Олег Шелонин - Акция «Ближний Восток»
– Ну и что? – нахмурился Люцифер.
– Да так, ничего,– пожал плечами Асмодей,– просто волнуется товарищ. Папа появился в Тридевятом. Пока куролесит во дворце Василисы, но со дня на день должен объявиться на Ближнем Востоке. Честь имею! – Асмодей сделал почтительный полупоклон и с легким хлопком испарился.
Несколько минут дьявол сидел, глядя в пространство ничего не выражающими глазами, потом встрепенулся, выскочил из-за стола, распахнул дверцы встроенного стенного шкафа и выдернул оттуда элегантный зеленый чемодан крокодиловой кожи. Внутрь полетели фраки, пижамы, тапочки…
– Если Папа на восток, то мы пойдем на север.– Нечистый на мгновение задумался.– А на фиг нам на север? Нет. Мы пойдем на юг.– Дьявол придавил острыми коленками крышку набитого до отказа чемодана, пытаясь застегнуть его на молнию. С третьей попытки это удалось.– Может, по бабам вдарить в теплой компании? Алиби заодно обеспечу. А то, как Папа в Тридевятом, я почему-то сразу получаю по рогам. Это начинает надоедать. И вообще, я за здоровый образ жизни. Активный отдых! Вот что мне нужно. А кто там у нас лучший специалист по активному отдыху? Ясное дело – Кощей!
Дьявол подхватил чемодан, вышел из кабинета и тщательно запер его на ключ.
– Вы куда, шеф? – выпучила на него глаза секретарша.
– В отпуск милая, в отпуск,– потрепал ее по щечке Люцифер.– Согласно КЗоТу. У меня за вечность столько отгулов накопилась…
– А как же я? – растерялась суккубочка.
– На звонки отвечай, маникюр делай. Боссу своему звякни. Порадуй мохнатого. Замом его оставляю.
Дьявол рассмеялся, щелкнул пальцами и испарился под громы и молнии. Остро завоняло серой. Секретарша закашлялась, прижала к носику кружевной платочек, торопливо включила вентилятор, кондиционер и только после этого схватилась за телефон.
– Шеф, у меня две новости. Хорошая и плохая. С какой начинать?
– Что за глупые вопросы,– недовольно буркнула трубка голосом Асмодея.– Разумеется, с плохой.
– Нас раскололи. Подопечный знает, на кого я работаю.
– Та-а-ак… Ну а хорошая?
– Он ушел в отпуск и назначил тебя и. о. управляющего адом.
– Вот гад!
– Босс, но это же прекрасно! Такие возможности…
– Какие возможности?! Папа в Тридевятом. Ну уж не-э-эт! Нашел дурака. Пусть поищет кого-нибудь еще. Даже на должность зама не согласен.
Трубка загудела отбой.
– Да как же он поищет,– запоздало вякнула секретарша,– его ведь уже нет. Ой, что будет… это ж анархия…
Даже недалекие мозги суккубочки сумели сообразить, что ад опять ожидают трудные времена.
18
Разморенный Кощей сидел на скомканном ковре и отсутствующим взглядом смотрел в аквариум, на дне которого лежали окаменевшие рыбки.
– Какая женщина… какая женщина! Узнать бы, какая сволочь ей мой адрес дала,– убил бы гада.
На громы и молнии за спиной, под которые обычно появлялся Люцифер, Бессмертный даже головы не повернул.
– Изыди, Сатана. Не до тебя сейчас…
– А где ласковое «Здравствуй, дорогой друг»? – жизнерадостно вопросил дьявол, плюхаясь в кресло.
– Меня уже приласкали.– Кощей посмотрел на обрывки волос предыдущей посетительницы, которые, сердито шипя, расползались в разные стороны.
– Серпентарий решил завести? – Люцифер на всякий случай поджал ножки в кресле, с любопытством рассматривая змей.
– Отстань… Какая ж зараза на меня Горгону натравила? Случайно не ты, рогатый?
– Не дают тебе покоя мои рога. Неженатый я. Сколько раз тебе говорить – не-же-на-тый, склочная твоя душа! Я тут, понимаешь, ночи не сплю, все думаю – как там Кощик старый хр… друг, корешок мой худенький.– Дьявол весело оглядел пухленькую фигурку Кощея.– Бросаю все свои дела, спешу и падаю…
– Куда? – вяло спросил Бессмертный.
– В твои объятия, разумеется!
– Мерси, обойдусь как-нибудь.
– Кончай хандрить, Кощик! Давай на пару оторвемся. На пляже кверху пузом поваляемся, девочек подцепим.
– Тебе что, делать больше нечего?
– Абсолютно. Отпуск у меня. Предлагаю круиз. Все дороги нам открыты. Север, юг, запад, восток… гм… нет. Насчет востока я, пожалуй, погорячился. Туда мы не пойдем.
– Почему? – полюбопытствовал Кощей. Похоже, бессмертный злодей начал потихоньку отходить от жарких объятий Горгоны.– Если по девочкам, то там такие персики попадаются – пальчики оближешь.
– Пусть их Папа облизывает. Он как раз сейчас в тех местах колобродит.
– Что он там забыл? – подскочил Кощей.
– Не знаю и знать не хочу. Меня нет. А на нет и суда нет. Улавливаешь мою мысль?
– Ты знаешь, мне почему-то тоже захотелось в отпуск,– засуетился Бессмертный и принялся торопливо скатывать ковер.
– Зачем он тебе? – поднял брови дьявол.
– На песочек постелим. Чтоб помягче было.
Люцифер засмеялся и подхватил свой чемодан.
– Ну что, поехали? – поднял он руку, готовясь щелкнуть пальцами.
– Отстал ты от жизни,– фыркнул Бессмертный.– Я уже давно пальчиками не щелкаю. Это ж сколько энергии впустую! Пошли покажу, какой я аппарат на досуге состряпал взамен колечка. Ты знаешь, у меня ведь его стырили.
– Да ну?
– Точно тебе говорю!
Кощей подхватил дьявола под руку и поволок в соседнюю комнату. В самом центре ее стоял диковинный блестящий агрегат метров трех высотой, состоящий из кучи кнопок, ручек и рычажков по бокам. А в самом центре его колыхалось черное марево портала.
– Сейчас я его настрою.
Кощей Бессмертный бросил ковер на пол и принялся дергать за все эти ручки и рычажки, озабоченно бормоча что-то под нос. Люцифер нетерпеливо переминался рядом.
– Может, все-таки пальчиками щелкнем? – спросил он через полчаса.
– Не мешай,– отмахнулся Кощей, подкручивая какой-то верньер.– Вот, теперь готово,– удовлетворенно вздохнул он через несколько минут.– Ну куда двинем? Майами? Майорка? Заказывай!
– Давай попробуем Майами. А он точно нас туда доставит?
– Обижаешь! – Кощей энергично ткнул пальцем в пусковую кнопку и аппарат загудел.– Лезь.
– Давай лучше ты первый.
– Лезь, кому говорят!
Кощей подхватил свой ковер с пола, подтолкнул им слегка струхнувшего дьявола и нырнул следом.
– Ую-ю-ю-юй!!! – раздался их дружный вопль из глубины портала, и оттуда дыхнуло такой лютой стужей, что аппарат, явно в целях самосохранения, щелкнул и отключился.
В этот день на вилле Кощея было людно. Не успели ее покинуть отпускники, как окна со звоном распахнулись и в них показались все три морды мирового судьи.
– Где эта туша бессмертная?
– Найдем,– заверил Горыныча Бывалый, соскальзывая с шеи Центральной.– Видишь,– кивнул он рогами в сторону стола, на котором мирно лежал забытый второпях Кощеем поднос и початая бутылка экстра-эликсира,– не допил. Значит, где-то здесь крутится.
– От нас не уйдет! – подтвердил Трус, испуганно озираясь.– Вы там по верхним этажам пошуруйте, а я здесь осмотрюсь.
– Чего тут осматриваться? – нахмурился Бывалый.
– А вдруг где-нибудь здесь вражина затаился! Вы уйдете, а тут я с подносом на его пути встану.
Трус подскочил к столу и сунул творение Кощея под мышку.
– Ладно… – Балбес и Бывалый кинулись к лестнице.
– А мы пока воздушной разведкой займемся,– решила Центральная.– Вдруг он на острове где-нибудь спрятался?
Оставшись один, Трус с видом экскурсанта стал прогуливаться по залу.
– А тут у нас что? – сунул он нос в распахнутую дверь примыкающей к залу комнаты.– Ишь как сверкает!
Черт с любопытством осмотрел агрегат Кощея, подергал за ручки, покрутил колесики, нажал на кнопку. Аппарат загудел. Трус на всякий случай отпрыгнул, и был абсолютно прав. Из черного марева образовавшегося портала вылезла странная личность ярко-голубого цвета и радостно заорала:
– Ага!!! Попался, ПАПА!!! Выходи на бой, подлый трус! Я таких ПАП видал в одном месте! Мой сто первый километр еще никто не проходил!
Трус так растерялся, что вместо того чтобы удрать, сделал нечто ему абсолютно несвойственное – с размаху натянул поднос нападающему на уши. С рваных краев изуродованного прибора понеслись навстречу друг другу голубые молнии, замыкаясь через не менее голубую голову. Странная личность с расстройства рухнула на пол и замерла. Поднос отлетел в сторону. Портал затух. Привлеченные шумом, в комнату ворвались Балбес и Бывалый.
– Это кто тут посмел назвать ПАПУ трусом?
– Он,– отстучал зубами Трус, тыкая мохнатым пальцем в пришельца.– Я его, кажется, убил… Он уже синенький совсем…
Трус покачнулся и рухнул на пол от переизбытка чувств.
– А по-моему, наоборот – краснеет.
Замаскированный под джинна ифрит слабо застонал, вернул колер обратно и пошевелился.
– Гляди-ка, джинн!
– Действительно, джинн!
– И место ему в бутылке!
