Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

— Тогда что нам делать? Как?..

Пробежала дрожь. Она была почти нулевой, немногим сильнее вибрации от проезжающего рельсохода. Потом последовала еще одна. Ближе.

Они переглянулись.

И вдруг канал вокса заполнился криками.

Калеб знал, что Иктоми злится. Хуже того, она еще и была права.

Им следовало бы бежать без оглядки. Однако он не мог решиться оставить их пленницу умирать. Ее оказалось несложно убедить идти следом, и она трусцой бежала за ним по пути, который прорубила среди лиан Иктоми. Но она замедляла их, а двигаться уже было тяжело. Он утер лоб и заворчал, зацепившись рукавом за обруч на голове. Становилось жарче.

Он бросил взгляд на пленницу. Ту, похоже, не заботила жара, да и вообще ничего не заботило. Несколько раз Калеб пытался завязать разговор, но она не отвечала и не выглядела особо заинтересованной его словами. Выглядело так, словно она живет в ином мире.

Они шли уже несколько часов. Иктоми утверждала, что придерживается маршрута, но кабельные лианы было сложно различать. Насколько он понимал, они могли плутать кругами. Именно поэтому он испытал такое облегчение, когда они наткнулись на просвет. Как минимум, сперва.

Кабельные лианы пропали, и им на смену пришел голый полукруг где–то в сотню ярдов, торчавший из металлического утеса. Земля не была похожа ни на что из виденного Калебом: бурый грунт, рассыпавшийся от прикосновения. Насколько он слышал, это называлось почвой. Ее пригоршни временами обменивали в подулье на царские суммы. Она поступала из–за пределов планеты и, видимо, использовалась для ферм.

Или садов.

Осветительная система наверху заросла кабельными лианами, отбрасывавшими длинные тени на разрушенное здание. Это была небольшая постройка — по крайней мере, для улья — всего два этажа в высоту и дюжина, или около того, ярдов в ширину. Из крыши торчал каркас из ржавых балок, похожих на шипы какого–то зверя. Ее соорудили возле утеса из почерневшего металла, однако от коррозии руины покрылись яркой россыпью рыжей ржавчины на тусклом железе. Главный вход был распахнут; за ним, вероятно, когда–то располагался атриум, но оставшиеся внутренние двери запечатала коррозия. Калеб предложил укрыться и передохнуть перед тем, как идти дальше. Иктоми не стала спорить, но и не согласилась, вместо этого пробормотав что–то насчет разведки периметра, после чего ушла.

Он развесил достаточно химических стержней, чтобы осветить помещение, и попытался поспать. Лежать на холодной металлической решетке было неуютно, а обруч вызывал ужасный зуд. Калеб обдумал, не снять ли его. Наверняка же они достаточно далеко отошли от любой угрозы, требующей такой дополнительной защиты?

И все же он оставил обруч. Возможно, именно из–за дискомфорта сон не шел. Может, ему и удалось урвать несколько мгновений дремы, но сны увлекли его обратно в джунгли кабельных лиан. Те корчились, будто живые существа, а их шипы были запятнаны кровью. Он пытался бежать, но снизу потянулись прогнившие руки, увлекавшие его под улей.

Когда он проснулся, пленница наблюдала за ним с непроницаемым лицом.

Почему она стала целью? Выкуп?

Она выглядела как жрица, если не считать глаз. Ее взгляд будил тревогу, но Калеб не мог сообразить, почему. В голове продолжало плыть, сосредоточиться не получалось. Он снова лег и прикрыл глаза.

Однако беспокойство осталось.

В конце концов, он сдался, поднялся и вышел наружу. Возможно, его тревожила тишина. Он привык к гулу улья, к эху далеких машин, расходящемуся по металлическим конструкциям. Но где бы они ни находились, это место было слишком глубоко, чтобы до него доходили такие звуки. Слишком хорошо спрятано.

И все же здесь что–то построили.

Калеб нахмурился и бросил взгляд на приютившее их укрытие. Оно слишком проржавело, чтобы можно было определить изначальное предназначение здания. Однако кто бы его ни возвел, секретность ими ценилась превыше всего. Они обнаружили лес кабельных лиан и сочли его идеальным убежищем? Или же сооружение появилось первым, а местность впоследствии изменилась, скрыв его?

Они вообще все еще находились в Перикулусе?

Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить их побег. Они пошли по трубе, как им и велели, кабельные лианы стали гуще и перекрыли проход. Он просто тащил пленницу на плече и был сосредоточен на том, чтобы не отставать от Иктоми. Та с одинаковой легкостью прорвалась сквозь скопище вопящих масок и кабели, прорезая себе дорогу ножом. Потом были туннели, безумное продирание по пояс в стоке. Бег. Противодействие.

Он понятия не имел, где они в итоге оказались. В тот момент казалось, что это шанс. Но теперь он посмотрел на здание и на их пленницу, которая так спокойно угнездилась внутри.

И поймал себя на том, что задается вопросами.

Ему нужна была Иктоми.

Калеб снова повернулся к стене кабельных лиан. Свет угасал — возможно, это была часть цикла фитосистемы — однако его фото-окуляры пронзали мрак, выхватывая лианы в нездорово зеленой гамме.

Вот. Она сидела на корточках у кромки леса, прижав колени к груди, спиной к нему. Калеб медленно приблизился. Он знал, что она его слышит, пусть и не реагирует.

Он прокашлялся.

— Иктоми?

Она яростно глянула на него через плечо, раздраженная вторжением. В ее левой руке был обнаженный нож, рукоятку которого она охватывала большим и тремя оставшимися пальцами. Правую руку Иктоми положила перед собой, раскинув пальцы, словно паучьи лапы.

— Что? — прошипела она. Ее глаза были налиты кровью еще сильнее обычного. Калеб пожалел, что она не поспала.

— Я начинаю задумываться, как мы тут оказались, — сказал он. — Есть что–то странное… ты что делаешь?

Она уже успела отвернуться, не обращая на него внимания, и занесла клинок, вытянув правую руку.

Он схватил ее за запястье.

— Не трогай меня, — ощерилась она, вырываясь, но Калеб держал крепко.

— Что ты делаешь?

— Они рядом, — прошептала она, выдернув руку и кивнув на стену лиан. — Повсюду вокруг. Охотятся за нами. Обратно не вернуться — они шли следом. С трех сторон, сзади стена. Они загнали нас сюда. Ждут. Что–то их зовет. Нам надо вытянуть их на открытое место. Мне нужна приманка.

— Приманка?

— Они едят плоть. — Она кивнула так, словно остальное было очевидно.

Калеб метнул взгляд на ее вытянутые пальцы.

— Ты планируешь скормить им свою руку?

Иктоми закатила глаза, будто вздорная малолетка. Он никогда прежде не видел такого выражения лица. Оно выглядело бы комично, не будь он настолько напуган.

— Нет, только палец, — пробормотала она. — Отрежу его, как тот, другой. И вообще, так лучше сочетается.

Калеб аккуратно опустился на корточки, присев рядом с ней.

— Ты собираешься отрезать себе палец и скормить его каннибалам? — мягко переспросил он. — И вдобавок так у тебя руки будут сочетаться друг с другом?

— Да, — сказала она. — Восемь пальцев. Аккуратнее. Кровь. Потом я…

Она запнулась и нахмурилась, словно впервые услышав собственые слова.

Калеб облизнул губы: у него пересохло во рту.

— Пожалуйста, не убивай меня за то, что я скажу, — произнес он. — Но это звучит немного безумно.

— Немного, — признала она, теперь переключив свое внимание на кабельные лианы. Однако продолжала держаться за нож.

— Возможно ли, что ты мыслишь не ясно? — рискнул он.

— Возможно.

— На тебя мог подействовать токсин в джунглях, — сказал Калеб. — Галюциногенные споры или еще что–то. Нам надо вернуться в…

— Вон.

Ее нож указал на лес кабельных лиан. Калеб видел только темноту.

Вот только…

Вот только там что–то мелькнуло. Ничего существенного, лишь тень, ускользнувшая из виду.

— Подозреваю, там ползают крысы и жуки, — произнес он, а его рука понемногу двинулась к лазпистолету в кобуре. — Но нам надо вернуться в убежище. У нас еще есть кое-какие припасы. Немного пищи и сна прочистят тебе голову.

Он мягко взял ее за плечо. Она напряглась от прикосновения, но встала, продолжая смотреть на наползающие кабельные лианы и тени между них. Ее лицо постоянно подергивалось, а на лбу была уродливая красная отметина.