Адриан Коул - Трон Дураков
— А где Гондобар? — был первый вопрос Даррабана. — Я пришел сюда не для того, чтобы терять время на разговоры с его подручными.
— Гондобар умер, — отвечал Ранновик. — И Дрогунд, который правил нами после его смерти, тоже. Теперь я, Ранновик — глава дома Гамаваров и говорю за всех нас.
Это заявление ошеломило Даррабана, но он сделал вид, что ничуть не удивился.
— Сожалею, что Гондобара больше нет. А как поживает мой племянник, Оттемар Римун? Или он тоже умер?
— Ты пришел сюда за тем, чтобы справиться о его здоровье?
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — рявкнул глава дома Труллгунов.
Тут в накалявшуюся беседу вмешался Варгалоу.
— Ранновик, для нас это вопрос первостепенной важности. Что с наследником?
— Почему это так важно?
— Кванар Римун умирает, — сообщил Варгалоу. — Оттемар должен унаследовать престол после него. Он у тебя? Что ты намерен с ним делать?
— А ты-то сам что собираешься делать? — продолжал отвечать вопросом на вопрос Ранновик.
— Проследить за тем, чтобы Оттемар живой и невредимый оказался на троне, — сказал поостывший Даррабан.
— Кто на вас напал? — неожиданно отошел от темы переговоров Варгалоу, указывая на столб дыма над Теру Манга.
Лицо пирата омрачилось.
— А тебе-то что за дело?
— Думаю, я знаю, кто их послал, — ответил Избавитель.
— Они — это те, с кем тебе уже доводилось воевать раньше, посланец востока? Да, да, Саймон Варгалоу, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, заявил Ранновик, припоминая детали рассказа Кромалеха. Он был уверен, что Первый Меч не солгал.
— Хорошо, признаю, что знаком с этим злом не понаслышке. Где наследник?
Улыбка Ранновика померкла.
— Мы его потеряли.
Даррабан с ужасом уставился на него:
— Как? Он умер?
— Не могу сказать. Он и та девушка-ведьма сбежали от нас. Они спустились в самые недра Теру Манга. Как ты думаешь, могли они уцелеть там? Хотя ты ведь и понятия не имеешь о том, какие твари обитают там.
Варгалоу и Даррабан переглянулись.
— Тогда есть шанс, что они еще живы, — ответил вождь Труллгунов. — Как их найти?
— Сначала скажи, чего ты хочешь от нас? — настаивал Ранновик. — У нас нет больше дома. И мы не можем дать тебе то, что ты хочешь, хотя, будь наследник все еще у нас, мы с радостью отдали бы его. — «И стали бы твоими союзниками? — подумал он. — Несмотря на все обещания Кромалеха? Но Первого Меча уже наверняка нет в живых, так что он теперь ничего не скажет, а вот если наследник найдется, то и девушка, надо полагать, тоже».
— Ваша кровь нам не нужна, — ответил Даррабан. — Ведь это, как-никак, труллгунская кровь.
Ранновик и его люди ощутили прилив надежды.
— Тогда… вы дадите нам пройти?
— Куда вы направляетесь?
— На запад. Не так уж много земель открыто для нас. Ты и сам знаешь, какой прием ждет нас на Островах!
— Империя уже не та, что прежде, — возразил Даррабан. — Нам грозит война.
— Мы об этом слышали. Говорят, у Оттемара есть враги. И не он один желает сидеть на императорском троне.
И Варгалоу, и Даррабан были ошарашены осведомленностью пирата, но не подали виду.
— Это правда, — кивнул Труллгун.
— Говорят, — продолжал Ранновик, которому и самому не терпелось доискаться до правды, — будто другую сторону, Кранноков, поддерживает сам Феннобар?
Даррабан заметно напрягся, но рука Варгалоу легла на его плечо.
— Теннебриель? — переспросил Избавитель, и слово повисло в напряженной тишине между лодками подобно угрозе.
Ранновик кивнул.
— Так мне говорили.
— Отарус упоминал о ней, — произнес Варгалоу. — Значит, эта девушка и есть наш враг.
— Так ты знал об этом? — оправился от изумления Даррабан.
— Да, а также о тех, кто держит ее сторону. Например, сам Эвкор Эпта.
Ужас Даррабана был очевиден. Пытаясь побороть его, глава Труллгунов выругался вполголоса.
— Ты чрезвычайно хорошо информирован.
Рыжий пират расхохотался.
— Да, агенты Теннебриель уже побывали у нас. Мы с ними вели переговоры так же, как сейчас с вами. И им тоже нужен был наследник, точнее, его голова.
— Если они получили то, что просили… — начал Даррабан голосом, заледеневшим от еле сдерживаемой ярости, сжимая пудовые кулаки.
И снова Варгалоу положил руку ему на плечо, чувствуя приближение неминуемого взрыва.
— Что за агенты это были? Кто к вам приходил? — спросил он.
— Человек, в чьих словах у меня почти нет оснований сомневаться. Он сказал, что если мы встанем на сторону Теннебриель и будем сражаться против вас и других ее врагов, то она дарует нам прощение и гарантирует возвращение в Империю.
— Теннебриель сделает это? — недоверчиво переспросил Даррабан. — Но она же Краннок! И ты поверил ее посланцу?
— Дрогунд усомнился в его искренности. Он спросил: «С каких это пор Кранноки протягивают руку дружбы Труллгунам?»
— С другой стороны, — вмешался Варгалоу, — Труллгун может протянуть руку дружбы Гамавару.
— Так вот что ты хочешь нам предложить? Взяться за оружие против врагов Оттемара и получить за это место в Империи?
— Именно, — ответил Даррабан без тени улыбки. — Хотя Оттемар и Римун по крови, его мать принадлежала к нашему дому.
— Человек Теннебриель сообщил нам, что Оттемар поклялся извести всех Гамаваров сразу после своего воцарения, — возразил Ранновик. — Он не забыл, что мать бросила его ради Онина Гамавара.
— Оттемар был в то время несмышленым младенцем! — отрезал Даррабан. У него нет желания ворошить эту грязную историю сейчас.
— Но ты-то младенцем не был, — произнес Ранновик. — И она приходилась тебе единокровной сестрой.
Даррабан с усилием сглотнул, чувствуя на себе взгляды всех собравшихся.
— На этом и закончим. Не будем затрагивать ничью честь. Дрогунда больше нет. Остались ли после него сыновья или дочери?
— Он дал клятву совету капитанов, — ответил пират, — что останется последним в роду, чтобы кровь Римунов не мешалась больше с кровью Гамаваров. — Произнося эти слова, он устремил взгляд в море. Ему вспомнилось, как он собственными руками положил конец жизни Дрогунда ради блага всех Гамаваров, как ему тогда казалось, и неожиданно ощутил стыд.
Это известие тронуло Даррабана.
— Неужели он так сказал?
— Да, — подтвердил Ранновик. — Поэтому я прошу, чтобы ты признал его своим племянником, здесь и сейчас. Признай его Труллгуном перед всеми Гамаварами.
Глава дома Труллгунов повернулся к сыновьям и ко всем, кто был с ним в лодке.
— Слушайте меня все! — воскликнул он. — Вот мое предложение Гамаварам: встаньте под мои знамена и сражайтесь с врагами Оттемара Римуна вместе со мной, а я признаю Дрогунда Труллгуном! Тем самым любое поругание чести Труллгунов, совершенное Онином Гамаваром, будет прощено.
Рударик метнул на Ранновика цепкий взгляд:
— Никто из Кранноков не может дать вам то же самое.
— Тогда я дам обещание перед советом капитанов, что Гамавары пойдут за Труллгунами, — ответил Ранновик. — Но сначала нам нужно похоронить Дрогунда по морскому обычаю.
— Похоронить? Разве он умер недавно? — снова удивился Даррабан.
— Да, его убили после бегства из цитадели.
— Тогда ты должен позволить мне присутствовать на его похоронах. Это скрепит обеты, данные нами друг другу.
Ранновик поклонился:
— Это честь для нас, Даррабан.
Тот нагнулся и протянул руку, которую Ранновик взял и крепко пожал. Жесткие черты главы дома Труллгунов наконец осветило некое подобие улыбки.
— Хотя твой дом и понес сегодня тяжелые потери, для меня это счастливый день. Я слишком долго ждал его наступления.
— Гондобар согласился бы с тобой.
Мгновение спустя Варгалоу снова навис над ними, словно мрачная тень тех событий, которые свели их вместе.
— Кто приходил к вам от Теннебриель? И как он до вас добрался?
Ранновик кивнул:
— Девушка сделала хороший выбор. У этого человека нервы как стальные канаты. Его зовут Кромалех. Избавитель зловеще улыбнулся:
— Надо же. Кромалех. Мне следовало догадаться раньше. Он что-то от меня скрывал, я понимал это, но не мог сообразить, что именно, — объяснил он, повернувшись к Даррабану.
— Ну, теперь его, скорее всего, нет в живых, — сказал Ранновик, показывая на воду. — Как только ваши суда показались на горизонте, он нанес Дрогунду удар, прыгнул в море и был таков.
— Значит, Дрогунд умер от его руки? — переспросил Даррабан.
— Да. Умение заставать врасплох — его истинный дар. Варгалоу это известно.
— Точно, — подтвердил Избавитель.
— Мне вот интересно, что бы он стал делать, если бы это оказался Феннобар, а не вы, — продолжал пират. — Он сказал, что нас они не тронут.
