Марина Милованова - В кольце страха
— Талейн, пожалуйста, не разлучай меня с сыном! Не делай хотя бы этой страшной ошибки!
— Падшая женщина не годится в матери! — Резкий сухой тон стегнул меня плетью. — Он прекрасно обойдется без тебя! И не стоит излишне драматизировать. Для тебя на первом месте всегда была только твоя работа, ради которой ты пренебрегала и сыном, и мной, заботясь в первую очередь исключительно о своих интересах. Поэтому оставь эмоции и покинь замок достойно, если не хочешь, чтобы тебя вышвырнули отсюда за волосы, как какую-нибудь воровку. Впрочем, ты и есть воровка, но, если не хочешь, чтобы я возненавидел тебя еще больше, исчезни тихо и спокойно. На случай, если решишь выкинуть какую-нибудь глупость, напоминаю: в магии, и не только, я гораздо сильней тебя, поэтому предупреждаю — достану из-под земли, если потребуется.
В душе стало пусто и холодно. На глаза против воли навернулись слезы, острые шипы обиды оцарапали горло, мешая говорить. Плакать перед мужем, ставшим сейчас совершенно чужим человеком, незнакомым и опасным, мне категорически не хотелось, чтобы не терпеть еще большего унижения, но последнее слово должно было остаться за мной.
Я выпрямилась, гордо вздернула подбородок и с вызовом посмотрела в колючие льдинки глаз.
— Сейчас твоя ярость мешает тебе услышать меня, но позже ты пожалеешь о том, что так легко предал меня и нашу любовь. В отличие от тебя я никого не предавала. Прощай!
Пара коротких слов шепотом… и вместо ожидаемого портала в воздухе с треском проскальзывают белые всполохи, впитываясь в не защищенную тканью платья кожу, обжигая и швыряя меня, скорчившуюся от невыносимой боли на пол. Приходится кусать губы до крови, чтобы не кричать в голос. Время, которое длится пытка, кажется бесконечным. Но боль постепенно уходит, оставляя меня обессиленной, дрожащей, с покрытым испариной лбом, но, к счастью, не покалеченной.
— Считаешь меня идиотом? — Тяжелые шаги по полу, и Талейн нависает надо мной. В застывшей маске лица нет и тени сочувствия. — Я слишком хорошо знаю твои способности, а также умение исчезать без предупреждения. Но на этот раз исчезнуть не получится. Я блокировал твою магию. По сути, подарил тебе свободу. Теперь ты ничем не отличаешься от обычных людей. И можешь не благодарить, это мой тебе прощальный подарок. Теперь при каждой попытке применить магию ты будешь испытывать яркие и незабываемые ощущения. А теперь пошла вон!
— Эй, ты белены объелся? Или эти монашки опоили тебя какой-нибудь дрянью? — Ввиду памятного уличного прошлого, когда Тимошке категорически не везло со священнослужителями, кот не жаловал никого из этой братии и поэтому сейчас, ступая мягкими лапами по мраморным плитам, смотрел на гостей с плохо скрываемым чувством брезгливости.
— Не лезь не в свое дело! — процедил теперь уже бывший муж. — Оставь нас одних!
— А эти сороки останутся? Вели им тоже выйти! Иначе как же вы останетесь одни? — неподдельно удивился кот. Потом взглянул на меня и округлил от ужаса глаза: — Ты что, выгоняешь ее?! Совсем озверел?
— Я сказал: не твое дело!
Вслед за емким объяснением в сторону кота полетел небольшой пульсар. Тот благоразумно дал стрекача и выскочил в коридор. Уже оттуда наградил Талейна еще одним нелестным эпитетом:
— Кретин полоумный!
Серые глаза вновь опасно прищурились, но вместо того, чтобы послать вдогонку еще один пульсар, Талейн исчез в портале, бросив мне напоследок:
— У тебя несколько минут на сборы!
Я закрыла сумку, забросила ее на плечо и с тоской огляделась. Решила не брать ничего, кроме смены чистого белья, а также различных настоек, мазей и сборов из трав. Ножи и амулеты под грозными взорами монахинь, следовавших за мной по пятам подобно черно-белым призракам, пришлось оставить на местах. Одежду и драгоценности я также не тронула. На память о дворцовой жизни и потерянном счастье в сумке лежал лишь злополучный свиток, брошенный мне Талейном, в котором в письменном виде излагалось все вышесказанное. Даже камень в кольце на пальце, всегда служивший мне талисманом и проверкой в тех случаях, когда нужно было выявить ложь, после вмешательства Талейна безнадежно потух, превратившись в мертвую безделушку. Я оставила и его.
При попытке прорваться в комнату сына, чтобы попрощаться, была остановлена конвоем нянек, которые в грубой форме объяснили мне, куда должна отправиться такая нерадивая мамаша, как я. Некоторое время я отчаянно, но бесполезно взывала к их женской солидарности и материнским чувствам, затем, после угрозы позвать его величество, была вынуждена отступить. В глазах лишь некоторых женщин засветилось участие и сочувствие, остальные же, в основном те, кто моложе, не скрывали своего торжества, словно наконец избавились от надоевшей соперницы. Судя по сальным шуточкам и озорно блестевшим глазам, после моего ухода Талейн обречен длительное время обнаруживать настойчивых девиц у себя в постели. Убедившись в моей измене, он вряд ли откажется от подобного утешения.
— Ваше величество, у нас мало времени! — позвала ожидавшая у двери монахиня.
Обращение вызвало горькую усмешку. Я отвлеклась от воспоминаний и присела перед Тимошкой, в ожидании сборов расположившимся на кресле, том самом, где меня вчера посреди ночи обнаружил Талейн. На высокой спинке, безжалостно вогнав внушительные когти в бархатную обивку, сидел попугай. Он уже исчерпал словарный запас возмущений, поэтому сидел молча, прикрыв глаза, и лишь изредка тяжело вздыхал.
— Хорошие мои! — Я уронила сумку с плеча и поочередно обняла обоих, разговаривая шепотом, чтобы не слышала монахиня. — Не оставляйте Салема, присмотрите за ним!
— О себе лучше волнуйся! — также шепотом отозвался Тимошка. — А твоему кретину мы мозги вправим, обещаю. Береги себя! С этими мымрами жизнь не сахар, но ты держись и верь, что все наладится. И за сына не волнуйся, мы присмотрим.
Я схватила сумку и быстро вышла из комнаты, едва сдерживая слезы на глазах.
Покидала дворец уже в сумерках, в закрытой повозке, под конвоем, словно преступница. В запале ярости Талейн пожалел для меня даже нормальной кареты. Способ перемещения порталами был теперь недоступен, пришлось вспомнить обычную жизнь. Услышав протяжное ржание Карата, я было дернулась в конюшню, но была остановлена стражей. Разозлившись, клятвенно пообещала себе вернуться. Пусть бывший муж хоть тысячу раз сильнейший маг, но я найду способ увидеться с теми, кого люблю, чего бы мне это ни стоило.
Глухо зацокали копыта, повозка выехала за пределы дворца. Кованые ворота закрылись. Прильнув к крошечному окошку, я смотрела на проплывающие мимо улицы, спешащих по своим делам горожан и, глотая слезы, которые больше не могла сдерживать, упрямо твердила себе, что это не конец. Монахини, хвала Всевышнему, молчали. Только дождь, часто и дробно стучавший снаружи по обшивке, словно в поддержку проливал вместе со мной свои слезы.
ГЛАВА 5
Душа и тело на ключ запечатаны,
Несвобода слезами оплачена,
Но найдет за семью печатями
То, что будущим предназначено.
Монастырь встретил меня тишиной и пустотой. Проходя по длинным коридорам, где каждый шаг отдавался пугающим эхом, я разглядывала длинные мрачные тени от чадящих факелов на каменных стенах и плотно закрытых дверях, и чувствовала нарастающее с каждым шагом раздражение. Слезы закончились еще в дороге, теперь на смену грусти пришла злость.
Еще вчера были потоки красивых слов и чарующих речей, еще вчера между нами царили любовь и доверие. Все это было вчера. Сегодня же меня ждал холодный лабиринт монастыря, конвой из четырех стражников за спиной и полное отречение, словно не было меня никогда в жизни Талейна. И все это случилось благодаря глупейшему стечению обстоятельств. По сути, я не виновна, но тот, кто еще вчера клялся мне в вечной любви, сегодня легко и непринужденно вышвырнул за порог, не поверив и не дав сказать ни слова в собственное оправдание. Да, в жизни нет ничего вечного, и даже память не вечна. Но он предпочел верить чьим угодно словам, только не моим! Это ли не есть предательство?
Талейн, какой же ты глупец! Пусть ты сильнейший, пусть ты князь, пусть побывал не только на этом свете, пусть даже отобрал у меня сына и лишил магии, но ты — глупец! Воистину, только глупец способен так легко, без борьбы и сомнений отступиться от собственного счастья в угоду чужим домыслам и догадкам!
Зарайна тоже хороша: вместо того, чтобы прийти ко мне, тут же побежала жаловаться моему мужу! Вернее, уже бывшему мужу. Словно и не сестра мне, а старая зловредная сплетница. Интересно, под каким предлогом она уговорила Дейна открыть портал в Райлен?
«Дорогой, скорее! Мне нужно срочно сообщить об измене моей сестры с моим же мужем!» — передразнил Зарайну мой внутренний голос.
