожди меня здесь, на остановке. Если Сильвия уже вернётся, тоже пусть посидит с тобой.
Я подошёл к стройке, огляделся и, стараясь не привлекать особого внимания, зацепившись за верхние доски, одним махом перепрыгнул через двухметровый забор. После получасового исследования территории стройки можно было с уверенностью отмести последние сомнения — эти твари здесь. Судя по периметру предполагаемого здания, катакомбы под ним должны быть весьма обширны. Цокольный этаж из тяжёлых бетонных блоков мог выдержать любую атаку не хуже крепости или дота. Единственный вход в нижние помещения был прикрыт железобетонной плитой, судя по следам на земле, её спокойно сдвигали в сторону, если кому-то надо было пройти. Человек на такое не способен, вампир же — легко!
Итак, бородатый Папочка попытается провести нас в близстоящую гостиницу, откуда по тоннелю или подземному ходу мы, скорее всего, попадём именно сюда. Выход будет закрыт этой плитой, наши метания по тёмным катакомбам доставят немало весёлых минут вампирам, наслаждающимся охотой. Немного похоже на сюжет о лабиринте Минотавра, с той лишь разницей, что никакая Ариадна не даст нам путеводную нить и по нашему следу будет бежать не одно чудовище, а целая стая.
В дальнем конце стройки я заметил небольшой вагончик-бытовку и собачью будку. Самой собаки, разумеется, не было: вампиры не любят животных, ведь те сразу чувствуют нежить. А вот запах рядом с вагончиком показался знакомым. Зомби. Идеальная, безмолвная и надёжная охрана лежбища. Обычно вампиры не доверяют в таких случаях посторонним, значит, стоило бы предположить наличие пары-тройки камер видеонаблюдения, установленных где-нибудь на крыше соседнего здания. Что ж, если меня и заметили, то это уже не имеет решающего значения. Они и так знают, кто я, зачем пришёл и зачем ещё приду. Пусть Папочка не поверил, что я ангел, но не он один будет ждать меня вечером…
Те, кто были в Волгограде, лишь плохо организованная толпа, размышлял я, прогуливаясь вдоль забора. У них не было вожака, не было старейшины, как, возможно, вообще не было никого старше ста пятидесяти лет. Это их и сгубило. Положим, в саратовской диаспоре всё немного иначе, по крайней мере, катакомбы — это продуманнее, чем просто заброшенный овраг у кургана. Но какой же из вампирских кланов использует зомби? Обычно они антагонисты, никто не хочет делиться кровью, добычей и охотничьими угодьями. А сегодня на охоту пригласили нас, и не стоит думать, что приглашающая сторона не позаботилась обо всём заранее…
Опять перепрыгнув забор, я вернулся на автобусную остановку у храма. Рита честно сидела на лавочке, сложив ручки на коленях, и терпеливо ждала моего возвращения.
— Сильвия не появлялась?
— Нет. — Девушка подвинулась, освобождая мне место. — Наверное, никак не намолится. А вы нашли, что искали?
— В целом да.
— Вик… он где-то там?
— Скорее всего. — Я накрыл её ладонь своей, спеша успокоить. — Мы пойдём за ним после шести вечера и напомним, что невежливо так долго засиживаться в гостях, забывая про друзей. Уверен, ему станет стыдно…
— Моцарт, вы добрый и заботливый. — Рита на мгновение сняла очки, промокнув глаза платочком. — Я не маленькая девочка и не так наивна, как, может быть, вам кажется. Я понимаю, что Викентий попал в какую-то беду. Он никогда бы не заставил меня так волноваться и… даже если он — вампир… Он не такой, как другие, он лучше, он хороший, поверьте мне…
— Вы его любите? — сдуру ляпнул я.
— Нет, — не задумываясь ответила Рита. — При чём тут любовь? Он мне как родственник, как старший брат или я не знаю даже… Но не как мужчина, это факт!
— Простите…
— Да ладно, про нас многие так думали, мы же вместе квартиру снимали. Хотя, если честно, только между нами… я иногда подозревала, что Вик… ну, из этих.
— В смысле?
— Голубой, — трагическим шёпотом, не разжимая зубов, завершила девушка и, поджав губки, значимо покивала.
— Нет, не может быть.
— Почему?
— Ну-у…
— Он к вам не… не приставал?
— Нет, — окончательно смутился я. — А должен был?
— Не знаю, не знаю, — скептически хмыкнула Рита. — Но я ни разу не видела его с девочками и не слышала ни об одном его романе. Значит, он… вот такой!
Женская логика по-прежнему ставила меня в тупик. Конечно, вампиры не интересуются противоположным полом в общепринятом, физическом контексте. Они и между своими-то долговременные отношения стараются не заводить, а чтоб испытывать сексуальное влечение к человеку… Интересно, а что же она тогда думает обо мне?
— Блин! — неожиданно громко вскрикнула Рита, хлопнув себя свободной рукой по колену. — Я тут вдруг подумала: вот вы такой хороший, ухоженный, красивый, неженатый и говорили, что с Сильвией у вас «не любовь». Вы, может, тоже… ну… Нет, я не хочу никого обидеть, это сейчас нормально, просто я…
Шум на пороге Троицкого собора избавил меня от скользкой темы объяснений, что я не гей и почему в таком случае до сих пор не определился с браком. Из распахнутых дверей встрёпанной курицей вылетела орущая Сильвия и дала дёру. Буквально вслед за ней, вопя и размахивая клюками, неслась когорта гневных бабушек от семидесяти и выше. В Средние века не каждая ведьма могла похвастаться таким эффектным изгнанием из храма! Я искренне восхитился её самообладанием и благородством духа, ведь вполне могла бы и достойно ответить матом. Хотя бы чисто для разрядки нервов, лично я бы, наверное, не удержался…
— Гони бесовку рыжую!!! — проклинали герцогиню десятки голосов, и если бы её догнали — убили бы на месте, насмерть закусав зубными протезами! Судя по воплям, бедняжку обвиняли в разврате, богохульстве, неправильном крестном знамении и неуважении к советам старших.
Что ж, возможно, доля истины была во всём, но справедливости ради надо признать, что быстровоспламеняющаяся черногорка ни разу не обернулась с пистолетом и не попыталась пристрелить хотя бы двух самых ретивых. Хорошо ещё старушки ограничились территорией Троицкого храма и не стали преследовать «грешницу» до автобусной остановки…
