Valley - Burglars trip
- Кто провожал тебя сегодня на вокзале? - спросил я.
- Тетя Эстер.
- Это лето ты жил у тетки?
Видимо, сообразив, что мы просто так не отвяжемся, он быстро заговорил, не забыв окинуть нас презрительным взглядом:
- Вот еще. Я жил у себя. У меня свой замок на севере Ирландии. Называется Ашфорд. Конечно, не такой огромный как этот. Но мне такой и не нужен.
- Твоя тетка живет там с тобой, - Розье констатировал факт.
- Нет, она живет в Лондоне. Приезжает иногда по выходным.
- Ты живешь совсем один? - в голосе Уилкса был восторг.
- Да с чего ты взял? Я никогда не живу один. У меня тринадцать домовых эльфов. И чертова куча родственников. Всегда кто-нибудь гостит. Я отдал им все Западное Крыло. А сам живу в Восточном. Они ко мне не ходят. У нас договор.
Нет, это не мальчик, а ходячий аттракцион.
- А где твои родители?
Розье определенно сейчас нарвется. Зачем он спрашивает, когда и так все ясно? Хочет убедиться, что кому-то живется еще хуже, чем ему?
- Понятия не имею.
- Они что, просто тебя бросили? - Розье радовался.
Сейчас, сейчас Айс тебя сделает.
- Можно сказать и так.
- И когда ты их видел в последний раз?
- Года четыре назад.
Розье задумался. Он сравнивал. Ну, какой дурак!
- И ты что же, совсем не знаешь, где они?
Все. Терпение кончилось. Маленький садист наигрался.
- Розье, - голос его стал проникновенным, и он продолжил очень ласково, почти шепотом: - Скажи-ка мне: где твоя мать?
Розье дернулся.
- Она умерла. В прошлом году. - Это было сказано с вызовом.
- Ты настолько туп, что не можешь ответить на элементарный вопрос? Я не спрашивал тебя, что она сделала в прошлом году, я спросил: где она?
Это было жестоко. Розье сильно побледнел, кулаки сжались, глаза наполнились слезами.
- Мерзкий, злобный ублюдок, - процедил он сквозь зубы.
Я обхватил его сзади за плечи и настойчиво повлек к окну. Разговор был окончен.
Снейп усмехался.
Еще пятнадцать минут хаоса, и все улеглись.
Когда я был уже в постели, в открытое окно, выходившее на улицу почти над самой землей, влетела сова. Она сбросила письмо мне на одеяло, и, сделав круг по комнате, вылетела вон.
Я уже тогда не любил внезапной почты (теперь-то просто не выношу). То ледяное ощущение, которое я так ненавижу, появилось между лопаток и медленно поползло вниз по спине.
Паника оказалась напрасной. Письмо было от отца. Три слова. Самых прекрасных в моей жизни: «Молодец, Fate! Горжусь!»
Прижав пергамент к груди, я уснул. Счастливый как никогда.
~*~*~*~Они, наконец, угомонились. Я поплотней задернул полог, закрепил палочку на спинке кровати и снова открыл прочитанную сегодня книгу. Было очень много дел.
Во-первых, Макнейр. Надо побыстрее с ним закончить. Нельзя забивать голову всякой ерундой.
Во-вторых, Малфой. Мой эксперимент требует некоторого завершения. Придется повозиться. Если я сам не справлюсь до утра, надо будет вести его к мадам Помфри. Очень приятная молодая леди, как ни странно. Директор Дамблдор представлял ее в Большом Зале.
Но эта мадам Помфри, хоть и просто фельдшерица, наверняка имеет огромный опыт. Такого количества дебилов на один квадратный метр, как здесь, найти трудно. И она не первый год их лечит. Она может догадаться, что случилось с Малфоем. Откуда же мне было знать, что он такой хилый. В любом случае, еще пара часов у меня есть. Займемся пока Макнейром. Все равно сегодня не спать.
Глава 2. I. Long, long days (часть 2)
Всё равно мне, человек плох или хорош,
Всё равно мне, говорит правду или ложь.
Только б вольно он всегда «да» сказал на «да»,
Только б он, как вольный свет, «нет» сказал на «нет».
Константин БальмонтПроснулся я от ощущения, что меня со всех сторон сжали огромные айсберги. Темно, холод невыносимый и тяжело дышать. Рывком сел на кровати. Пергамент упал мне на колени.
Все спят. Значит, это и есть моя первая ночь в школе?
Прелесть какая!
Если они все будут такие, то до конца седьмого курса я просто не доживу.
Кажется, в общей гостиной был камин.
Я спустил ноги с кровати, нашарил тапочки и, накинув одеяло на плечи, шатаясь, побрел из комнаты, сжимая в левой руке отцовское письмо.
В гостиной никого не было. Темно. Начали бить часы. Три глухих удара. Что же со мной такое? Интересно, здесь врачи есть?
Дрожа всем телом, я сел в кресло у камина и тут обнаружил, что забыл палочку под подушкой. Захотелось плакать. Я не пойду обратно. Не могу. Вот умру здесь!.. Замерзну!.. Будете знать!..
- На то, чтоб огонь зажечь, интеллекта не хватает, мистер Малфой?
Вот черт! И когда он только появился?
- Тебе надо, ты и зажигай.
Он махнул рукой в сторону камина, и гостиная осветилась.
- Опять мерзнешь?
- Тебе не все равно?
- Просто интересно.
- А... Все эксперименты ставишь...
Он усмехнулся.
- Изволите быть недовольным, мистер Малфой?
Действительно, зачем я ему грублю...
- Ты не знаешь, здесь есть врач?
Он ответил, что есть, даже не добавив никакой гадости, что само по себе было удивительно. Потом приложил ладонь к моему лбу. Она была ледяная.
- К врачу пойдем только в крайнем случае. Они могут догадаться, что с тобой.
- Ты знаешь, что со мной?
Он молчал.
Вот оно как... Я и забыть уже успел. Что же делать?
- Это всегда так бывает?
Глупый вопрос. С ним-то все в порядке. Надо прекратить задавать ему вопросы, ответы на которые я и так знаю. Он и без того считает меня начальной ступенью развития макаки.
- Нет. Видимо ты в принципе с этим заклятьем не монтируешься. Кстати, запомни это на будущее.
Честно говоря, я с трудом представлял себе такое будущее.
Все это начинало меня злить. Почему у него менторский тон? Почему он всех поучает? Какого черта ему от меня надо? Пусть убирается!
Некстати вспомнилось, как по-хамски он выставлял меня вчера из купе. Захотелось его обидеть.
- Знаешь, что? Вали-ка ты отсюда, Северус Снейп.
Он молча усмехнулся и, круто развернувшись на каблуках, растворился в направлении спальни. «А он действительно похож на летучую мышь», - отрешенно подумал я. И снова захотелось плакать.
Когда он вернулся, я не заметил, но думаю, что почти сразу. Несмотря на полыхающий камин, теплее не становилось. Моих губ коснулось что-то холодное.
- Пей, - голос мягкий, но настойчивый.
«Отравит!» - это было первое, что пришло мне в голову.
«Ну и пусть, - это было второе. - Хуже все равно не будет».
И я осушил стакан одним глотком.
Редкая гадость.
Потом мы сидели на ковре рядом с камином. Озноб прошел. Настроение у меня было приподнятое. Спать совершенно не хотелось.
- Ты меня отравил? - спросил я его со смехом.
- Даже не знаю, что тебе сказать... Очень хочется ответить «да», но я не уверен в том, что ты адекватно это воспримешь.
Скоро сутки, как я с ним знаком. Еще чуть-чуть - и перестану вздрагивать от его шуточек.
Мы мило болтали о разных пустяках почти час. Потом я набрался храбрости и начал аккуратно расспрашивать о его жизни. На мой взгляд, было в ней что-то странное.
Ему было семь лет, когда его родители отправились на какую-то вечеринку. Он остался с родственниками. Через пару дней приехали дядя Клаус и заплаканная тетя Эста. Выразили соболезнования.
Дядю Клауса Айс видел до этого только однажды, а вот тетю Эсту прекрасно знал. Она была младшей сестрой его матери. Со стороны матери больше у него родственников не было. Зато их было очень много со стороны отца.
На этом понятная для меня информация заканчивалась. Дальше начинались сплошные загадки.
Замок Ашфорд принадлежал Айсу юридически. Он был в этом абсолютно уверен, а я точно знал, что это невозможно. Уж в чем-чем, а в наследственных правах я разбирался прекрасно, как и в геральдике.
Тетя Эстер была его официальной опекуншей, но к замку никакого отношения не имела и распоряжаться там не могла. Более того, она не могла распоряжаться даже самим Айсом. Она жила в Лондоне, а он в Ашфорде с родственниками своего отца, хотя ей это и не нравилось.
- А почему именно она - твой опекун, а не кто-нибудь из тех, кто живет всегда с тобой?
Оказалось, что никто из многочисленных обитателей замка опекуном быть не может. Что-то в его тоне подсказало, что объяснений по этому поводу я не дождусь и лучше не спрашивать. Кроме того, постоянно там жили только домашние эльфы.
Айс плохо знал, какие люди у него живут и когда они уедут.
Сам хозяин Ашфорда не мог покидать замок больше, чем на двадцать девять дней.
- Если я не появлюсь на тридцатый день, они могут обидеться. А мне нельзя их обижать - они мои гости.
