Валентин Леженда - Повесть былинных лет
Куда бежать?
Ну, разве что вплавь.
Камыши зловеше зашуршали, и к условленному месту вышел красный как рак агент Шмалдер.
— Ты что, кретин, совсем офонарел?!! — гневно прокричал он, потирая ушибленное колено.
Заокеанский акцент агента исчез, как по мановению волшебной палочки. Строить простака перед Расстебаевым Шмалдер считал ниже своего достоинства.
— Искренне извиняюсь. — Пашка дурашливо поклонился. — Я вообще-то целил в жабу.
Фраза прозвучала более чем двусмысленно, но Шмалдер пропустил ее мимо ушей.
По-деловому открыв свой заветный саквояжик, он протянул Расстебаеву солидный мешочек с золотом, во много раз превышавший по размерам и весу тот мешочек, который совсем недавно был передан князю Буй-туру Всеволоду.
Пашка алчно заграбастал деньги и, развязав тесемки, принялся дотошно их пересчитывать.
Шмалдер криво усмехнулся:
— Я хоть когда-нибудь тебя обсчитал?
— Нет, — честно ответил Расстебаев. — Но такая уж у меня вредная привычка — монеты пересчитывать.
— Ну считай-считай…
Осторожно раздвинув камыши, Шмалдер внимательно оглядел противоположный берег речки, на котором татары сушили обгоревшую во время ярмарочной забавы одежду.
Вид у татар был умиротворенный, стало быть, засады не предвидится. Да и кто их с Пашкой выслеживать-то будет? На этой Руси такой бардак и раздрай, что можно шпионить не скрываясь, суя свой любопытный заокеанский нос во все возможные щели.
Маниакальная мнительность была у Шмалдера в крови, недаром же он считался одним из лучших секретных агентов Америки.
— Слышал, что новое Вече скоро собирается? — спросил Шмалдер, когда Расстебаев закончил пересчитывать новенькие монеты.
— Понятное дело, слыхал! — подтвердил Пашка. — Все об этом только в последнее время и толкуют.
— А почему в этом году не в Новгороде собираются, а в Кипише каком-то? — подозрительно щурясь, поинтересовался секретный агент.
— Ну, это объясняется довольно просто. — Расстебаев протяжно зевнул. — Так уж в этом году совпало, что в Новгороде проводятся выборы ентого… как же его… м… м… городского головы!
— Губернатора! — догадался Шмалдер.
— Ну, типа того. У них же там сплошная дерьмократия. Совет бояр городом правит, ни тебе князя, ни дружины. Равенство и свобода! Оттого там Вече ранее и проводили. Но вот в этом году пришлось перенести общерасейское собрание в Кипиш.
— Не нравится мне все это. — Секретный агент нервно сплюнул в речку. — А что это за Кипиш, знаешь?
Пашка в ответ пожал плечами:
— Я лично никогда там не был. Где-то на границе с Тьмутараканью он стоит, у огромного озера. Князья в этом году очень решительно настроены, многие приедут. Даже хан Кончак заглянуть обешал!
— Плохо работаешь, Павлуша. — Секретный агент покачал головой. — Хреновый из тебя смутьян! Царь Жордж тобой недоволен, не против тех ты народ настраиваешь.
— Как это не супротив тех?!! — возмутился Расстебаев. — Как сами и велели. За что плочено, то и отрабатываю. Супротив верховной власти князей удельных выступаю, бояр и прочих… что вам от меня еще надобно?
— Да в том-то и дело! — Шмалдер снова с чувством сплюнул в сторону. — Вот скажи мне, почему каждый раз, когда ты подстрекаешь народ к свержению власти, у вас бьют иудеев?
Пашка ухмыльнулся:
— А вот ента задачка не из простых. Особое расейское мышление! Вам, мериканцам, ни в жисть этого не понять.
— Но почему именно иудеев?
— А кто их, скажи, вообще любит? — вопросом на вопрос ответил Расстебаев. — Вот у вас за окияном иудеи чем занимаются?
— Банкиры они у нас, — задумчиво ответил секретный агент. — Очень богатые люди, на их золоте и держится все наше царство.
— Ну а у нас они ростовщики и плуты, каких свет не видывал, — пояснил Пашка. — Да и не только их опосля моих речей бьют, но и татар, и половцев, ежели те, конечно, поблизости имеются. Такой уж народ расейский, нетерпимый к иноверцам, в особенности ежели те всю жизнь стараются на чужой шее ездить.
— Непостижимо! — Шмалдер горестно взмахнул руками. — Это просто непостижимо! Я отказываюсь что-либо понимать!
— Вот бы и не лезли сюда со своими деньжищами, — дерзко посоветовал Расстебаев.
— Ой, да кто бы говорил? — усмехнулся агент. — Руки-то от жадности у тебя так и трясутся, когда я в очередной раз золото привожу.
Пашка на это ничего не ответил, благоразумно решив промолчать.
— Ладно, — сказал Шмалдер, хлюпая сапогами по жидкой грязи. — Как ты оцениваешь в этот раз исход Веча?
— Как пить дать снова не договорятся! — особо не раздумывая, ответил Расстебаев.
— Ты в этом уверен?
— Уверен!
— У нас с Жорджем сложилось несколько иное мнение.
— Но вы сами-то посудите. У вас ведь там ребята головастые в царском Белом Тереме сидят, эти, как их… паралитики…
— Аналитики, — недовольно поправил смутьяна агент.
— Ну… не важно. Если кто и способен Русь объединить, так это только Буй-тур Всеволод. Но ленив он невероятно, даже половцам многое с рук спускает.
— Но ведь он же женат на…
— Да не важно, на ком он женат. В жизни он с другими удельными князьями не договорится. Из зависти аль из упрямства. Да с тем же братом Осмомыслом. Не любят они друг друга с детства. А в молодости и вовсе друг дружку чуть не порешили из-за девки одной грудастой. Можно сказать, кровные враги. Так что передай своему Жорджу, что у нас в этом плане все… как там у вас говорят… все у'кей!
— Я-то передам, передам, не беспокойся. — Шмалдер обнажил хищные, как у акулы, зубы. — Но если что не так пойдёт, мы с тебя с первого спросим.
— Ой, напужал ежа голой задницей, — притворно ужаснулся Пашка и, засунув руку в правый карман штанцов, скрутил заокеанскому агенту славный расейский кукиш.
— В общем, я тебя предупредил, — бросил напоследок Шмалдер. — Чем скорее ты отработаешь новое золото, тем быстрее получишь еще…
Обозрев для верности по-прежнему расслабленно отдыхающих на противоположном берегу побитых воришек, секретный агент бесшумно растворился в камышах.
— Сволочь, — злобно прошипел вслед скрывшемуся американцу Расстебаев, с ненавистью сверля взглядом камыши.
Желание выбросить заокеанское золото в речку было велико. То-то местный Водяной обрадуется! Но монеты можно было потратить и с большей пользой.
Подтянув потуже пояс, Расстебаев как положено досчитал до ста, огляделся и стал не спеша выбираться из камышей.
* * *Черные рыцари, несшие Кукольного Мастера в паланкине, с лязгом остановились.
— Все, дальше я с вами не пойду. — Старик виновато развел руками.
Колупаев с Муромцем не возражали, а Буцефал, так тот и вовсе обрадовался, ибо железные живые чурбаны его до жути пугали.
Унылая степь тонула в клубящемся белом тумане, из которого время от времени налетали порывы холодного ветра.
— Пар от резервуаров с горячей водой, — стал пояснять Кукольный Мастер. — Они питают речки и озера, так что ничего не бойтесь. Да! И еще одно. Будьте осторожны, когда приблизитесь к Ерихонским трубам. Там паразиты какие-то непонятные в последнее время развелись. Я так и не смог их ничем вывести. Радиация ведь высокая! За несколько столетий и не такое мутировать может.
— Как, как ты сказал?!! — в замешательстве хрюкнул Муромец.
— Моя проблема в том, что я слишком много болтаю, — улыбнулся старик. — Причем болтаю явно лишнее. Извините старца, совсем я без общения с людьми живыми одичал. Мои собеседники ведь куклы механические. Никакой от них радости.
— Ну, прощай, мил человек. — Колупаев натянул поводья. — Спасибо тебе за все.
— Да чего уж там, не стоит благодарности, — смутился Кукольный Мастер.
Буцефал резво поволок телегу вперед, подальше от жутких черных механизмов. Белый туман впереди внушал конячке куда меньше опасений. В общем-то зря, конечно. Мало ли что там скрывается?
Илья Муромец так кузнецу и сказал:
— Не пойму, на кой ляд мы едем к Краю Земли, когда нам надобно в Новгород? И чего ты там, Степан, забыл? Трубы Ерихонские? А ведь это может быть опасно. Старик-то не в своем уме, к тому же, судя по всему, и не человек он вовсе. Наверняка в ловушку нас заманивает.
Колупаев невозмутимо продолжал править лошадью.
— Ежели хочешь, можешь спрыгнуть с телеги и вернуться, — предложил он.
Муромец оглянулся.
Туман теперь клубился и позади. Так и заблудиться можно ненароком, а то и наткнуться на очередного дозорного из свиты седовласого безумца.
— Нет уж, — пробурчал Илья. — Ищи дураков.
Степан торжествующе улыбнулся, но Муромец этой улыбки не видел, поскольку никак не мог вытащить дрожащими руками из ножен булатный меч. Мало ль чего на ентом Крае Земли с ними могет приключиться.
— Ты, Илья, главное ничего не боись, — подал голос кузнец. — Мы долго задерживаться здесь не будем. Глянем краем глаза на эти Ерихонские трубы, и обратно. Где мы еще такие чудеса увидим? Кто знает, может, другого случая повидать Край Земли больше и не представится.
