Алексей Лютый - Рабин, он и в Африке Гут
Его удар, конечно, был бы страшно силен для мухи или бабочки какой-нибудь, но нормального человека такой зуботычиной не проймешь. Вот только трактирщик, видимо, не был нормальным или просто к эльфийским приколам не привык. Увидев перед лицом сначала яркую вспышку, а затем и уменьшенную копию человека, оснащенную функционирующими перепончатыми крыльями, трактирщик впал в ступор, позабыв, как надо дышать. А удар маленького кулачка окончательно пошатнул его моральные устои, и хозяин заведения, не вынеся такой нагрузки для своей нервной системы, грохнулся на пол. Нокаут!
– О блин, ну и работать технари стали. Опять, недоноски, на три метра в расчете координат ошиблись! – недовольно рявкнул Лориэль, а затем посмотрел на поверженного кабатчика. – Извини, мужик, не хотел. Впрочем, можешь радоваться, что к твоей морде не чемпион по боксу среди троллей приложился. Или Майк Тайсон какой-нибудь, – эльф повернулся к оторопевшим ментам. – Чего уставились, козлы поганые, мать вашу?! Думаете, с вами кто-нибудь шутки шутить собрался?..
– Опа-на, а вот и такси прибыло, – Рабинович, уже успевший привыкнуть к манере общения этого мелкого наглеца, довольно улыбнулся. – Поход за медведем отменяется. Лориэль, давай-ка отправляй нас обратно. А то у Андрюши с эликсиром что-то не ладится.
– У Андрюши не ладится?! – зло пискнул эльф, подлетая поближе к кинологу. Впрочем, не настолько, чтобы Сеня мог достать до него рукой! – Да вы не просто идиоты. Вы настолько полные кретины, что недоношенные детишки гоблинов по сравнению с вами гениями кажутся. – Лориэль презрительно фыркнул. – Неужели вы думаете, что сами сюда забрались? Да если бы каждому тупому менту были под силу межпространственные переходы, от вселенной бы уже камня на камне не осталось!..
– Сеня, блин, ты как хочешь, но я больше терпеть не намерен, – перебивая маленького наглеца, рявкнул омоновец и отстегнул от пояса дубинку. – Отойди-ка в сторонку! Сейчас я этому мухохрену маломерному мозги домой верну.
Рабинович только открыл рот, чтобы остановить Жомова, а эльф уже приступил к действию. Резко развернувшись, он спикировал прямо к лицу омоновца и, зависнув у него перед лицом, нанес два сокрушительных удара. По левой и правой ноздрям. Ваня сморщился, а затем оглушительно чихнул. Лориэль, попав в струю выброса жомовского перегара, пару раз перекувыркнулся в воздухе, завис над столом между Ваней и Рабиновичем, а затем камнем рухнул на столешницу.
– Не, в натуре, блин, придурки, – заплетающимся языком буркнул он. – Разве можно столько пить, тем более при исполнении служебных обязанностей.
– Ты чего несешь, недомерок? – ласково поинтересовался Сеня, наклоняясь над столом. Лориэль, шатаясь, повернулся к нему, а Ваня тут же сдернул с головы кепку, собираясь прихлопнуть ею наглеца. Рабинович взглядом остановил его уже занесенную над эльфом руку.
– Это не я несу, это вы несете. И не просто несете, а гоните. Вас в этот параллельный мир по распоряжению Оберона доставили, – Лориэль икнул. – Короче, Склифосовский, слушай мою команду. Боевой задачей вверенного тебе подразделения является выведение евреев из Египта и транспортировка их к месту новой постоянной дислокации. До этого момента и думать забудьте о возвращении домой. Ясно, козлы тупорылые?
– Это что, сорок лет с евреями по пустыне мотаться? – возмущенный Андрюша не просто завопил. Он вложил в этот крик всю свою душу. Хорошо, что она в последний момент за гортань зацепилась. А то еще неизвестно, как бы мент без души мог прожить!
– А вот это меня не касается. Понял, кабан толстомясый? – эльф нагло упер руки в бока. – Я вообще не в курсе, что вокруг происходит. Меня, между прочим, из-за вас, козлов, несколько минут назад из отпуска на Канарах отозвали. Видите ли, вам меня видеть привычнее, чем нового куратора, оркский топор вам в задницу. Плашмя!.. В общем, сообщение я передал, а дальше сами разбирайтесь. Меня телки ждут и бухало. Причем получше того пойла, что вы тут хлещете…
Эльф завис в воздухе, явно собираясь смыться, так толком ничего и не объяснив. Менты, совершенно естественно, почувствовавшие себя одураченными, позволить сбежать Лориэлю не собирались. По крайней мере, до того, как получат ответы на все свои вопросы! Сеня кивнул головой Жомову, и тот прихлопнул кепкой маленького захмелевшего наглеца. Эльф затрепыхался под ней, пытаясь вырваться, и менты радостно завопили. Рабинович осторожно поднял край форменного головного убора омоновца и просунул внутрь ладонь, собираясь схватить оборзевшего эльфа, но ничего, кроме подкладки внутри, не нащупал.
Резко подняв кепку свободной рукой, Сеня оторопел – Лориэль снова каким-то образом исчез. Злобно стукнув кулаком по столу, кинолог принялся искать крайнего. Долго этого делать, естественно, не пришлось.
– Ну что, алхимик, доэкспериментировался? – язвительно поинтересовался Рабинович, с ухмылочкой глядя на Андрюшу.
«Напугав зверя, мы вызываем приток гормонов, к тому же ему приходится балансировать на тонкой ветке…» – передразнил кинолог объяснения эксперта по поводу составляющих частей элексира. – Гигант мысли ты, Попов. В Российскую академию наук пристроиться еще не приглашали? Или тебе сразу Нобелевскую премию обещали выдать?
Вопреки ожиданиям Рабиновича, Андрюша ничего не ответил. Он сидел за столом с совершенно потерянным видом и, казалось, не воспринимал ничего, что происходит вокруг. Ну еще бы! Человек, научные достижения которого прямо у него же на глазах втаптывают в грязь, еще и не на такое способен. В лучшем случае у него появляется реальный шанс помереть от инфаркта, а в худшем (естественно, с точки зрения уголовного кодекса) – опозоренный ученый может стать страшнее любого маньяка и перерезать всех, кто окажется в пределах досягаемости. Впрочем, в данном конкретном случае ничего подобного не случилось. Андрюша после визита эльфа, не обращая никакого внимания на язвительность Рабиновича, выхватил из рук Жомова бурдюк с вином и влил в себя столько алкоголя, сколько оказалось способным вместить его пузо.
– Как же так? А я-то думал… – горестно вздохнул Попов и, бросив бурдюк на пол, обхватил голову руками.
– Индюк думал, да в суп попал! – рявкнул на него Рабинович, но тут совершенно неожиданно за криминалиста вступился Ваня Жомов.
– Сеня, отстань ты от человека, в натуре, – потребовал он. – Не видишь, что ли, у него критические дни… – Рабинович оторопел от такого заявления, и даже Попов встрепенулся. – То есть я хотел сказать, критическая ситуация, – поправился омоновец. – Человек, можно сказать, мечты лишился, а ты ему еще и на голову своими мыслями давишь.
Сеня несколько секунд переваривал последнее высказывание, а затем просто выпал в осадок, давясь от смеха. Жомов удивленно уставился на него, совершенно не понимая, что именно вызвало у кинолога такой приступ хохота, а Андрюша, переводя взгляд с одного на другого, начал потихоньку хихикать, пока не разошелся до такой степени, что составил полноценный дуэт с Рабиновичем.
– Вот бараны, – обиделся на них омоновец и с горя допил остатки вина из того бурдюка, который бросил на пол Андрюша. – Убил бы вас, да это не поможет.
Несколько секунд Сеня с Поповым сотрясали смехом стены трактира, а затем постепенно начали успокаиваться. Андрюша вновь помрачнел. И хотя в его взгляде уже не было такой безмерной обреченности, выглядел он отвратительно. По крайней мере, окажись он в таком виде перед своей мамой, она бы с расстройства вместо фирменного борща вполне могла бы ему кошачьих консервов в тарелку положить. Впрочем, вряд ли бы Андрюша в теперешнем состоянии это заметил!
Следом за Поповым успокоился и Рабинович. Хрюкнув для приличия еще пару раз, он перестал смеяться и кое-как дополз до скамейки. Досадливо взвесив в руках опустевший бурдюк, он потребовал от трактирщика, все еще прятавшегося за стойкой бара, принести кувшин вина и щедро разлил его по трем кружкам. Осушив свою, он обвел глазами друзей.
– Ну так что, мужики? Некуда нам деваться? – обе фразы звучали скорее утверждением, чем вопросом. – Опять эта сволочь перепончатокрылая нас вокруг пальца провела? Есть какие-нибудь предложения по этому поводу?
– Да какие могут быть предложения? – усмехнулся Попов. – Пахать на этого гада опять придется. Иначе как домой попадем?
– Да я вообще не знаю, чего вы из такой ерунды проблему делаете! – буркнул омоновец. – Соберем всех евреев в кучу и уйдем из Мемфиса. А если этот фараон оборзевший сопротивляться будет, я ему лично из чайника самовар сделаю. Будет потом над чем поломать голову хореографам!..
– Ко-ому?! – в один голос завопили Попов с Рабиновичем, едва не свалившись со скамейки. Ваня смутился.
– Ну, этим, которые в костях ковыряются и горшки разбитые из-под земли выкапывают, – растерянно проговорил он, переводя взгляд с одного на другого. – А что, я опять что-то не так сказал?
