Сергей Кочетов - Ленон и Гаузен: Два клевых чужака (СИ)
— А мне можно? — робко попросил Ленон, вспомнив, что сегодня не успел толком почистить зубы.
— Тебе уже здесь ничего не можно! — разозлился главред и картинно замахнулся дыроколом. Ленон инстинктивно пригнулся, хотя знал, что Валентин Петрович слишком дорожит редакционным имуществом, чтобы им разбрасываться. Видя, что юноша все еще здесь, папаша Тираж рассвирепел еще сильнее:
— Вон из журналистики, или я за себя не отвечаю! Таким как ты не место в приличных газетах!
Ленон понял, что только что потерял работу.
— Ну что, Ленон, попутного тебе ветра в спину, а если не дует, то можно и попутного пинка! — как обычно веселились в редакции.
— Не плюйте уходящим в спину! Они еще могут вернуться! — попытался уйти с достоинством юноша.
— Зачем? Чтобы им еще и в лицо плюнули? — раздался в ответ злорадный смех, и Ленон в ужасе выбежал из редакции.
Он не представлял, что ему делать дальше. Юноша подумал пойти в парк, чтобы разыскать Руфи, но понял, что не сможет скрыть от ее глаз свой расстроенный вид. Лгать Руфи он бы не посмел. А расскажи он ей правду, кто знает, как она отреагирует? Захочет ли она связываться с безработным голодранцем? Ленон бесцельно шатался по городу в самых темных местах, а мысли его были еще мрачнее. Воображение раз за разом перечеркивало все его когдатошние мечты. Как он пожмет руку Леониду Савушкину, как слетает в космос, как откроет вегетарианский ресторан… Лишь свежие воспоминания о недавней встрече с Руфи как-то ободряли его, но бодрости хватало лишь на беспрестанную ходьбу, но никак не на борьбу с действительностью.
Устав, он уселся на скамейку и уткнул свое лицо в ладони. Тут рядом с ним остановился какой-то незнакомец:
— Эй, дружище! Что ты делаешь? — насмешливо спросил он Ленона.
— Страдаю… — только и смог, что ответить юноша срывающимся голосом.
— У тебя хорошо получается, — похвалил незнакомец и прибавил куда менее дружелюбно:
— Найди работу, дурак!
В очередной раз удивившись, насколько жестоки могут быть люди к тем, кто, в сущности, не сделал им ничего плохого, Ленон с горечью подумал:
— В жизни у меня только это и получалось…
— У меня много вариантов, — попытался успокоить себя Ленон. — И только два из них заканчиваются бездомностью и нищетой. Постой-ка, надо их пересчитать… Да их всего два! Должен же быть третий выход! Ведь должен?! — отчаянно размышлял Ленон, но в голову не приходило ничего стоящего.
— Если мой талант будет востребован, то я обязательно подыщу себе место… А если не будет, то значит, что я абсолютно бездарен, — расстроился пуще прежнего юноша. — Этот город просто раздавит слабого. Он никого не пощадит.
К своему несчастью, Ленон жил в таком месте, где было мало работы, но много мостов с невысокими перилами. Он подумал, что на колбасный завод он точно работать не пойдет, ведь даже полдня, проведенные там, обернулись для него настоящим кошмаром.
Ленон решил, что это худший день в его жизни. Но потом он встретил Гаузена.
Глава VI
Но вот стемнело, и Ленон, изрядно намучившись за день, наконец-то добрался до дома. Юноша уже собирался прошмыгнуть в свою комнату, но его встретила хозяйка квартиры Антонина Казимировна. Предыдущие выходные она гостила у дочери и после этого всегда вела себя очень беспокойно.
— Ленон, это случайно не вы вытащили из холодильника пельмени? — резким тоном поинтересовалась Антонина Казимировна.
— Но я… Я же вегетарианец, — попытался уйти от ответа Ленон, но взгляд и выражение лица выдавали его с головой.
— Как вы могли, Ленон! Я что, брала с вас слишком высокую плату? Или плохо с вами обращалась? Как же так! — продолжала возмущаться Антонина Казимировна. — Вы плохо вытираете обувь, не гасите свет допоздна, в вашей комнате царит беспорядок… Уже одно это недопустимо! Но ВОРОВСТВО!!! — демонстративно ткнула в потолок указательным пальцем Антонина Казимировна. — Я понимаю, вы бы попросили — может, я бы и одолжила грамм сто. Но брать без спроса? Как вы это можете объяснить?!
Ленон, раздавленный усталостью и обстоятельствами, даже не пытался ответить что-то вразумительное. Он лишь стоял, понуро опустив голову, и шатался от изнеможения. Но Антонина Казимировна, похоже, подумала, что он не вполне трезв. А Антонина Казимировна на дух не переносила пьянство, которое считала основным источником всяческих безобразий.
— Я не могу допустить, чтобы мое жилье превратилось в логово для преступников. Во-о-он! — завопила хозяйка квартиры и указала Ленону на дверь.
— Я только заберу свои вещи, — не стал спорить Ленон, который в ближайшее время все равно не смог бы заплатить за квартиру. Антонина Казимировна была так взбешена, что не обратила внимания на то, что Ленон не снял обувь.
— Куча барахла, — печально оглядел свои пожитки Ленон. — Оно мне больше не понадобится.
Взгляд юноши упал на его недавнюю находку. Он вырвал страницу из блокнота и подумал поначалу ограничиться лишь фразой «отдать в библиотеку», но потом в его голову пришли и другие слова. Закончив, он открыл книгу и сунул записку между страницами.
— Прощай, книга, — бросил юноша перед уходом. — Надеюсь, тебе найдется хозяин получше.
— Так и знал, что эта карга выгонит меня за какую-нибудь… — недобро подумал уже на улице Ленон, не в силах сдерживать накопившуюся в нем за день злобу.
Ленон не понимал, в чем же он провинился. Он ведь делал все из добрых побуждений — спас Руфи, покормил котов, написал правду. Бредя по уже совсем темным улицам, Ленон совершенно не видел для себя никакого будущего. Он решил навсегда покинуть эти места. Совсем недавно образовавшиеся надежды вдруг ухнули в никуда. Без работы нет денег, без денег нет жилья, а Руфи, узнай, что он обыкновенный бездельник, окончательно разочаруется в нем. А он никогда не хотел разочаровывать Руфи.
— Неправда, когда говорят, что можно уйти в гордом одиночестве, — прошептал Ленон. — В одиночестве нет ничего, кроме унижения.
Тут ему в голову пришло, что, творя, как ему казалось, добрые дела, он нарушил данные им ранее обязательства, и его охватило запоздалое раскаяние. Всю жизнь Ленон боялся стать мерзавцем. И вот, наконец, этот злосчастный день настал. Он подвел людей, которые доверились ему. Хуже того, он дал обещание Руфи, но не выполнил его. И теперь он чувствовал себя просто отвратительно.
— По-крайней мере, никто не будет скучать по такому ничтожному человеку, как я, — подумал Ленон, и в его голове начали рисоваться страшные картины. Будто бы он идет в сильный дождь, но его окликает Руфи, и он останавливается. Но она его не узнает, так как от невыносимых мучений его лицо исказилось до неузнаваемости.
— Молодой человек, у вас закурить не найдется, — спросит она. Ленон очень расстроится, что его возлюбленная курит, но, стремясь утолить любое из ее желаний, отдаст ей весь коробок. И тут он ей скажет: Милая девушка! Не плачьте, ведь вы настолько прекрасны, что если бог есть, то вы обязательно найдете свое счастье.
И он подарит ей свой зонт, чтобы она больше не страдала под дождем, и пойдет дальше. Тут она наконец-то узнает его, и ринется за ним вслед, но их разлучит плотная стена дождя.
— Боже! Я забыл взять зонт! — в ужасе воскликнул Ленон и очнулся от грез. Он и не заметил, как снова оказался в полюбившемся ему парке, где он когда-то встретил Руфи. Быть может, в последний раз. Тут он увидел, что, несмотря на темноту, небо довольно ясное и никакого дождя не предвидится.
— Мое будущее безоблачно, — подумал Ленон, болезненно всматриваясь за горизонт. — Потому что в аду нет облаков.
В этот момент Ленон и увидел Гаузена впервые. Только тогда он не знал, кто такой Гаузен.
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Часть вторая
Глава I
Гаузен сидел за столиком в таверне. Сначала он потер подбородок, потом погладил губу, на которой не было ни единого намека на пробивающиеся усы, а затем быстро оглянулся вокруг, делая вид, что разминает шею. Движение получилось довольно нелепым и неэффективным, так что юноше мало чего удалось разглядеть.
— Глупо получилось, — подумал Гаузен. — Вот так я и провожу свои лучшие годы.
Он как никто другой знал, что разные глупости привлекают больше всего внимания — про выходки Леканта знала половина Велитии.
— А если знают за ее пределами, — рассудил Гаузен, — то не видать Леканту приличных невест, как наводнения в Хаслинской пустыне.
Впрочем, кое-что из репертуара принца знал один только Гаузен. Например, Лекант любил отковырнуть камешек-другой с зубцов замка, а потом сверху кидаться ими на шлемы скучающим стражникам.
— Если бы Лекант не разваливал свой старый замок, то и новый строить не надо было, — пришло в голову Гаузену, и на его лице отразилась гримаса презрения.
