Ярослав Веров - Третья концепция равновесия
— Был у меня один Протяг с Императором в Темном Рукаве Галактики… Дело это давнее, что теперь об этом говорить.
— Протяг, уж не Великий ли Протяг Семи Героев? — Неожиданно даже для самих себя активизировались нокаполюсы.
— Ну да, он самый. Что, малявки? Неужто слыхали? — удивился Лукреций.
— Как не слыхать. Да у нас Сагу о Великом Протяге Семи Героев сызмальства учат!
— Ах вот даже как… Ну, и что там у вас в саге говорится? — заинтересовался Лукреций.
— Непосвященные не должны слышать священных слов Саги!
— Это кто же непосвященный? А Императора в трипунцовый узел завязывать — это как вам?
— А ты откуда священные слова знаешь?
— Вы про узел, что ли? Так я схему узла и придумал. А Императора мы со стариной Цыцем завязывали.
— Как? Великий Луц — это ты?!
Нокаполюсы все, как стояли, так и бухнулись прямо в аммиачную лужу. И самый коряжистый из них сиплым низким голосом затянул Первые Запевные Стихи Саги. Остальные, вступив в свой черед, подхватили.
Богатырская Сага (Попутные комментарии Лукреция)
К Священному Слову слух преклони
На исходе Времен, память Героям
Что жизни отдали во славу.
Слушай! Внемли Сокровенным Словам!
— Гляди-ка, во формулируют. Было дело. Я тогда имел кое-какие дела с Лесопроходимцами. В общем…
Знай, что когда-то давно Был Император,
Что в мощи поднялся из гнева.
И Равновесность поправ,
Крылья Галактик лишил он покоя.
— Был там Ипмератор, статус у него такой, значит. Мужик нормальный, спокойный. У нас с ним были кое какие делишки.
И сна. И надежды. И даже
Путей неразрывных сплетений.
Долго так было. Надежды
Не было нам, и тянулись
Долгие тяжкие черные дливы.
— Ну это они загнули. Просто темная материя она и есть. Что он мог сделать? Заказал нам пару сотен светилок. Мы поставили без предоплаты, поверили, дурни, на слово. Цыц тогда еще молодой был…
Так бы и шло, но однажды
Встал на пути его странник.
Гордый и смелый, крылатый.
Которому были не чужды
Смелые, дерзкие мысли,
Который мечтал о высоком.
Не мог он смотреть безучастно
На трудности мирных народов,
На гнутые наши спиниты,
На звезд голубых угасанье.
— Какой еще странник? Это не Посыльный ли от Управления? За Императором грешки водились, в смысле неравновесности-то. Весельчак был!
Но император коварен —
Хитростью в темные земли
Выманил странника. В землю,
Где так темно, неуютно,
Где не бывает рассвета,
Мутные воды тяжелы,
И неприветливы горы.
Где его силы — безмерны,
Где его власть — беспредельна,
Где его темные длани
Скрыли навеки Героя.
Но перед тем, как ушел он
В битву с неравною силой,
— Во, мочат! Мастера… Да сам он и заблудился. Там немудрено.
В небе случилось знаменье.
Средь темноты непроглядной,
Среди тяжелых раскатов,
Вспыхнула даль золотая.
— Это он, дурень, сигнальными шарами пузырил. Да где там… Только распугал всех. Там у них даже Стационарного Поста не было предусмотрено. Глухомань…
Голос далекий поведал:
Кончится бремя Тирана!
Семеро Смелых и Сильных,
Свергнув с высокого трона,
В прах разметают ничтожных.
И императора вскоре
Все вы избудетесь.
— Ну это они того, через край. Хотя Император, небось, нас поджидал.
Снова нелегкие дливы
Не прерываясь тянулись.
— Не скоро этого парня хватились.
Все мы устали. Надежды
Не было боле. Однако,
День наступил сокровенный.
Тот, что предсказан Пророком,
Странника принявшим облик.
Вспышкой стремительной Силы
С неба низринулись смело
Семеро мощных героев,
Семеро Смелых и Сильных,
Мудрых и скорых на руку.
Главным был Цыц-победитель,
Воин отважный и грозный.
— Ой не могу! Это Цыц-то? Воин — Победитель?!
И был ему в доблести равный
Луц, ясноокий изгнанник,
— Ну, это, стало быть, я. Так меня Лесопроходимцы величали.
Непревзойденный Умелец,
Дивных вещей повелитель.
— Точно, были штучки со мной. А иначе с Императором нам было не договориться.
Пятеро прочих Отважных
В доблести не уступали,
Но о делах их нет речи,
Они тылы прикрывали.
— Пятеро с нами было. Роботов.
Услышьте теперь, о потомки,
О плане зловещем Злодея.
Он заманил к себе в Замок
Наших Отважных Героев.
Он угощал их отменно
И говорил комплименты.
— Точно! Кормил неплохо. Хотя… Видали и лучшие приемы. Но мы не клюнули. Цыц так ему все и разъяснил. Мол, кормежка — ничего, но о деле все равно забывать не след. Долги-то надо вовремя и сполна.
Распрашивал их о Сраженьях
В коих бывать доводилось.
Сам же наметанным глазом
Прощупывал их Потаенных
Дум Удивительных Силу.
И примерялся к их воле.
Но Семеро не убоялись,
Не поддались тайным чарам,
А выпив по доброму Блюму,
— Да, выпили мы изрядно.
В дивный Протяг устремились.
— Протяг, это да. Только они как-то странно трактуют. Мы просто ли нию такую протянули, за которую Императору выбраться было ни как. Чтобы знал, с кем дело имеет, чтобы, значит, восчувствовал. Ну и чтоб не сбежал.
Дружно враги покорялись,
Темные Силы бежали,
Даль озарялась Восторгом
И творчества светлого Ликом.
Так Семеро грозно боролись,
Великий Протяг утверждая.
Но Император презренный
Долго терпеть не намерен
Был их бесчинства.
— Да куда б он делся. Тут или отдавай или пропадай. Он бы и отдал, созрел, люпус.
Однажды
В темном Урочище Силы
Он подстерег вместе с войском
Наших отважных Героев.
Им отступать не хотелось,
Принять пришлось им сраженье.
В битве неравной, кровавой
Много злодеев погибло.
— Все переврали. Это ж Экспедиция Управления странничка своего разыскивала. Не понравились им наши художества. А мы ж ни сном ни духом. Ну и погорячились маленько. А Император, негодник, сбег под разборку.
Гимрики, Барклы и Тролли
Головы там потеряли.
Но в этой битве ужасной
— Это я их роботов-то поотключал ковырялочкой. Чтоб не мешали.
Цыц-победитель в ловушку
Был Императором пойман.
Мысленно с жизнью прощаясь,
Луца к себе призывал он.
— Цыца они, ясно повязали. Да не знали, что я с ним в этом деле. А до меня им было ни в жисть не добраться.
Луц не замедлил явиться,
— Да, я как вихрь и тут.
И уничтожил он много
воинов зла и сразился
он с императором лично.
Был Император повержен,
Узлом Трипунцовым завязан.
— Это я ему тягу в звездолете поперезакручивал. Куда ему.
Доблестный Луц в этой битве
Задней своей поплатился,
— Да не задней, а верхней!
Цыц потерял оба глаза,
— Какие там глаза! Правда костюмчик ему попортили. Очки — да, разбили вдребезги.
Был он изранен жестоко,
Стрелами был весь утыкан,
Рублен в кровавую кашу.
Все же, однако, он выжил,
Духа бойца не утратив.
Счастье взошло над страною.
— Ну, это полный антураж!
А астронавты отбыли.
— Смываться пришлось быстро. Те с базы десант вызвали, думали тут по крупному пошло.
Скромность им не позволяла
Принять Отличия Славы.
Помните же, о потомки,
Так воцарился Покой!
— Хафофеха, — пролепетала фиша, привалившаяся к Лукрецию.
