Андрей Чернецов - Чародей на том свете
Лицо гостиничного служащего стало суровым и непроницаемым.
— Не вздумайте! Магия находится в полном распоряжении Ужасающей! — полушепотом сообщил он. — С супругой Самого шутки плохи! А в ГУМ — это Главное Управление Магии — вам не попасть — это я как старожил говорю: нужен блат выше Осириса (не к ночи будь помянут!). Так, что у нас еще? Вы в какой области специализируетесь?
— Египтология, — обреченно сообщил гость.
— М-да, лженаука, — констатировал портье. — Как бы не пришлось вам приносить покаяние. Нет, конечно, не слишком тяжелое, но все ж… Осторожнее надо, молодой человек, с профессией-то. Вот на меня посмотрите, как был при фараоне Птолемее Четвертом управляющим постоялого двора, так вот и тут аналогичную работу нашел…
«Неужели этому сморчку столько лет?» — только и пожал плечами Данька.
— Надеюсь, с визой у вас все в порядке?
— Конечно, — чувствуя, как взмокла спина, парень начал рыться в карманах, изо всех сил делая вид, что ищет здешнюю визу (неизвестно еще, как она выглядит).
— Не надо, я вам верю, — закивал портье. — На сколько предполагаете остановиться?
— На четыре дня, — выпалил археолог первое, что пришло в голову. И добавил: — Для начала…
— Никак невозможно, — печально улыбаясь, затряс головой египтянин.
— Почему?
— Уэрнес — место Второго Часа. И задержаться здесь можно не более чем на ночь. Завтра поутру вам придется сесть на ладью и отправиться дальше, в нашу столицу Сокарис.
— Тогда давайте на ночь, — согласился Горовой. А сам подумал, что если здесь Второй Час, то когда же был Первый? Что-то он ничего подобного не заметил. И вообще, что за занимательная география с хронологией?!
— Отлично, с вас пятнадцать мани, — снова улыбнулся служитель. — Или у вас дебены?
Горовой выгреб из кармана все бусинки и вывалил на стол.
Портье невозмутимо отсчитал треть, остальное вернул Дане.
(То ли демон оказался богачом, то ли курс местной валюты был достаточно высоким.)
— Итак, советую вам завтра же прямо на пристани зарегистрироваться. Предупреждаю: город у нас небольшой, но народ попадается всякий. На сомнительные предложения не реагируйте — во избежание. Кровь сдавать, если надумаете, только в лицензионных пунктах. Будут предлагать больше — не соблазняйтесь. А то были случаи, когда во всяких сомнительных местах сдавали… больше, чем можно. — Он вздохнул: — Подробнее вас проинструктируют в Доме, подданным которого вы захотите стать. Ну, вот ваш ключ, идите.
Глава одиннадцатая
ПРОБУЖДЕНИЕ ИСИДЫ
Эля пришла в себя.
Голова гудела как после хорошей оплеухи, слегка ныл желудок, но в остальном, кажется, все было более-менее.
Но это было уже не важно. Потому что, еще не открыв глаза, всем своим существом она почувствовала ясно и определенно: случилось что-то страшное и непоправимое. С десяток секунд девушка надеялась, что эти чувства, новые и непонятные, ее обманывают и когда она поднимет веки, то все будет хорошо.
Но нет — не только нечто, но и обычные пять чувств подсказывали ей, что на этот раз она влипла в крупную неприятность. В лицо бил сухой, горячий и какой-то затхлый ветер — ничего похожего на смолистый аромат лесов ее родины. И лежала она не на теплой земле, покрытой чудесной шелковистой травкой. Всем телом ощущала колючие грани каменной крошки.
Наконец она открыла глаза и…
— Ой, что же это?! — не сдержавшись, всхлипнула Эля, вмиг превратившись в маленькую девочку, увидевшую кошмарный сон и изо всех сил старающуюся проснуться.
— Э-э-х, как неловко-то вышло, — хрипло прозвучал над ней полный сожаления голос.
— Что ж мне теперь делать?
— Давай, давай вставай, не притворяйся! Не стоило совать свой глупый носик куда не надо!
Голос был знакомым (хвала Сэвэки-тэгэмеру!), не злым и даже не раздраженным, скорее, в нем слышалось неподдельное сочувствие.
Решив, что чему быть, того не миновать, Эйяно окончательно открыла глаза.
Над ней стоял не кто иной, как Упуат, весь какой-то взъерошенный и жалкий.
— Где мы? — Это была первая внятная мысль, возникшая в голове потомственной шаманки.
— Видимо, в аду, — последовал ответ. — Возможно, в раю. Может быть, еще где-то. Это как посмотреть. Но вполне очевидно, на той Свете. То есть на том Сете… Тьфу, не сбивай меня.
Волчок зло сплюнул, и от этого девушке почему-то сделалось легче. Так комично было видеть плюющуюся собаку.
— Тебе-то легко тут глупые вопросы задавать — ты прямым путем сюда загремела, а я через спиральный ход с пороговой размерностью летел — это не каждый выдержит. Хотя, клянусь Дуатом, странно. Тебя, по идее, вообще могло или по всей длине размазать, или в какого-нибудь предка этак класса питекантропа перевоплотить. Непонятно.
Упуат погрузился в какие-то свои размышления, и до Эли лишь время от времени доносилось что-то малопонятное:
— … Не Первый Час и даже не Двенадцатый… Но глубже двадцать девятого горизонта — это очевидно. Хотя вообще-то их в этом дециале только двадцать семь… Скорее всего, Пятый или Шестой. Хм-хм… По радианту не выйти и девку не вытащить, даже если зажечь Огонь Ингао… Так, а эти тут откуда? Мы же их еще вместе с Ихигами выкинули вон?
От этой невразумительной болтовни девушке стало совсем жутко, и она принялась изучать окрестности, чтобы окончательно не раскиснуть (а кто-то маленький и слабый в ее душе уже настойчиво теребил, предлагая сесть на щебень и заплакать).
Окружающая обстановка не напоминала христианский ад. Во всяком случае, тут не было ни котлов со смолой и грешниками, ни бодро снующих вокруг них чертей.
Впрочем, на Нижний мир ее родной веры с его голодными духами и рогатыми и клыкастыми чудищами все это тоже не тянуло.
Уходившая к близкому, затянутому маревом горизонту равнина, усыпанная каменной крошкой, валунами и целыми скалами по всем четырем сторонам света (разумеется, если таковые здесь есть). Сухая, хотя и терпимая жара, не приносящие облегчения порывы ветра, налетающие неизвестно откуда, и серое низкое небо, льющее ровный и неприятный для глаза свет.
И все — ни деревца, ни травинки, ничего живого.
Шагах в пятнадцати торчала пирамида угольно-черного камня, формой один к одному повторявшая тот самый «Золотой Чум».
Эля решительно встала, прошлась, ощущая босыми ногами все углы каменной крошки. (Черт ее дернул снять сандалии, когда она кралась через кусты к Золотому Чуму!)
— Как я сюда попала?
— Хороший вопрос, как любят у вас говорить, — Упуат почесал лапой за ухом. — Не знаю. Я-то рассчитывал, что тут окажется Даниил.
— Я вообще… не понимаю, — призналась Эля. — Хотела только взглянуть на древнюю святыню своего народа.
— К твоему народу эта вещь никакого отношения не имеет, — желчно усмехнулся волчок. — Впрочем, могу утешить: к моему — тоже. ЭРЛАП, так это называется, создали существа, по сравнению с которыми мы еще долго будем несмышлеными младенцами.
Он вздохнул.
— Хотя все равно непонятно, почему это ЭРЛАП отправил тебя сюда, кстати, как и меня, и при этом проигнорировал Даню?
— Ты из древних демонов, которые когда-то правили Землей? — с неожиданной храбростью осведомилась девушка.
— Ну уж нет! — фыркнул пес. — Какой я тебе демон?! Я бог… в некотором роде. Точнее сказать, работал богом в Древнем Египте. Может, в более подходящей обстановке расскажу.
— А… Даня?
— Он нормальный человек… в отличие от некоторых. А ты небось испугалась — кто ж это такой, ежели бог у него вместо собаки?! — рассмеялся Упуат. — Так, ладно. Слушай сюда, о юная дева лесов. Поскольку я тут самый умный и, скажем так, чуток тебя постарше, то командовать нашей экспедицией, назовем это так, буду я. Полное единоначалие, авторитаризм — и никакой демократии.
Путеводитель грозно рыкнул, словно желая проглотить эту самую демократию со всеми потрохами.
— Так что слушай приказ по экспедиции номер 1: Пункт «а» — встать, отряхнуться, успокоиться и как можно быстрее убраться с этого места. Пункт «б» — ничему не удивляться. Это я к тому, что тебе здесь предстоят разные встречи и все такое. Ждать тут нечего, из этого сооружения, — кивнул в сторону черной пирамиды, — уже никто не появится. Канал запечатан по всей длине, и вернуться мы сможем, только добравшись до более оживленных мест, где определенно должны быть другие порталы, Там, кстати, и узнаем, куда попали. Ясно? — И, когда Эля кивнула, скомандовал: — Тогда вперед шагом марш, дитя природы!
И Эйяно пошла, не оглядываясь на Упуата. Ей сейчас хотелось одного — никого не видеть и ни о чем не думать.
Но совсем скоро реальность жестоко напомнила о себе.
Шагов через пятьдесят девушка остановилась, морщась от боли. Идти дальше было невозможно — подошвы словно горели. Она не стала оборачиваться, страшась увидеть кровавый след. В детстве Эйяно бегала по тайге босиком от снега до снега. Но ведь то была родная тайга, такая живая и добрая, а это… Ей не пройти и километра…
