Артем Тихомиров - Спригган
Не дав мне отдышаться, усатый подхватил мой локоть и поволок его вместе со мной наверх. Надеюсь, не для того, чтобы вышвырнуть из окна, как здесь принято. Я сопротивлялся, но Виртольд сказал, что сейчас некогда, и вот мы уже стоим на втором уровне лаборатории. Можно сказать, в святая святых темпоральной магии. На передовом крае нового направления волшебства и науки.
От оказанной мне чести здесь присутствовать, я разволновался, как впечатлительный подросток. Барону пришлось осадить меня суровым взглядом, каким он повергал неприятеля в ужас на полях давних сражений.
Ну а мне хоть кол на башке теши. Я все так же подпрыгивал резвым козликом, не зная, куда девать накопившуюся энергию.
Любой другой бы на моем месте еще неизвестно как реагировал.
Передо мной предстала Эта Штука. Та, которую много позже обзовут чудным словосочетанием – машина времени.
15
Приспособление было пирамидальной формы. В высоту превосходило меня, ширина основания – три моих шага. Хоть тресни, не могу понять, как все эти детали сочетаются между собой. Ощущение такое, что темпомант в каком-то диком умопомрачении взял все, что ему было не нужно в лаборатории и предназначалось на выброс, и соорудил подобную конструкцию.
Стекляшки, деревяшки, металл, камень, ткань, проволока – все сплеталось в диком танце чародейского воображения и держалось на едином стальном каркасе. Из пирамиды торчали какие-то фиговины, которые мне очень хотелось потрогать.
Протянув руку к одной из них, я услышал протяжный крик темпоманта:
– Только ничего не трогай, спригган! Ничего не трогай!
Подбежав к машине времени, Гастон встал перед ней и расставил руки в стороны. Готов спорить, занятия чародейством всерьез подточили его разум. Нельзя же быть таким дерганым, в конце концов. Однажды во время утреннего бритья с ним может произойти неприятность.
– Ладно. – Я отошел от диковинного приспособления.
– Вот, сядь на стул и не шевелись. – Чародей подскочил ко мне и заставил меня приземлиться на сиденье.
– Может, его привязать? – спросила Аранна. Темпомант задумался.
– Не надо, – сказал я.
Гастон утер пот со лба и огляделся по сторонам, позабыв о том, что собирался делать. Барон и баронесса примостились на лавочке, чтобы не мешать профессионалу.
Я тоже оглядел комнату. В центре каждой из четырех стен висели какие-то круглые металлические диски, похожие на щиты, и все они были связаны между собой толстой проволокой, прикрепленной к кладке скобами. Еще один диск, самый большой, красовался на потолке. Я спросил, зачем это, но чародей, суетящийся вокруг машины, отмахнулся.
Приятно наблюдать мастера за работой. Он носится взад-вперед, вздыхает, охает, ругается, хватает то одно, то другое, с ходу отвергает идеи и выдвигает новые. Именно это Гастон Арфи и делал, удивляя меня своей неуемной энергией. Чтобы вести себя подобным образом, надо родиться в семье потомственных волшебников, не иначе.
Время от времени подскакивая ко мне с какими-то амулетами в руках, темпомант бормотал что-то, описывал вокруг моего стула круги, а потом снова бросался к машине. Он колдовал. Поначалу я подавлял зевоту, но потом стало интересно. Браслет на моей руке блокировал антимагию, и мне представилась возможность быть свидетелем настоящих чародейских манипуляций. Раньше я был лишен этого удовольствия и, надо сказать, многое потерял. Если такой спектакль с участием одного актера показать на базарной площади в ярмарочный день, отбоя от восторженной публики не будет. Гастон Арфи станет звездой всекоролевского масштаба. За ним начнут гоняться поклонницы, и тогда – почему нет? – он наконец подстрижет свои патлы. Или, по крайней мере, вымоет.
Через десять минут Гастон с воплем отскочил от своего аппарата и затряс правой рукой. Потом сунул в рот два обожженных пальца.
– Ай-ай, осторожней надо, – сказал я.
Темпомант смерил свою машину яростным взглядом и бросился в новую атаку. Ему удалось что-то такое сделать, пришпилить какой-то камешек хитрой формы, передвинуть причудливую сеточку и напоследок повернуть нечто вроде зеркала.
Приспособление, кажется, заработало. Раздался гул, заполнивший комнату, и стул подо мной слегка завибрировал.
– Как дела? – спросил Виртольд, которому уже надоело ждать неизвестно чего.
– Хорошо. Несмотря ни на что, отлично, – ответил Гастон, продолжая совершать вокруг пирамиды ритуальный танец. – Теперь я проведу пару-тройку тестов. Их результаты помогут мне настроить машину правильно.
– Надеюсь, это не больно, – сказал я.
Гастон вынул из мешанины деталей некую вещицу, похожую на шлем. И еще две, напоминающие наручники.
– Надевай. Это на голову, это на руки.
Я надел. Чародей закусил палец, вспоминая последовательность действий.
Крыс наверняка не одобрил бы этого маскарада. Я чувствовал себя королевой красоты, которой на макушку напялили небольшую диадемку. Служить объектом для магических испытаний я не привык и, думаю, не привыкну никогда. Это не мое. Если бы не десять процентов от Черной Кассы, я бы давно взбрыкнул и убежал отсюда.
Наручники, сделанные из какого-то неизвестного мне материала, начали светиться. Я приготовился к неприятностям. Чары, как мне говорили, очень коварны. А если к тому же они войдут в конфликт с моей природной антимагией, кто поручится, что я не приду в негодность, как все предыдущие испытуемые? Не хочу быть, по выражению Виртольда, раздавленным помидором.
Я поинтересовался у темпоманта, долго ли еще он намерен надо мной издеваться. Он не понял. По его мнению, во имя торжества великой идеи можно и потерпеть. Псь! Я терплю из-за десяти процентов и хочу, чтобы все это знали.
В тот же миг дурацкий шлем, который я надел на голову, врезал мне в череп разрядом молнии. Во всяком случае, на молнию было похоже. Она перетряхнула все содержимое моего вместилища разума, и примерно через пять секунд я понял, что меня поднимают с пола и усаживают обратно на стул.
– Живой? – спросил Виртольд тоном матери у ложа хворающего дитяти.
– Хррр… – ответил я.
Язык слушался плохо. Из ушей, хотя и не уверен, выплывали струйки дыма. Гастон стоял возле своей машины и светился. Именно светился, и я мог выдвинуть только одну гипотезу насчет его хорошего настроения: он мне отомстил. Есть типы, которые терпеть не могут, когда кто-то обдает их сарказмом. Когда ты выливаешь на них ушат своего юмора, они, вместо того чтобы по-дружески ответить, морщатся и затаивают обиду. Улучив момент, когда вы уже расслабились, они мстят. Так же Гастон Арфи. Не подозревал, что у него настолько черная душа.
– Если ты подпортил нам образец, я тебя убью, – сообщил барон темпоманту. – Имей в виду, спригган у нас один-единственный!
– Я тоже у вас один-единственный. И аппарат! Поэтому, если вашей фронде нужен результат, не мешайте мне работать своими методами.
Усатый похлопал меня по щекам. Очухавшись, я уловил запах подпаленных волос. Понаблюдав за тем, как я ощупываю свою прическу, барон едва удержался от плевка.
– Локи, ты прекратишь или нет? Вы, эльфы, все такие?
– Какие?
– Шуты гороховые?
– Ну это уж слишком. Я сейчас уйду!
– Стой, стой ты, торопыга. Шучу я. По-моему, ты ничуть не пострадал. Будь мужчиной! Бывает и хуже. Эй, чародей! Чего ты такое сотворил?
Гастон потряс лохмами.
– Всего лишь тестирование, я же сказал. Мне надо было настроить его ауру на частоту источника силы, который питает машину. Без источника она не заработает, без него не будет канала перемещения, правильнее сказать, моста. Ну и всего прочего. По мосту же спригган может идти, лишь если все параметры подогнаны верно.
– Не верь ему, Виртольд. Он собирался меня прикончить, – сказал я. – Молнию мне в башку!
– Кое-кто здесь ничего не понимает в магии.
– Конечно, он не понимает! – гавкнул барон. – Скажи одно, Гастон. Мы можем отправить его в прошлое, как хотели?
– Да. Не вижу причин откладывать.
– Нет. Сегодня мы ничего делать не будем, – покачал головой Виртольд. – Если возможно, вылазку назначим на завтрашний вечер.
– Дело ваше, господа фрондеры…
– Тише ты!
Темпомант надулся, что твой индюк, и снова принялся терзать свой агрегат. Интересное я слово услышал, и, кстати, уже во второй раз.
Фронда. Что это значит? Очень знакомое, надо заметить, но вспомнить не могу. Хотя ничего удивительного, если принять во внимание недавнее покушение на мои мозги.
– Локи, ты согласен на завтрашний вечер? Мы все подготовим, проведем последние приготовления, а наш многоуважаемый чародей сделает все так, чтобы в самый ответственный момент на нашем пути не появилось ни сучков ни задоринок! Чтобы все эти его параметры и прочая дребедень стояли на своих местах и подходили друг другу… как я не знаю что…
Я не возражал. После сегодняшнего визита в этот замок, название которого я пока даже не знаю, мне требовался отдых.
