Олег Борисов - Мистер Данбартоншир
Далеко-далеко во тьме хмурый Харон ворочал тяжелое весло, а изящная во всех отношениях дама сидела рядом и никак не могла успокоить невесть откуда привязавшуюся икоту...
17. Реванш мистера Данбартоншира
— Знаешь, старик, ты спятил! Однозначно, спятил!
Высокая стройная дама оперлась на хищно изогнутую косу и покачала головой. Замерший перед ней старик с веселым прищуром разглядывал рассерженную гостью и упорно стоял на своем:
— А я говорю, ничего у тебя не выйдет. Готов разрешить тебе нанести десять, ты слышишь?! Целых десять ударов! И поверь мне, никакой магии и прочего шарлатанства!
— Так не бывает, — категорически замотала головой Смерть. — От моей косы нет спасения. Никогда. Никому. Ни при каких обстоятельствах.
— Спорим на твой годовой заработок, — чернокнижник подначивал рассерженную даму. — Представь, как ты озолотишься, если я ошибаюсь.
— Бесчестные деньги, — фыркнула Смерть и с подозрением покосилась на сгрудившихся у крыльца скелетов: трудовую армию мистера Данбартоншира.
Давным-давно умершие солдаты разгромленного Вермахта заключали пари на предстоящее представление. В качестве оплаты выступали боевые награды и любовно отполированные гранаты.
— Легкие деньги, — продолжал гнуть свое старик. — Мало того, ты можешь выбрать любое место, где будем проводить соревнование. Чтобы убедиться, что мои таланты никак не повлияют на результат.
— Зачем мне твоя смерть, — возмутилась гостья. — Все равно, покойником ты успеешь мне надоесть настолько быстро, что придется возвращать тебя обратно на следующий день. Вспомни, мы это уже проходили.
— Не в этот раз! — возмутился потомок шотландских колдунов.
Смерть недоверчиво обошла вокруг упрямца, потом покосилась на ученицу чернокнижника. Девушка с хитрой улыбкой сидела на крыльце и ждала, чем закончится спорт, тянувшийся с раннего утра.
— И в чем обман? Не пойму...
Конец препирательствам положил оберст. Он гордо вышел из-за сарая, где прятал в крапиве все честно заработанное за время службы у старика, и положил на землю битком набитый золотыми монетами шлем:
— Кто принимает ставку?
— На кого?! — хором ответили спорщики.
Скелет важно указал костистым пальцем на хозяина.
— Да не может он выжить, как ты не поймешь, башка пустозвонная! Не может! Никто от моей косы защититься не может!
— Один к ста примешь? — невозмутимо ответил оберст. — Хотя, на таких условиях можно и один к миллиону. Но мне столько золота потом не унести.
— Значит, к ста, — прошипела окончательно взбешенная Смерть и резко повернулась к замершему колдуну. — Не плачь потом, мой хороший, сам напросился... Придется твоей ученице ближайшие пару тысяч лет заниматься самостоятельно... И поверь, работать ты будешь без отдыха!..
* * *
Старая дряхлая старуха измождено привалилась к резному столбу, подпирающему крышу над крыльцом. Ни десять ударов, ни еще сто десять — не причинили мистеру Данбартонширу никакого вреда. Вредный старик на радостях поделил половину выигрыша между односельчанами и сейчас помогал накрывать обильный стол на выпасе. Мимо горестно вздыхающей Смерти сновали муравьями скелеты, таская из безразмерного подпола припасы.
Периодически появлялся и сам победитель, бережно сжимая в руках ведерные бутыли с брагой: переноску столь ценного напитка колдун не доверял никому.
Утратив от расстройства весь свой лоск, гостья лишь печально вздыхала, не в силах примириться со случившимся. Ей было не столько жалко утраченного золота и драгоценных камней, сколько расстраивал сам факт проигрыша. Само мироздание покачнулось, позволив фортуне зло посмеяться над вершительницей судеб.
Напоив старуху горячим крепким чаем, Саша погладила ее по спутанным седым космам и тихо прошептала:
— Прости меня, бабушка, это я виновата...
— Не придумывай, деточка, просто мне пора на покой... Совсем из ума выжила, с простейшей работой не справляюсь...
— Нет, в самом деле, бабушка Смерть. Это я колдуна надоумила, новому заклинанию научила. И не подумала, что у него так замечательно получится. Дедушка неделю тренировался, костяшки на него полвагона патронов извели...
— Да? — погасшие было глаза загорелись прежним яростным огнем. — И где же это ты нашла такое действенное заклятье?
— Это меня поляки надоумили.
— Пшеки? Ха, не смеши меня! У них извилины после Сусанина до сих по заплетены в клубок, куда им...
— Ты сама и сказала: заплетены. Вот они и придумали... А я нашла и колдуна научила... Прости нас, просто очень уж он расстраивался, что проиграл в прошлый раз, места себе не находил...
* * *
В наступивших сумерках далеко разносились разноголосые песни, берущие свое начало среди веселящихся сельчан и улетающие далеко за темный лес.
На крыльце рядом с любимой ученицей мистера Данбартоншира сидел умиротворенный оберст. Аккуратно пересчитав и спрятав заработанное золото, высокий статный скелет раздумывал, на что потратить нежданно свалившееся на него богатство.
— Как ты думаешь, Саша, если я себе пряжку для ремня отолью из добычи и шлем позолотой покрою, куда еще тонну потратить можно?
— Не знаю, — беспечно отмахнулась девушка. — Машину покупать ты не хочешь, дирижабль на прошлой неделе из района брали, чтобы картошку опылять. Может, пирамиду построишь?
— Пирамиду? — удивился оберст. — Это зачем?
— Говорят, богатые всегда пирамиды строят. Как первую гору золота добудут, так и строят. Что египтяне у себя в пустыне, что наши олигархи на питерских болотах.
— Если только еще раз выиграю, — скелет с сомнением почесал голый затылок. — Я пока не созрел для столь безумного шага...
Мимо калитки разъяренным метеором промчалась Смерть, пытаясь дотянуться до удирающего во всю прыть колдуна. Через невысокий забор донеслись обрывки криков:
— Я тебе покажу «ложки нет»!.. Я тебе покажу «послепилюльная галлюцинация»!.. Ты у меня не только Сусанина вспомнишь, мозгоплет колченогий!..
Саша озабоченно посмотрела на оседающую на дороге пыль и ткнула оберста в бок:
— Как думаешь, не загоняет она его до смерти?
— Я бы на ее месте лучше домой пошел, от греха подальше, — рассмеялся командир трудовой армии.
— Почему? — удивилась девушка.
— Потому что он пока с перепугу бегает. А как секунда передышки наступит, то вспомнит, что ложки действительно нет. А где нет ложки, там и Смерти может не быть... Спорить не буду, но готов выступить в качестве пророка. Еще с полчасика они по оврагам поскачут, а потом мы очень долго твою любимую бабушку не увидим... Поверь, очень долго. Слишком хорошо хозяин твое заклинание освоил...
* * *
Рано утром мистер Данбартоншир повесил рядом с любимым крестом новый трофей: огромную острую косу. Конечно, потом добычу пришлось вернуть и долго мириться с вновь материализовавшейся хозяйкой древнего артефакта. Но этим утром колдун с удовольствием гладил полированную рукоять и тихо бубнил себе под нос:
— А я говорю: ложки нет! И все... И ваши не пляшут... Надо будет с Хароном на рыбалку скататься, чем ему еще в нежданный отпуск заниматься?.. Месяц-другой передохнем, и можно назад голубушку вернуть... Привык я к ней все же за сотни лет... Да и у кого мне еще пари выигрывать?..
Усевшись завтракать, старик с интересом заглянул в книгу, которую читала девушка.
— Новенькое что-то? «Пси-хо-ло-гия бес-соз-на-тель-но-го»... Эк закрутил автор... Читай, читай, внимательно и вдумчиво. Сама понимаешь, нам после вчерашнего надо марку держать...
18. Суслик мистера Данбартоншира
Колдун, сидевший за широким столом, тяжело вздохнул и поставил на полированное дерево очередную пятилитровую бутыль. Староста деревни, устало подперший стену напротив, обреченно икнул, но все же решился друга пока не бросать. Ведь настоящие друзья познаются именно в беде, в труде и тяжких лишениях. Собрав остатки сил, староста двинул вперед пустую кружку. Чернокнижник щелкнул пальцами, грохнула в потолок вылетевшая пробка, и брага весело запенилась в подставленной посуде.
Могучий и великий мистер Данбартоншир в этот вечер походил на жалкое отражение самого себя: помятый пыльный балахон, торчащие пучком волосы и седая неопрятная щетина. Даже районные привокзальные бомжи выглядели намного лучше в свои худшие времена. Но в отличие от районных бродяг, колдун был трезв. Прикончив на пару с соседом уже третью бутыль, старик оставался трезв как стеклышко. Трезв и безмерно печален.
— Так ты говоришь, с самим главой района пил? — попытался сфокусировать взгляд староста деревни.
— Да, с ним. И с его московским гостем... Страшный человек... Могуч и телом и духом... Де-пу-тат!
Староста перестарался с усилиями, и собравшиеся в кучу глаза старательно разглядывали кончик носа, игнорируя остальной мир.
