Сергей Кочетов - Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)
— В моей жизни было столь много веселья… И так мало радости, — грустно добавил про себя юноша, но тут же отогнал эти мысли, решив сосредоточиться на настоящем.
— Я, между прочим, тоже неплохо устроился. У меня придворная должность! — с гордостью поделился Гаузен.
— Ну, удачи тебе! Может быть, ты тоже станешь когда-нибудь самым главным у себя во дворце, — с самодовольной насмешкой пожелал своему собеседнику Арсин. Услышав это, юноша немного поморщился. Он вспомнил о принце Леканте и цели собственного визита.
— Вообще-то у меня есть дела поважнее, — отказался от предложенной чести Гаузен. — Тебе случайно неизвестно, как можно добраться покороче до ближайшего ордена Всемзнания?
Вопросы о проблеме Салочки, а также о материальной помощи юноша решил отложить на потом.
— А зачем ты туда собрался? — удивился Арсин.
— Мне нужно кое-что им передать, — уклончиво ответил Гаузен.
— Тогда можешь оставить это в монастыре, — великодушно предложил Арсин. — К нам часто приходят служители разных богов, орденов и культов. Если придут из ордена Всемзнания, то я лично передам им твою вещь, или что у тебя там.
— Ага, ты, наверное, и награду решил прикарманить, — подумал юноша. Он уже засомневался, нужно ли показывать книгу приятелю детских лет, но подумал, что больше спрашивать не у кого. Да и в голове у него созрела небольшая шутка, наподобие тех, которыми он промышлял когда-то.
— Сейчас я тебе такое покажу, что ты забудешь про свой обед до самого ужина, — подумал юноша и вытащил книгу. — Может быть, здесь найдется ответ на мой вопрос?
Настоятель отодвинул тарелку, обсосал каждый палец, затем вытер руки о балахон и уже после этого аккуратно взял книгу. Листая страницу за страницей, он рефлекторно поднялся с места и подошел к окну, где было больше света. Гаузен тут же уселся за стол и решительно принялся за брошенный храмовником обед.
Арсин, возмутившись подобным поведением, с шумом захлопнул книгу.
— Я, конечно, мог бы подождать, пока подадут и на меня, но в этом случае я не буду уверен, что еда не испорчена или отравлена, — пошутил Гаузен и, капельку пожевав, добавил:
— А ты почитай, почитай!
Арсин, немного повыбирав между обедом и книгой, углубился в последнюю. Гаузен, тем временем, торопливо отъедался за предыдущие полуголодные дни.
— Ну что, узнал что-нибудь? — наевшись, полюбопытствовал юноша.
— Я ее узнал, — настолько серьезней обычного произнес Арсин, что Гаузен даже насторожился. — Эта книга пропала из нашей библиотеки несколько сотен лет назад!
— В какой-такой вашей? — удивился Гаузен. — Ты ведь служишь Катапаку, а не ордену Всемзнания!
— А кто тут говорит про орден Всемзнания? — спокойно уточнил настоятель. — Мой орден — это орден Охранителей Книг.
— Что ты врешь, Арсин! — не поверил Гаузен. — Орден Охранителей Книг разрушен много сотен лет назад! Я видел его обломки!
— Ты прав, Гаузен, — согласился Арсин. — Главная библиотека ордена была надежно построена и охранялась самым тщательным образом. Но настало время, когда все эти предосторожности вдруг оказались бесполезны перед лицом стихийного бедствия, чье появление никто не смог предсказать. Землетрясение, обрушившееся на окрестности, в которых был построен штаб ордена, не оставило от здания камня на камне.
А с падением власти четырех королей последние остатки ордена утратили всякую поддержку, и об ордене все позабыли. Все, кроме оставшихся служителей культа. Они смогли передать свои знания потомкам, наделяя их правом когда-нибудь возродить орден. Я один из этих потомков. Хоть я вступил в орден воды, но всегда мечтал возродить орден Охранителей Книг. И у меня есть право владеть этой книгой. Видишь? — тут Арсин показал на клеймо, выжженное на обложке книги. На нем была изображена раскрытая книга, на которой лежал ключ. — Это символ ордена Охранителей Книг. Она все эти годы сама шла ко мне в руки, — взволнованно поведал Арсин.
— Ну и дела. А я-то думал, что встретился с последним служителем этого проклятого ордена, — подумал Гаузен, но вслух произнес:
— Значит, она вам все-таки нужнее, чем мне? И какова будет награда за возвращение реликвии, казалось бы, уже безнадежно потерянной? Учти, каждая страница этой книги стоит не меньше серебряной монеты. И это только за одну сторону! А корки и вовсе тянут на сотню золотых каждая! — решил запросить небывалую сумму денег Гаузен, чтобы Арсин не смог расплатиться и вернул ему книгу обратно.
— Ты, кажется, не понял всю серьезность ситуации, Гаузен. У нашего ордена очень строгие правила. В случае несвоевременного возвращения принадлежащей библиотеке книги с человека, возвратившего книгу, взимается штраф в размере одной серебряной монеты за каждый просроченный день. То есть за несколько сотен лет, — тут Арсин замолчал и его брови усиленно зашевелились, по всей вероятности, принимая участие в сложной арифметической операции. — Учитывая состояние возвращенной книги, количество страниц, а также нехватку закладки итоговая задолженность, которую возвративший обязан возместить, составляет почти сто тысяч серебряных монет. И возвративший у нас ты!
Тут бровь Арсина, бросив подсчеты, иронично метнулась в сторону Гаузена.
Несколько мгновений пристально рассматривая выражение лица Арсина, Гаузен понял, что настоятель не шутит.
— А я еще денег в долг у него хотел попросить, — расстроился юноша и решил дать волю чувствам. — Катапак подери! Книга древняя, да еще и просроченная, к употреблению, наверное, непригодна — что же ты с меня требуешь?!
Тут Гаузен подбежал к Арсину и грубо вырвал у него из рук книгу. Похоже, от волнения, а может быть от жирной еды руки настоятеля стали излишне скользкими. В этот момент в дверях появился монах, размерами куда больше того, что привечал его на пороге.
— Послушай, Арсин! Давай просто сделаем вид, что я не приходил сюда, не ел твой обед и не показывал книгу. Забудем все те гадости в мой адрес, которые ты мне наговорил, а я спокойно ухожу так же, как и пришел — через дверь, — предпринял последнюю попытку вывернуться из неприятного положения Гаузен.
— Отдай книгу, Гаузен, — потребовал Арсин. — Ты же понимаешь, что тебе некуда бежать!
— Когда некуда бежать, есть куда лететь. А без доказательств нет обязательств, — подумал юноша. — Дружище, я тебя ненавижу! — бросил он напоследок и выкинул книгу в окно.
Тут же Арсин с монахом как по команде рванулись в разные стороны. Арсин — вниз по лестнице, чтобы подобрать книгу, а монах попытался схватить Гаузена. Эту попытку юноша пресек резким ударом тарелки с остатками еды по чужой голове. Монах повалился на пол, судорожными движениями рук хватаясь за волосы. Похоже, что несчастному богослужителю показалось, что от удара у него проломился череп и вылезли мозги, но то была лишь каша, перемешанная с соусом. Гаузену же предстояло падение куда более продолжительное.
Гаузен выскочил во двор вслед за выброшенной книгой. Юноша хотел зацепиться за дерево, но не рассчитал сил и расстояния и промахнулся. К счастью для Гаузена и к несчастью для его одеяния, он зацепился плащом за ветку, что притормозило его падение. Не выдержав, плащ порвался и Гаузен упал в кусты, заблаговременно примеченные еще на подходе. Книга, благодаря застежке, в полете не развалилась на страницы и тут же отправилась обратно в сумку юноши.
Успев миновать главные ворота, Гаузен выбежал прочь, размышляя на ходу:
— Ну и что же мне теперь вменяется? Неуважение к священнослужителю, оскорбление священнослужителя, сопротивление священнослужителю, избиение священнослужителя, осквернение пропитания священнослужителя… Преступления, конечно, тяжкие, но местечковые. За такое за три моря гнаться вслед не будут. Но задерживаться здесь все равно не стоит. Юнгой на первый же корабль! Хотя нет, поздно… Поздновато мне юнгой, в мои годы лучше капитаном!
Глава VIII
Далеко Гаузен убегать не стал, благо портовый город был не очень большой. К счастью для юноши, он знал, где можно попросить укрытия. Юноша вломился в лавку тканей, где в этот момент не было ни одного посетителя.
— Тетя Галантерея, у тебя вон сколько ткани, заверни меня во что-нибудь! — выпалил Гаузен с ходу.
Лавочница, раскусившая по позе и тяжелому дыханию, что Гаузену не до шуток, молча показала пальцем вниз.
— Тетя Галантерея! — отчаянно вскрикнул Гаузен. — Ваша юбка настолько огромна, что если я там спрячусь, меня могут совсем не найти! Я там просто потеряюсь на веки вечные!
— Грубиян! — обрезала лавочница. — Внизу есть люк — прячься там, а если собираешься хамить и дальше, то лучше поищи для своих пряток другое место.
На этот раз Гаузена полностью устроил предложенный вариант, и он молча полез вниз в открытый лавочницей люк. Торговка же подошла к окну и занавесила его тканью.
