Анатоль Нат - Приключения Вехтора
— А где мы на них денег найдём, — мрачно прокомментировал его причитания Димон. — Если болты можно у кузнеца какого-нибудь заказать, то денег на это надо ещё поискать.
— Ныряй, — флегматично заметил Корней, ехидно на него посмотрев. — Тут должно быть неглубоко. Заодно и искупаешься. А где искупаешься, там и помоешься. Утренняя водичка, она как раз взбодрит после бессонной ночи.
— Нет уж, — отрицательно покачал головой Сидор, наблюдая за последними бурунами скрывшейся под водой лодки. — Насчёт мелководья, это ты ошибаешься. Ты посмотри на русло. Видишь, где мы стоим, — показал он рукой на обрывистый берег, нависающий над лодьей, буквально в нескольких метрах. Так что здесь должно быть глыбоко.
— Предусмотрительный, ты, однако, — недовольно проворчал Димон. — А о том, что болты надо будет потом доставать, ты подумал?!
— Я, значит — до Сидора неожиданно дошло, в чём его обвиняют. Я?! — поражённо ткнул он себя пальцем в грудь. — А ты где был?! — сердито посмотрел он на стоящего рядом и ухмыляющегося Корнея. — Ты то чего лыбишься. Опять в одиночку кого-то там перебил, — накинулся он на Корнея. — Это, в конце то концов, не по-товарищески! — осуждающе покачал он головой. — Ну ладно, — безнадёжно махнул он рукой, — давай уж, показывай, чего ты там наворочал.
И больше не обращая ни на кого внимания, он поднялся с канатной бухты, на которой продолжал до того сидеть, и неторопливо двинулся к другому борту, про который они все, кроме Корнея, совершенно забыли.
Маня с Димоном, возмущённо переглянувшись, тут же подхватили своё оружие и опрометью бросились следом за ним.
Да-а. Как они потом все друг другу признались, эту картину им лучше было бы и не видеть. Нигде и никогда.
Вся палуба по правому борту была завалена порубанными телами. Точнее даже сказать, не порубанными, а разрубленными. А ещё точнее это можно было бы назвать — расчленёнными или нашинкованными. Головы, руки, ноги, корпуса тел, полностью или отдельными, мелко порубанными частями, валялись по всей палубе, покрывая её ровным слоем перемешанных частей человеческих тел. Разобрать кому, что, когда-то принадлежало, было совершенно невозможно.
А возле борта лодьи, на мелкой утренней волне, тихо покачивалась одинокая пустая лодка, на которой, по-видимому, бандиты и подобрались к их лодье.
В отличие от тех двух, что приблизились к ним с левого борта, все, кто на ней был, успели выбраться на палубу, а теперь покрывали её ровным слоем перемешанных частей порубанных тел.
— Да-а, — медленно и задумчиво протянул Сидор, бросив взгляд на бледного Димона и еле держащуюся на ногах Маню, — славно ты тут поработал. Сразу видно специалиста.
— Надо команду выпускать, — тяжело вздохнул он, с трудом сглотнув застрявший в горле комок. — Пусть прибираются. Нечего им сидеть сиднем, пусть поработают. Может, поймут, от чего их избавили.
— Пойду ка, я ими займусь, — мрачно ухмыльнулся Корней, обведя бледных товарищей внимательным взглядом, и весело насвистывая какую-то мелодию, двинулся к корме, где была заперта команда судна, так и не успевшая вмешаться в бойню и ничем бандитам, так и помогшая.
Пнув сапогом по створке двери, запиравшей кладовку, Корней, так и продолжая насвистывать какой-то мотивчик, отодвинул в сторону запиравший дверь засов, и чуть приоткрыв дверь кормовой пристройки, заорал во всё горло.
— Эй, там, в чулане! Крысы корабельные! Живо на палубу!
И, дождавшись, когда первые, медленно и осторожно выходящие оттуда матросы, появились на палубе, заорал на них.
— А ну, быстро прибрались тут, — пнул он под зад первого же попавшегося ему под ногу матроса. — Чтобы через десять минут на палубе было чисто и прибрано. А то развели мне тут грязь, понимаешь ли! Вся палуба мусором завалена. Живо прибираться!
— А ну хватит блевать, — пнул он под зад очередного матроса, увидевшего то, что натворил на палубе Корней и перегнувшегося мгновенно через борт, освобождая желудок.
— Чего стал, — снова заорал он на очередного матроса, застывшего столбом перед валяющейся у него под ногами отрубленной головой. — Сколько плаваете, а к расчленёнке ещё не привыкли. Попались бы вы мне пару лет назад, быстро бы перестали обращать внимание на подобную ерунду.
— Это говно плавает, — хмуро бросил выбравшийся из кладовки последним капитан, — а мы на лодье ходим.
— Вот я и говорю, — недобро уставился на него Корней, — сколько плаваете, — выделил он последнее слово, а ещё не привыкли, — злобно оскалился он.
— Кому сказано, не блевать, — пнул он сапогом очередного подвернувшегося под ногу матроса, оказавшегося в пределах досягаемости. — И так на палубе грязи полно, а вы ещё больше её разводите.
— Капитан, — Корней взял его за плечо и подтянул вплотную к себе, практически уткнувшись ему в лицо. — Ты свою команду организуй, а то я сам, лично возьмусь за её организацию. И уверяю тебя, — он несколько раз ткнул пальцем ему в грудь. — Тебе, это, не понравится, — медленно, тщательно выговаривая каждое слово, цедя их, буквально сквозь зубы, выговорил он.
— И учти, — медленно добавил он, внимательно проследив за реакцией капитана, — вы живы лишь потому, что пока ещё нам нужны и только потому, что нам надо подальше отсюда смотаться, чтобы нас, — он ткнул себя в грудь пальцем, — достать не смогли.
Следующие час, полтора, команда носилась по палубе, как будто за нею гонялись рои ос. На палубе было слышно только плюханье воды, да шлепки об воду выбрасываемых за борт кусков тел, да скрежет ножей по палубе, которыми матросы отскрябывали кровь с палубы.
Только когда солнце уже встало достаточно высоко над рекою, поднявшись уже практически в зенит, экипаж смог полностью справиться с поставленной задачей.
Бледные, смертельно испуганные матросы, толпились теперь на корме, обречённо ожидая своей участи.
По их виду было видно, что они полностью смирились со своей судьбой и даже не пытались что-либо изменить, полностью положившись на то, что решат их пассажиры, на которых они теперь смотрели с чувством мистического ужаса.
— Ну что, канальи? — Корней мрачно оглядел столпившихся на корме и жавшихся друг к другу матросов. — Что мы с вами делать то будем?
— За разбой и пиратство, вас всех положено повесить, включая вашего капитана. Понятно? — неожиданно громко и яростно рявкнул он.
— Но я добрый, — довольно оскалился он, хлопнув ладонью по висящей у него на боку сабле, и, с удовольствием посмотрев на то, как матросы в ужасе шарахнулись от него к краю кормы.
— Только вот, пока, — добавил он, мрачно окинув взглядом толпу матросов. — Пока, я вам жизнь ставлю. До тех пор, пока, вы мне нужны, — довольно осклабился он.
— Ну, а раз вы, мне. Пока, — выделил он последних два слова, — пока, вы, мне, нужны, вы будете жить, — тщательно выговаривая каждое слово, проговорил он.
— Доедем до места, — можете гулять куда хотите, а сейчас будете делать всё, что вам прикажут. Любой из нас, — неожиданно заорал он. — Всё, что прикажут. Понятно?
И дождавшись несмелой, невнятной реакции насмерть перепуганных матросов, добавил:
— И не дай вам Бог, — обвёл он всех внимательным взглядом, задержав его дольше всего на хмуро смотрящем в палубу капитане. — Не дай вам Бог, ещё раз замыслить против нас что-либо недоброе.
— Участь таких, вы только что сами видели, — усмехнулся он, кивнув в сторону борта и до блеска отдраенных досок.
— Всем, всё ясно? — ещё раз обвёл он тяжёлым взглядом толпу матросов, и опять задержал взгляд на так и не поднявшем голову, капитане. — Ну а раз ясно, — криво усмехнулся он, презрительно посмотрев на отчаянно закивавших головами матросов. — Брысь отсюда! — рявкнул он, с удовольствием наблюдая, как толпа матросов, едва переведя дух, мгновенно брызнула в разные стороны, старательно обходя его по широкой дуге, страшась, лишний раз приблизиться.
Только капитан, так и не подняв головы, пару минут постоял, мрачно глядя в палубу и чуть заметно покачиваясь с ноги на ногу, и, не обращая на Корнея ни малейшего внимания, прошёл к себе в каюту, чудом не толкнув Корнея своим плечом.
Корней, никак не прореагировав на подобное, проводил его задумчивым взглядом и, ни слова не говоря, но, что-то явно себе, отметив, прошёл обратно к ребятам, стоявшим на носу, и молча наблюдавшим за тем, как он разбирался с матросами.
— Однако, — тихо заметил Димон, — Бандитам то место хорошо известно. И они, в таком густом тумане, мимо не промахнулись. А это значит, — задумчиво кинул он взгляд на Сидора, переглянувшегося с Корнеем, — что, похоже не в первый раз они это проворачивают. А значит, и капитан в постоянной доле.
— Смотрим за капитаном, — кивнул головой Корней. — Не нравится он мне. Ведёт себя как-то нагло. Не адекватно для своего положения, — и ничего больше не добавив, отправился отдыхать в каюту, бросив напоследок взгляд на молчаливую Маню, глядящую на него широко раскрытыми глазами.
![Николай Леонов - Один и без оружия [Трактир на Пятницкой. Агония]](/uploads/posts/books/147565/147565.jpg)