Дмитрий Рыков - Гол-2018
– Если Данилу возьмут, то я уверен, – серьёзно произнёс Лёха. – Жди, Данька, недельки через три звонка от Слуцкого. За это и вмажем.
– Вмажем! – согласился Кузнец и толкнул локтем Королёва – не тушуйся, мол.
Выпили. В голове у гостя зашумело, и цвета побежали калейдоскопом. Пронеслись обрывки цитат всех прочитанных за последнюю неделю земных авторов, целиком – китайские трактаты, японские стихи…
Мимо проходила с разрывающими на лоскуты тесную майку грудями длинноволосая девушка. Ловко вильнув бедрами, задела стол. Звякнули приборы.
– Ой, извините, мальчики, – сладко пропела она и, стрельнув глазами в сторону Ноана, ушла.
– Сигнал подан, – произнёс Аверин. – Нападайте, защита будет слабой. Дань, как тебе баба, пойдёт?
– В каком смысле – «пойдёт»?
– Ну, если нравится, сейчас мы с Сашкой с ней договоримся, да и подгоним тебе.
Королёв чуть не подавился салатом.
– А что – это так просто?
– А зачем выдумывать сложности там, где их нет?
– На мой взгляд, – попытался оттянуть страшный момент возможного контакта с противоположным полом пришелец, – несколько крупновата. У неё такая задница, что, как писано у Джона Ирвинга, «на её попе сверху, как на кресле, вполне мог сидеть ребёнок».
– А по мне – нормально, – не согласился Лёха. – Есть, за что ухватиться.
– Ну да, – опять возразил гость, – как писал Александр Грин, «они обожали плотных, тяжёлых женщин с масляной кожей толстых икр и могучих рук, здесь ухаживали, ляпая по спине ладонью и толкаясь».
– У вас в Вейделевке большая библиотека, – попытался пошутить Аверин.
– А точно «Джон» Ирвинг? – заинтересовался Сашка. – По-моему, его как-то по-другому зовут.
– Есть Джон Ирвинг, – ответил Королёв. – Есть Вашингтон Ирвинг. Есть Дэвид Ирвинг. Есть Генри Ирвинг. Есть Ирвинг Стоун, Ирвинг Уолесс и Ирвин Шоу. Писатели Роберт Ирвин и Ян Ирвин.
– Хватит! – перебил его Лёха. – Не обижайся, но, по-моему, ты на дурке не только из-за амнезии лежал.
– Вы пьяны, Алексей, – с улыбкой ответил Данила. – Ещё одно такое оскорбление – и я вызову вас на дуэль.
– Идите вы оба в жопу, – сказал Кузнецов, – я вам дам – дуэль. Сидим, празднуем. Ну, ладно, эта крупновата, а вот та, что с нею рядом сидит, справа? Смотри, какая куколка!
Ноан оглянулся. О, да, Высшее Сущее – красива до невозможности! Как ангел в местных религиях! Там находилась ещё и третья, но она показалась вполне обыкновенной. Но «та, что справа» – нет, такого не бывает!
Заметив его реакцию, Сашка предложил:
– Сейчас я пойду, выведу её из-за стола, посмотришь – стройна или тоже крупновата. Если понравится, закадрим.
Гостю вдруг стало не хватать воздуха для дыхания. Неужели так просто? На Кроне добрачные связи не поощрялись, а если общество что-то не одобряет, значит, этого и нет. Мужчина и женщина, симпатизирующие друг другу, заявляли о желании вступить в союз, проходили необходимое оформление и начинали жить вместе – только после этого возможно было совокупление. А здесь намерение вступить в половую связь называется «закадрить»!
– Сначала выпьем, – предложил он.
Возможность обладания такой красавицей и пугало, и будоражило его. Межвидовый, межрасовый контакт? Ну и пусть!
Вновь опрокинули по рюмке, Сашка аккуратно вытер губы салфеткой, поднялся и направился к столу девушек. Данила в страхе – а вдруг барышням Кузнецов покажется неприятным? – повернулся к ним спиной. Уже через десять секунд он услышал с их стороны задорный девичий хохот. Он ещё сильнее вжал голову в плечи.
– Да смотри же! – недовольно зашипел Лёха. – Тебе ведь показывают!
Королёв обернулся и увидел направляющихся к танцполу Сашку и девушку-ангела. Сзади её фигура была безупречной формы, а совершенная попа при ходьбе чётко двигалась влево-вправо, как маятник напольных часов в кабинете Кучмука.
– Танцевать пригласил, – объяснил Аверин, – сейчас тебе рекламу сделает, мол, суперфутболист, семнадцать голов, весь город в шоке… Короче, сегодня она – твоя.
– А, может, она замужем, или у неё кто-то есть?
– Те, у кого кто-то есть, – пояснил Лёха, – дома сидят. Ну, а даже если и есть – тебе-то что?
– Как это?
– Да так. Трахнешь, и… Нет, Данила, с тобой тяжело. Без стопки никак. Давай ещё.
– Давай, – согласился гость.
Когда закончился танец и Кузнецов повёл девушку к своему столу знакомить с друзьями, уже издалека он услышал обрывки монолога Королёва:
– Убеждён, только создание единого правительства способно остановить процесс уничтожения цивилизации, начать строгую экономию ресурсов, ограничить рождаемость и все расходуемые средства вложить в разработку альтернативных источников энергии, без чего человечество рано или поздно вымрет. Но религиозные и этнические противоречия между нациями столь велики, что вы этого не сделаете и через сто, и через пятьсот, и через тысячу лет. Вот как ты представляешь государство, которым вместе управляют христиане, евреи и арабы? Нет, христиане и евреи – ладно, куда не шло. Но евреи и арабы? Это ведь невозможно. Но почему? Разве люди не понимают, что Бог – один? Не может отдельный Бог создать китайцев, а другой – африканцев!
– Боги? – вдруг очнулся Леха. – А я не верю ни в каких богов…
– Лёша! Как сказал твой тёзка Алексей Иванов, «атеизм не попытка достичь истины, а способ примирить себя с неспособностью её постигнуть». Так вот – к чему противоречия? Ведь невозможно развитие государственных образований вне идеи глобализации…
Увидев подошедшую парочку, Аверин заметно обрадовался:
– Кузнец, но что ты так долго! У меня с ним уже крышак едет!
– Знакомьтесь: Лена! – представил девушку Сашка.
Барышня хихикнула и первому протянула ладошку Ноану.
Дотронувшись до неё, гость чуть не упал в обморок.
– Это Данила, – за проглотившего язык друга сказал Кузнецов.
– А я – Алексей! – плотоядно улыбнулся Аверин.
Королёв направил взгляд куда-то вниз, девушка же не просто стреляла глазами в его сторону, а одну за другой выпускала длинные пулемётные очереди. Сам пулемёт, по всей видимости, был крупнокалиберный.
– Лена с подругами тоже хотят поиграть в бильярд, – сообщил Кузнецов. – Как раз и время наше подошло. Идём?
– Не вопрос! – вскочил Лёха.
Данила, поднимаясь, неловко толкнул стол, две рюмки опрокинулись, вилка полетела на пол. Лена, засмеявшись звонко-переливчатым смехом, обнажила такие сверкающие жемчужные перламутровые зубки, что он зажмурился.
««Жемчужные»… – подумал Ноан. – Я мыслю, как землянин. Как там – «ёлки зеленые»? Именно: ёлки зеленые! И ещё эти, как их, палки! Я никогда не видел жемчуга! Я никогда не видел ёлок зеленых! Откуда всё это?»
Лена позвала подруг, и они все вместе подошли к освободившемуся столу. Познакомились. Крепкозадую девицу звали Светланой, вторую, с хорошей ладно скроенной юной фигуркой, но с бесцветным и равнодушным лицом – Настей. Играли «пара на пару». Даниле в партнёрши, естественно, досталась Лена.
Девочки мазали, смеялись, причём их забавляло что угодно, любое событие на столе или слово болтающего без умолку Лёхи над столом заставляло их хихикать. Гость зачарованно смотрел на члена своей маленькой команды. «Вот, – думал он, – ещё откуда-то: «хороша тёлка была невыносимо. А цыцуганы под кофточкой – будто гантельку в лифчик запихала». Я схожу с ума». Когда дошла его очередь, он, не выходя из этой своей напряжённой задумчивости, машинально в разные лузы положил восемь шаров подряд, хотел продолжить, но Аверин его остановил:
– Хватит, робот! Всё, победа. Больше восьми не надо.
Сашка, скрестив руки на груди, напряжённо смотрел на гостя, девочки хлопали в ладоши. Лена – активней всех.
Тут к их столу подошёл крепкий паренёк невысокого роста и сказал:
– Здоров, пацаны! А у вас тут, вижу, мастер! Давно играешь? – спросил он у Данилы.
– В первый раз, – икнув, ответил тот.
– Да ладно заливать! – произнёс парень почему-то обрадовано. – А может, того, партеечку на интерес? На тысчонку?
– Не вздумай, – зашептал Королёву на ухо Кузнец. – Ты пьяный. Тебя пошатывает, к тому же ты – без опыта. А это – профессионал. Сначала тебе раза два специально проиграет, изобразит печаль и предложит «отбиться», сыграв на «всё, что есть». С пустыми карманами уйдешь.
– Да ты что, – отвернувшись и обратившись к незнакомцу, снова икнув, сказал Данила. – «Это ты с Жегловым хочешь по полсотенке играть? Сморкач!»
– Чего? – честно не понял тот.
– По десятке, – предложил Королёв.
– По десять тысяч?
– По десять.
– В «американку»?
– А в чём разница?
– Не знаешь? – ещё радостней переспросил паренёк. – Каждым шаром можно забивать любой другой!
