Дэн Абнетт - Сожжение Просперо
— Слезь оттуда, Мурза, — сказал один из старших сотрудников.
Мурза стал на следующую ступень, теперь он стоял почти вровень с некоторыми из взирающих на них богов.
— Они бесценны, — повторил он. Навид поднял руку и бережно указал на пылающие глаза из лунного камня ближайшей статуи. – Только взгляните на них. Глаза очень важны, не правда ли? Они так много могут сказать.
Он бросил взгляд через плечо на взволнованных слушателей. Даже невзирая на маску, закрывавшую лицо Мурзы, Хавсер понял, что тот улыбается.
— Спускайся, Навид, — сказал он.
— Посмотрите на глаза, — продолжил Мурза, не обращая внимания на просьбу. – Они до сих пор символизируют то же, что и многие тысячелетия назад. Ну же, это ведь азы!
— Защита, — неловко пробормотал один из младших сотрудников.
— Я тебя не слышу, Йена. Говори громче!
— Глаз – это старейший и в культурном отношении наиболее разноплановый апотропический символ[29], — ответил Хавсер, надеясь тем самым перейти к сути и угомонить Мурзу.
— Да, это так, — сказал Мурза. – Кас знает. Спасибо, Кас. Глаз должен что-то оберегать. Вы ставите его ради защиты. Вы ставите его, дабы отгонять зло, и чтобы он хранил вещи, которые вы считаете ценными.
Его палец вновь заскользил по очертаниям немигающего глаза.
— Мы видели их уже множество раз, и все они были вариациями одного и того же дизайна. Взгляните на его пропорции! Форма глаза, линия брови – возможно, это стилизация назар бонджук[30] или уаджета[31], а еще он походит на Всевидящее Око[32], которое можно увидеть, к примеру, на большой печати Объединительного Совета. Без сомнения, перед нами – боги-обереги.
Он соскочил со ступеней. Пару сотрудников тревожно выдохнули, но Мурза не перевернул и не разбил ни одну из стоявших на самом краю чаш.
— Боги-обереги, — произнес он. – Не подходите. Держитесь подальше.
— Ты закончил? – спросил Хавсер.
— Кас, там зрачки из кусочков обсидиана, — нетерпеливо сказал Мурза, приблизившись к Хавсеру. – Подойди поближе, увеличь разрешение фотоаппаратуры, и ты увидишь, что они резные. Круг с точкой посередине. Ничего не напоминает?
— Циркумпункт[33], — тихо ответил Хавсер.
— И что он олицетворяет? – подтолкнул его Мурза.
— Да все, что угодно, — сказал Хавсер. – Солнечный диск. Золото. Окружность. Монаду[34]. Диакритический знак[35]. Атом водорода.
— Ох, Йена, пожалуйста, помоги ему, — воскликнул Мурза, — он не видит очевидного!
— Око бога, — нервно ответила женщина. – Всевидящий круг.
— Спасибо, — сказал Мурза и взглянул на Хавсера. Его глаза за тонированными линзами пугали. – Оно говорит — не подходи. Держись подальше. Я вижу тебя. Я прозреваю твою душу. Я могу отразить твой удар, и узнать все, что тебе ведомо. Я вижу, что ты затаил на сердце. Я могу удержать тебя, ибо я сила, я знание, я защита. Статуи бесценны, Хавсер, но перед нами боги-обереги. Они что-то стерегут. Как думаешь, насколько ценно то, для охраны чего поставили бесценные статуи?
Какое-то время в святыне царила тишина. Ученые смущенно переступали с ноги на ногу.
— Перед нами одна семья, — едва слышимо произнес Хавсер. – Одна династическая линия. Семейный портрет в виде статуй. В них видны половой диморфизм, разница в росте и позе, а это означает родственные узы, иерархию и взаимные связи. Самые высокие фигуры на верхней ступени – мужчина и женщина, они самые величественные. Ниже – потомки, наверное, два поколения, у них уже есть свои семьи и слуги. Первый сын и первая дочь располагаются на видном месте. Это своеобразная запись о родословной и наследовании. Это — одна семья.
— Но глаза, Кас! Что насчет них?
— Согласен, они апотропические, — ответил Хавсер. – Но что они могут охранять? Что может быть бесценнее, чем золотые и нефритовые изображения бога-короля, его королевы и божественных детей?
Хавсер обошел Мурзу и встал перед алтарем.
— Я отвечу тебе. Останки бога-короля, его королевы и божественных детей. Склеп. Вот, что в тайнике. Склеп.
Мурза устало вздохнул.
— Ох, Кас, — сказал он. – Ты мыслишь слишком узко.
Хавсер вздохнул, понимая, что спор еще далеко не окончен, но резко обернулся, когда со стороны входа донеслись шаги.
Пятеро солдат с лязгом ввалились в святилище, освещая мглу фонарями, закрепленными под стволами. Они были имперскими солдатами, гусарами из Тупеловских Улан, одного из старейших полков. Они вошли спешенными, оставив своих кибернетических лошадей снаружи.
— Очистить помещение, — рявкнул один из них. Солдаты были облачены в полные боевые доспехи с опущенными визорами, вдоль зрительных щелей которых мелькали зеленоватые фотомеханические курсоры.
— У нас есть разрешение здесь находиться, — сказал один из старших сотрудников.
— Ничего у вас уже нет, — ответил гусар. – Собирайте вещи и проваливайте отсюда.
— Ты хоть знаешь, с кем говоришь? – зло сказал Мурза, протолкнувшись вперед. – Кто твой командир?
— Император Человечества, — сказал гусар. – А твой, кретин?
— Здесь, должно быть, какая-то ошибка, — произнес Хавсер и потянулся к подсумкам на поясе. Пятеро солдат тут же прицелились в него из седельных карабинов, осветив его подобно некоему лабораторному образцу.
— Стоп! Стоп! – воскликнул Хавсер. – Я лишь хочу достать аккредитацию!
Он вынул пропуск-планшет и активировал его. В задымленном воздухе возникли размытые и немного подрагивающие голографические документы, выданные Министерством консервации Объединительного Совета. В этот раз Хавсер обратил особое внимание на Всевидящее Око на печати Совета, сверкнувшее прежде, чем развернулись необходимые данные.
— Это, конечно, очень хорошо, — сказал один из гусар .
— Они все действительны, — заверил их Хавсер.
— Все меняется, — ответил гусар.
— Командующий Селуд лично заверил эти документы, — сказал один их старших сотрудников. – Он главнокомандующий и…
— Сегодня в шесть часов тридцать пять минут командующий Селуд имперским указом был отстранен от командования. Все выданные им разрешения и полномочия уже недействительны. Проваливайте отсюда и избавьте меня от своих жалоб.
— Почему Селуда отстранили? – спросил Мурза.
— Вы что, Верховное командование? Вас это разве касается? – насмешливо бросил один из гусар.
— А если неофициально? – попросил Мурза.
— Если неофициально, то Селуд превратил все это в сплошной цирк, — сказал гусар. — Уже шесть недель прошло, а он дал Йеселти шанс подорвать очистительный завод! Поэтому Император прислал сюда кое-кого, кто сможет быстро со всем закончить.
— Кого? – удивился Хавсер.
— Почему эти гражданские до сих пор здесь? – спросил кто-то. Голос незнакомца был глубоким и вкрадчивым, он звучал немного резко из-за вокс-усиления. В зале позади Тупеловских Улан неожиданно возник человек, хотя Хавсер ума не мог приложить, как он сумел зайти в святилище настолько бесшумно.
Перед ним стоял воин астартес.
Во имя Столпов Земли, астартес! Император прислал сюда астартес!
Все внутри Хавсера напряглось, его пульс ускорился. Раньше ему никогда не приходилось сталкиваться с настоящими астартес. Он даже представить не мог, что они настолько огромны. Изгибы его доспехов казались гигантскими, едва не равняясь размерами с самими богами гробницы. Из-за сумрака, да еще и в маске, Хавсер не мог различить цвет его брони. Похоже, красный: светлый, почти бледно-красный, цвета разбавленного вина или насыщенной кислородом крови. Левый наплечник и торс воина укрывала мантия из металлической кольчуги, а визор его шлема походил на клюв ворона.
Хавсеру вдруг стало интересно, к какому легиону принадлежит воин. Он не мог четко рассмотреть символ на его плече. Как их теперь называли на Терре, когда они направились в Великий крестовый поход?
Космические десантники. Точно. Космические десантники. Прямо как смазливые герои из женских журналов.
Но перед ним стоял не смазливый герой. Он не был даже человеком. Это было гигантское существо, вдвое выше любого, кто находился сейчас в зале. Хавсер должен был бы почуять его запах: гарь на пластинах, машинная смазка на сложных сочленениях, текущий по телу пот.
Но он ничего не чувствовал. Ни следа, ни даже намека на тепло тела. Он походил на холодное и необъятное пятно в пустоте.
Хавсер не представлял, что могло бы остановить его, не говоря уже о том, чтобы убить.
— Я задал вопрос, — сказал астартес.
— Мы сейчас их выведем, сэр, — запинаясь, произнес один из гусар.
