Николай Туканов - «Дневник эльфийского сутенера»
— Косяк потух, дай огонька, папаша, — вякнул Кархи, позабыв непрерывно повторяемое про себя эльфийское приветствие. Но и просьба гоблина тоже заставила Керуэля остолбенеть на миг, достаточный, чтобы Кархи двинул хозяина кулаком в солнечное сплетение. К несчастью для эльфа, гоблин с перепугу забыл о разнице в росте, хотя это никак не повлияло на желаемый результат. Урр-Бах подбежал к согнувшемуся пополам эльфу и натянул ему на голову пропахшую лаком тряпку. Потом разодрал на полосы один из халатов и, надежно связав ценителя чужого искусства, затолкал его под лестницу.
— Ситариэль, — восхищенным шепотом известил тролля Кархи, потрясая мандолиной как поленом. Урр-Бах отнял у напарника инструмент и бережно уложил его в футляр.
— Сматываемся! — тихо приказал тролль и припустил к двери.
Покинув опасный квартал, друзья по настоянию Кархи завернули к старому мастеру, что так удачно навел гоблина на добычу конкурента. Там, где проживал старик, фонари считались ненужной роскошью, поэтому тролль без опаски принялся стучать кулаком по двери.
— Кого это принесло на ночь глядя? — поинтересовался с кряхтеньем хозяин, не скрывая раздражения.
— Папаша, срочный заказ на лакировку полена, иначе дочурка изойдет слезами, — отозвался Кархи.
— Дочурка не эльфийка? — осторожно спросил голос из-за двери.
— Эльфийка, а папа гоблин, давай отец, открывай, дело срочное.
— В такое время срочно можно только на ночной горшок, — отозвался мастер, отпирая дверь. — А это кто с тобой?
— Мать дочурки, — многозначительно прогудел Урр-Бах, которому надоела эта дешевая маскировка.
Тролль бесцеремонно затолкал старика обратно в его мастерскую, потом слегка ускорил Кархи и запер за собой дверь.
— Чья работа? — Урр-Бах раскрыл футляр и сунул под нос мастеру многострадальную мандолину.
— Ситариэль Второй, — с неожиданным весельем ответил старик, довольно потирая руки. Потом осторожно взял инструмент у тролля и ловко отщелкнул планку тайника. Из него выпало свернутое письмо.
— Верни его на место, — приказал Урр-Бах, отодвигая руку Кархи, который был не прочь узнать секрет одного из эльфийских пупков. Подобные вещи могли принести неплохие деньги, если продать нужным людям. Тому же приятелю Моргалику, например. Газета «Один эльф сказал» не скупилась на скандальные тайны.
Мастер вернул инструмент в первоначальное состояние и вопросительно уставился на тролля.
— Не на того смотришь, папаша, — сказал Кархи. — Значит, нам позарез нужно, чтобы ты неумело закрасил подпись Ситариэля и подписал его каким-нибудь его бездарным потомком, пусть будет Ситариэль Девятый.
— Нет Девятого! — возмутился мастер.
— Рхыз с ним, пусть будет Восьмой. Только сделай это побыстрей, пока дочурка не развязала веревки.
— Если ее вязала мать, — старик глянул на тролля, — то за нее можно не беспокоиться до утра. Но подпись я вам сделаю за полчаса.
Друзья с интересом следили, как неудачливый мастер нарочито небрежно нанес чуть более темный лак, чем цвет инструмента, на подпись великого Ситариэля. А дождавшись, пока она высохнет, уверенно поставил тонкой беличьей кистью автограф несуществующего потомка. Когда лак подсох, старик положил мандолину в футляр.
— Струны ослабь, — попросил Урр-Бах, осторожно прикоснувшись к колкам.
Получив желаемое, тролль захлопнул футляр и посоветовал мастеру забыть эту ночь и их особенно.
— Вы тоже забудьте сюда дорогу, — вернул любезность старик и радостно усмехаясь, проводил ночных гостей до выхода.
Довольные напарники пошли домой. Урр-Бах в одной руке нес футляр, а в другой ломик для ночных грабителей. Тролль, не понаслышке знакомый с этой публикой по трактирным дракам, знал, что втроем или больше они не побоятся напасть и на тролля.
— Кстати, а где мы будем искать эльфиек? Они же сегодня, тьфу, то есть вчера, должны были вернуться в Эркалон.
— Догадайся с одного раза, — предложил тролль, тщательно выглядывая лужи в кромешной темноте.
— В агентстве? — неуверенно предположил гоблин.
— А где же еще? Мы им сорвали выступление, а их Арфиэль вообще кучу денег отвалил нашим хозяевам. Представляешь, как они горят высказать свое недовольство?
— Я начинаю жалеть Гримбольда.
— Нас лучше пожалел бы, — отозвался Урр-Бах.
Утром Кархи пришла в голову очередная светлая мысль — чтобы их не принялись мутузить крепкие оперативники до встречи с эльфийками, нужно обмотаться бинтами. Урр-Бах идею одобрил — найти мандолину без единой царапины сулило ненужные вопросы и вообще выглядело негероично. Поэтому бинтов на «раны» и «ушибы» не жалели. Когда друзья объявились на улице, соседки только ахали при виде окровавленной повязки на голове тролля и его целиком перевязанного левого предплечья. Кархи же, положив несколько камушков в правый башмак, медленно ковылял, то и дело припадая на костыль, неведомо как оказавшийся в захламленной до потолка кладовке гоблина. Щедро политые кровью из реквизита бинты, туго перетягивающие грудину Кархи довершали картину. В заплечном мешке из грязной дерюги Урр-Бах тащил эльфийское музыкальное достояние.
Как и предполагал тролль, у агентства красовалась карета «Эльфийских пупков», а резкий голос Арфиэля, то и дело поддерживаемый одним из взбешенных голосков эльфиек, был слышен и на первом этаже. Под злорадными взглядами знакомых и малоизвестных сослуживцев напарники поднялись на второй этаж и направились к кабинету работодателей, пронзительный голос одного из которых уже прорезался. Гримбольд первым не выдержал шквала обвинений клиентов и начал огрызаться. Рывком открыв дверь, Урр-Бах ввалился вместе с Кархи в помещение, заставив умолкнуть всех присутствующих.
— Всем добрый день, благородные господа и госпожи, — выдохнул громко тролль, игнорируя неласковые взгляды клиенток и злые как у демонов глаза хозяев агентства. Судя по сине-красному жбану Гримбольда, он был близок к известному гномьему буйному помешательству, которое, как слышал тролль, выражалось в виде нестерпимого голода, заставляющего несчастных грызть обухи боевых топоров и кожу щитов. Партнер гнома Арзак видимо тоже слышал нечто подобное, поэтому как отметил Урр-Бах, задумчиво теребил кожаный ремешок небольшого кастета, то и дело касаясь лакированной деревянной рукоятки.
Урр-Бах решил не спускать глаз с Гримбольда, и на случай, если гному захочется вдруг погрызть дерево, тролль поправил ремень, на котором у него висела короткая дубинка. Поймав злобный взгляд Серхеля, Урр-Бах еще раз поправил ремень, мысленно пообещав руководителю группы хороший кусок дерева в зубы, если тот полезет к нему с Кархи с кулаками и претензиями по поводу вчерашнего выступления.
— Госпожа Зариэль, мы нашли вашу мандолину Ситариэля Второго, — торжественно объявил Урр-Бах, подойдя к поджавшей губы красавице. — Дело не обошлось без потасовки, — тролль кивнул в сторону навалившегося на костыль и громко дышавшего Кархи, — но это того стоило.
Урр-Бах снял с плеча дерюгу и запустил лапу в мешок.
— Вот, госпожа, ваш инструмент, — тролль с легким поклоном передал пораженной эльфийке футляр.
Остальные хранили молчание, таращась на обмотанных бинтами тролля и гоблина, словно те притащили не мандолину, а один из Потерянных Артефактов Магической империи, первого и последнего государства магов, исчезнувшего с лица земли пятнадцать веков назад, и не просуществовавшего и двух веков.
Зариэль осторожно открыла футляр, положила его на стол под нос гному и извлекла инструмент. Скользнув взглядом по подписи мастера, эльфийка вспыхнула и издала ругательство, мало подходящее воспитанной девушке. Потом, заметив топорную работу мастера-наводчика, внимательно принялась рассматривать лак на месте подписи.
— Душечка, дай мне взглянуть на инструмент, — неожиданно просипел Арфиэль.
Урр-Бах поразился сильнейшему волнению эльфа, которое не смог скрыть его голос и удивленно воззрился на руководителя группы.
— Зариэль, это твоя мандолина или нет? — не выдержала одна из близняшек.
— Не знаю, — растерянно ответила эльфийка. — Кто-то нанес новую подпись поверх старой.
— Сейчас мы все выясним, — с улыбкой подал голос Казотруэль. Он колокольчиком вызвал помощника и шепотом отдал приказ. Через двадцать минут в комнату вошел благообразный пожилой эльф с горделивой осанкой.
— Мы нуждаемся в вашей помощи, уважаемый мастер Фирсерель, — с поклоном поприветствовал гостя Казотруэль. Гримбольд поклонился вслед за Арзаком и Арфиэлем. Урр-Бах на всякий случай слегка нагнул Кархи, чтобы тоже выразить почтение еще одному знатоку эльфийских инструментов, от которых его уже начинало тошнить. За все время расследования он видел много мастеров и очень мало тех, кто действительно хорошо играет. Не считая эльфиек, конечно. Но эти цыпочки и без всякой музыки будут привлекать зрителей, пока на их пупках не появятся морщины.
