Олег Шелонин - Дело «Тридевятый синдикат»
– Вы что,– возмутилась Яга,– на пикник собрались?
– Что там? – требовательно спросил Иван.
– Наше старое испытанное оружие,– пояснил Балбес.
– Ясненько,– процедила бабуся,– разоружайтесь.
Коммандос со вздохом разоружились. Арсенал был внушительный. Подготовились черти к походу основательно.
– Я тут тоже кое-что приготовила. Это для Марьюшки,– пояснила Яга, указывая на три огромных рюкзака в углу зала.– Мучицы немножечко… гречихи. Так, на первое время.
Под тяжестью этого «кое-что» чертей зашатало, но они стойко держались на копытах.
– Орлы,– растрогался Иван,– вот они, незаметные герои. Всегда среди нас… готовые в любой момент, по зову…
– Папы! – вдохновленно подхватил Лихо.
– Царя-батюшки,– укоризненно поправил его Иван,– я хоть и царь, но манией величия не страдаю.
Напутственное слово хотелось сказать всем.
– Вы уж там берегите себя, сынки,– бабуся шмыгнула носом,– на рожон не лезьте. И еще раз повторяю: головой, головой работайте! А чтоб наверняка…
– Рогами их, рогами! – дополнила Левая.
– А потом копытами, копытами! – азартно дыхнула Правая.
– А если к хвосту камень подвязать…– начала делиться советами Центральная, но ее бесцеремонно отодвинул в сторону Гена.
– Будет трудно,– начал он свою речь, прохаживаясь вдоль строя коммандос,– не все дойдут до конца…
Трус сглотнул слюну и слегка задрожал.
– Выживет сильнейший!
Все посмотрели на Бывалого.
– Останется только один!
Теперь смотрели на Балбеса, ибо знали по опыту – дуракам везет.
– Вас ждет…
– Геночка,– поспешила тормознуть вошедшего в раж домового Яга,– «Последний герой» – передача, конечно, интересная, но, может, не стоит сгущать краски?
– Главное,– внушительно сказал Иван,– продержаться до прихода папы, а уж он-то…
– Ну, все! – непочтительно прервала его Яга.– Там ребенок некормленый. Давай, Кощеюшка, запевай свою серенаду.
Его Бессмертие старательно провыло заклинание переноса – и десант с легким хлопком исчез из зала заседаний. Все бросились к зеркальцу. Кощей не промахнулся. Под тяжестью перегруженных чертей избушка зашаталась. Внутри послышался визг Марьюшки, дверь распахнулась… и коммандос, роняя по дороге рюкзаки и амуницию, кубарем выкатились наружу. Вслед им летели уцелевшие после перелета плошки, чашки, чугунки. К счастью, лес был рядом, а бывшие сотрудники адского НИИ так увлеклись заготовительными работами в глубине джунглей, что эффектное появление спецподразделения тридевятого синдиката на острове Буяне осталось не замеченным научной братией Люцифера.
– Груз доставлен,– удовлетворенно хмыкнула Яга, с удовольствием наблюдая за Марьюшкой, уже деловито изучавшей трофеи.– Теперь дело за папой.
– Да,– Иван поднял голову от зеркальца,– а где же папа?
– Да уж с утра по твоему царству гуляет,– фыркнуло зеркальце, отключая изображение Марьюшки.
– А ну покажи!
– Хватит! – отрезало зеркальце.– Ничего пока нашей Марьюшке не грозит. Папа, как потребуется, и сам вас найдет, а я вообще на Василису работаю. Ясно?
Царь-батюшка хотел было возмутиться, но Яга его остановила:
– Мало ли какие планы у папы? Может, инкогнито на достижения наши посмотреть хочет? Ждем, когда объявится, а потом… Лихо, ты свою роль хорошо выучил?
– Какой базар, бабуля, я че, дурной в натуре?
– А ты, Череп?
– Спрашиваешь!
– Тогда быстро в Нью-Посад! Все по местам! Здесь только я и Гена. На связи будем.
– А на посошок? – шмыгнула носом Левая.
Тридевятый синдикат укоризненно посмотрел на прокурора.
10
– Трактирсик! – Катана грохнула рукояткой по столу.– Выпить, аднака!
– Сенсея, а закусить?
– Закусить, аднака!
Графин с эликсиром, кислая капуста и соленые огурчики моментально материализовались перед косыми глазками промышленного шпиона и его учителя.
– Ты гляди, чурка чуркой, а глушит не хуже нас,– одобрительно хмыкнули за соседним столом.
Акира покосился на закуску, на сенсея, уже успевшего засосать свою дозу, махнул рукой и залихватски тяпнул стакан. Удовлетворенно выдохнув, он расправил плечи и уже веселее посмотрел на окружающих. Глаза у него теперь были не косые, а чисто русские: круглые, наглые и чуть-чуть навыкате. Зачерпнув пятерней горсть капусты, он затолкал ее в рот, смачно зажевал, рыгнул, вытер рукавом кимоно соленые губы и, грохнув еще раз кулаком по столу, рявкнул во всю глотку:
– Половой! Гейшу мне!
– Чего?!!
– Чаво, чаво! Я сегодня гуляю!
Ассимиляция шла полным ходом. Катана могла по праву гордиться успехами своего ученика. Ее подопечный заговорил на чистейшем русском языке с великолепным рязанским прононсом. Однако настоящий сенсей никогда не спешит похвалить своего ученика. А вот ошибки… Катана решила внести поправку:
– М-м-мы гу-у-у…
Поправка не удалась. После последнего стакана катане-кладенцу даже мычать было трудно.
– Такого блюда, к сожалению, в меню нет-с.– Половой смущенно развел руками.– Если рецептом поделитесь, мы в момент… по спецзаказу, так сказать. Подороже, конечно, выйдет, но…
Весь трактир с любопытством прислушивался к беседе. Экзотическое блюдо под названием «гейша» заинтересовало всех. Акира не обманул их ожиданий. Рецепт был выдан красочно, сочно, с характерными, чисто русскими жестами.
* * *А «папа» в это время уже находился в стольном граде своего побратима, центре земли русской государства тридевятого – Нью-Посаде, который народ, однако, по привычке называл просто Кощеевкой. От Олд-Посада, где три года назад куролесил Илья, Кощеевку отличала прежде всего монументальность строений, многолюдность и суета. Даже в родном Рамодановске капитану не приходилось видеть таких столпотворений. Разве что на демонстрациях в совковые времена, да еще, пожалуй, в Москве.
– Ну, Москва есть Москва,– хмыкнул себе под нос Илья, поправляя рюкзак на плече,– стольный град как-никак… как и Кощеевка, впрочем,– честно поправился он.
Однако суету и толкотню он не любил, а потому предпочел свернуть в тихий скромный переулок, подальше от гама центрального проспекта, по которому топал перед этим. Марш-бросок от суверенного болота до Нью-Посада занял почти весь день. Илья пропылился, устал, хотел есть и пить. А в переулке такая идиллия. Курочки бродят. Киска зевает. Лошадка овес жует. А главное – все это около здания с симпатичной вывеской «Трактир». Ну как тут не свернуть? Ароматы, сочившиеся оттуда, заставили Илью сглотнуть слюну и прибавить ходу. Однако до цели он не добрался.
– Эта карате, аднака! – услышал капитан чей-то голос из глубины трактира.
Дверь с треском распахнулась, и под ноги Илье выкатился довольно нехилый мужичонка в кожаном фартуке поверх косоворотки, из которой торчала физиономия. Очень и очень косая. Поправив челюсть и утерев юшку, мужичок потряс головой, вскочил и ринулся обратно.
– Наших девок замать!!!
– А эта айкида, аднака! – радостно сообщил тот же голос.
Еще один квадратный молодец вылетел на мостовую. Сдернув с шеи оконную раму, он яростно хрястнул ее оземь, подскочил к телеге, вывернул оглоблю вместе с хомутом и с воплем: «Я те дам гейшу!!!» понесся в обратном направлении. Лошадь при этом активно сопротивлялась, но безуспешно. У Ильи зачесались кулаки. Ему стало дико интересно. Он скинул рюкзак, нагнул свою лобастую голову и…
Легкое тельце Акиры, вылетев из дверного проема, отскочило как резиновый мячик от живота капитана и застряло в плетне палисадника. На угольно-черном кимоно промышленного шпиона отчетливо выделялся пыльный отпечаток лошадиного копыта. Чуть ниже отпечатка слабо подергивались ножки лучшего ниндзи Страны восходящего солнца. Следом выскочил кучерявый мститель с оглоблей в руках. Судя по всему, лошадь отвоевала свой хомут, о чем красноречиво говорил аналогичный отпечаток на штанах витязя. И, что характерно, на том же самом месте.
– Попался!!! – Оглобля взметнулась вверх.
– Блин! Ну беспредел! В натуре! – возмутился Илья.– А менты где?
Оглобля хрястнула у основания в руках добра молодца. Тот удивленно освидетельствовал деревянный огрызок и уставился на Илью.
– Атас!
Где-то за поворотом зацокали копыта.
– Заметут волки позорные! Валим отсюда!
– Уходим! – Кто-то дернул Илью за рукав и потащил в переулок.– Земеля, ноги делаем. Дело пришьют, доказывай потом Горынычу, что ты не закуска!
Илья подхватил рюкзак и инстинктивно рванул следом. Бурная молодость давала о себе знать. Это лишило его удовольствия лицезреть сцену транспортировки главного виновника кабацкой драки подальше от молодцев воеводы сыскного приказа. Черное кимоно Акиры шуршало меж зеленых лопухов палисадника на прицепе у вдребезги пьяной катаны. Шпион что-то пытался еще сипеть. То ли по-японски, то ли по-русски. Разобрать было трудно. «Сенсей» мертвой хваткой держал своего ученика за горло и упорно, извиваясь как змея, полз в кусты. Подальше от ищеек волка позорного Соловья, неоднократно обделявшего его чаркой.
