Дмитрий Казаков - Дорога из трупов
Дом подожгли под строгим контролем, выбрав тот, что стоял отдельно от прочих, и его окружила цепь гномов с ведрами в руках. А то лишь выпусти пожар, он мигом сожрет Ква-Ква целиком, не пощадив и гномий квартал.
Ну а крови почти не было.
Кому охота проливать ее, если ты имеешь дело с оравой аккуратно разъяренных бородачей с топорами? Смысла в этом не больше, чем в попытке остановить цунами при помощи баррикады.
Хозяин псарни «У Лежащего», тролль по имени Лежащий-На-Вершине-Скалы-И-Повернутый-Лицом-На-Право-Восток, стоял на пороге своего заведения и лениво почесывался. Гномы к нему почему-то не приближались и вообще старались обходить этот дом стороной.
Появление стражи на погромщиков впечатления не произвело, они даже не сделали вид, что испугались.
– Стояааать!!! – завопил МЕНТ, до самой глубины души расстроенный таким поведением преступников.
Собаки на псарне взвыли громче. Гномы на мгновение остановились, а затем из их толпы вышли трое старейшин и с негромким бряцанием направились к Иггу Мухомору. Погром продолжился.
– Вы чего это тут такое делаете? – спросил МЕНТ, когда старейшины подошли к нему.
– Отвечаем на обиду! – прорычал гном, облаченный в некомплектные доспехи и вооруженный шестопером.
– На какую?
– А на погромы в нашем квартале.
– А они были? – удивился Игг Мухомор.
На лицах гномов отразилась неуверенность, но тут же удрала, почувствовав себя неловко на столь морщинистой и волосатой подкладке.
– Ну, будут, – сказал другой гном, в золотом шлеме. – Обязательно. Когда-нибудь. И мы решили упредить…
– И для этого рушить дома и пугать мирных горожан?
МЕНТ отдавал себе отчет, что боевые качества у его подчиненных примерно такие же, как у слизняка. Он понимал, что единственный его шанс выиграть эту схватку, ну или хотя бы свести вничью – переговоры.
Стоит начаться реальному бою, Торопливые очень торопливо побегут, и тогда гномы поймут, что Ква-Ква практически беззащитен. Город давно забыл, что такое настоящий сильный враг, а внутренних врагов научился хорошо переваривать и делать частью себя.
И, похоже, настал момент за это расплачиваться.
– Дома мы рушим, – согласился гном с шестопером. – Но только старые и ветхие. А мирные горожане, по-моему, нехило развлекаются.
И он ткнул оружием в сторону толпы, которая воплями и аплодисментами подбадривала погромщиков.
– На самом деле они ужасно напуганы, – сказал Игг Мухомор, чувствуя, что в бурю влез на вершину очень высокой стремянки. – Но не показ…
– Никакого коллаборационизма! – завопил третий гном, чья борода была три раза обернута вокруг туловища, а кончик заправлен в сапог. – «Нет!» переговорам с угнетателями! Пусть за нас говорят наши топоры!
– Не обращай внимания, – скривился гном в золотом шлеме. – Он у нас отвечает за непримиримость. Что ты там говорил?
МЕНТ сглотнул.
– Что вам пора вернуться… э, к станкам, – сказал он, – прекратить погром. Что иначе я решу, что вы обычные преступники.
Гномьи старейшины переглянулись.
– Этого мы не можем допустить, – покачал головой тот, что с шестопером. – Мы борцы за свободу, а не какие-нибудь там грабители, – за его спиной трое гномов протащили перину, отчаянно сыпавшую перьями, – и за права нашего малого народа, вынужденного жить в мультикультурной среде…
Игг Мухомор с тоской подумал, что малый народ всегда сможет объединиться и отстоять свои права, и, прежде всего – право бить морды всем, кто принадлежит к иным народам. А что делать народу большому, если любая его попытка защитить себя будет воспринята как шовинизм и угнетение других?
– Да, я понимаю, – кивнул он. – Так вы заканчиваете?
– Несомненно, – продолжил гном с шестопером. – На сегодня хватит. Пора уже вып… отдохнуть и отпраздновать славную победу. Но если мэр не извинится перед нами, то завтра мы вернемся.
И старейшины зашагали прочь.
А МЕНТ смотрел им вслед и думал, что сегодня ему предстоит еще одна схватка, не менее сложная.
С Мосиком Лужей.
Арс ощутил толчок в плечо, но в первый момент решил, что тот является частью сна. Он даже попытался перевернуться на другой бок, но толчок повторился, и Топыряк открыл глаза.
Прекрасный вид на голубое небо, золотое солнце и зеленые кроны деревьев заслоняли какие-то бородатые хари.
– Э? – спросил Арс, усаживаясь.
Бородатые хари чуть отодвинулись, и стало видно, что снизу к каждой приделано тело в белой простыне, из-под которой торчат ноги в сандалиях. Неподалеку обнаружился Рыггантропов, похожий на храпящий холм, а еще дальше – настороженный Тили-Тили с посохом в лапках.
Его утренние гости сумели разбудить, а вот с двоечником не справились.
– Вы кто? – спросил Арс.
– Мы-то местные, – туманно ответил один из бородачей. – А вот вы кто?
Все они были одинаковые, маленькие, чернявые и курчавые, с большими носами и карими глазами.
– Мы? – Думать было очень тяжело, голову словно набили нагретыми в печи камнями. – Э, путешественники.
– Ага, – бородатые дружно закивали. – Нам так боги и сказали. На самом деле мы любим путешественников.
– Боги? – Арс никак не мог решить, что его мучает больше всего – боль в голове, тошнота в животе или сухость в глотке, и поэтому пребывал в состоянии некой экзистенциальной неопределенности.
Обычно его называют похмельем.
– Да, они, – сказал тот из бородачей, что подпоясал простыню золоченым поясом. – Они иногда являются нам и… ну, советуют. Не зря мы им молимся. Я здесь староста, имя мне Обристоний.
– Как? – переспросил Арс, подумав, что в это имя неплохо бы добавить букву «Д».
– Обристоний, – повторил староста. – Вы, наверное, хотите пить?
– А как вы догадались?
– Это несложно. – Староста оглядел землю, покрытую отпечатками копыт, венками из пожухлых лавровых листьев и черепками разбитых кувшинов. – Тут побывал Бухус со свитой, а тот, кто встречается с ним, обычно потом испытывает сильную жажду.
– Сссс! Шшш! – проговорил Тили-Тили, подходя поближе и опуская посох.
Похоже было, что подозрения йоды улетучились.
– Что сказал твой друг? – спросил Обристоний.
– Он тоже хочет пить, – перевел Топыряк.
– Конечно.
По знаку старосты двое бородачей выступили вперед и поставили на землю заткнутую пробкой амфору.
В ней призывно булькнуло.
Арс выдернул пробку, наклонил сосуд, сделал несколько глотков восхитительно прохладной кислой жидкости и только потом осознал, что именно пьет.
– Вино? – спросил он. – Это вино?
– Конечно. – Обристоний нахмурился. – Вы слышали такую пословицу: «Чтобы убить волка, нужен волк»?
– Нет.
– И мы тоже. Но зато знаем, что последствия от вина лучше лечить вином.
Топыряк так задумался, что сделал еще несколько глотков. А потом его оттер от амфоры Тили-Тили. Продолжавший спать Рыггантропов пошевелил ноздрями и открыл глаза.
– Выпивка, типа? – спросил он. – Опять?
– Это другая выпивка, – сообщил Арс несколько невнятно по причине того, что язык неожиданно стал заплетаться. – Она… это… не опьяняющая… а лечебная… оченно утренняя.
Он на самом деле почувствовал себя гораздо лучше. Исчезла боль в голове, даже тошнота прошла.
– Именно так, – подтвердил Обристоний. – Вы, как любые путешественники, несомненно, захотите посетить город Мифины?
– Вообще-то, нам надо к Дурьфийскому оракулу… А что это за город?
Тили-Тили тем временем оторвался от амфоры, и сосуд оказался в распоряжении Рыггантропова.
– Это по дороге к оракулу. Самый большой город нашего Лоскута, – глаза старосты фанатично заблестели, в голосе появились надрывные нотки зазывалы, – множество храмов, стадион, статуи лучших скульпторов всех времен Красителя и Полипия.
– Красителя?
– Его самого. И самое главное – бани!
– А что такого удивительного в банях? – спросил Топыряк.
– Ну, это же наши бани… – Староста выглядел оскорбленным, точно лондонец, которому в ответ на упоминание о Тауэре небрежно сказали: «А, это такая башенка с часами, да?» – А вы вообще откуда?
– Из Ква-Ква, в натуре, – сказал Рыггантропов. – Слышали, наверное?
– О, да, у нас в Ахеянии знают об этом безбожном месте. – Обристоний сокрушенно закивал, а прочие бородачи помрачнели. – Ну что, вы поедете с нами в Мифины? Там сегодня большой праздник…
– Поедем? – переспросил Арс.
– Дойдем до деревни, тут всего полсандалии. А дальше поедем на телеге. Не пешком же тащиться?
Топыряк попытался переглянуться со спутниками, но ввиду того, что глаза у всех троих пьяно блуждали, это оказалось неожиданно трудной задачей. Но Тили-Тили вроде бы кивнул ушами, а Рыггантропов вообще был плохо приспособлен для того, чтобы с чем-то не соглашаться.
– Поедем, – решил Арс.
Студенты поднялись с земли и зашагали вслед за ахеянцами.
Лес вскоре кончился, потянулись оливковые рощи, перемежаемые полями, где работали люди в набедренных повязках. Они все были выбриты наголо и лишены бород.
