Елизавета Дворецкая - Ясень и яблоня. Книга 1: Ярость ночи
Путь, который сам по себе в это время года представлял значительную трудность, давался легче ожидаемого: с погодой им везло. Вдоль побережья бушевали бури, мощные волны бились о каменистые берега, словно стремясь подгрызть их и обрушить в море, а сильные порывы ветра сотрясали крыши рыбацких домишек. Но как раз в тот день, когда все сборы были завершены, установилась довольно тихая погода со слабым ветром, и «Конь» смог отправиться в путь без задержки. Везло им и дальше: на каждой стоянке Оддбранд и его дружина слушали жалобы местных на погоду, но через день-другой после их прибытия волны смирялись, давая возможность продолжить путь. «Вы несете хорошую погоду с собой!» – говорили им люди, и Оддбранд важно кивал, что, дескать, так оно и есть.
Поначалу он думал, что обязан этим везеньем ворожбе кюны Хёрдис, но однажды убедился, что это не так. Уже наступил вечер, темнело, а сильные волны не давали «Коню» пристать к берегу, и нигде не виднелось жилья – как вдруг впереди, перед кораблем, Оддбранду померещилась легкая, белая, немного светящаяся, как живой лунный луч, женская фигура. Девушка шла перед кораблем прямо по волнам, ступая с гребня на гребень, и позади нее волны успокаивались, давая «Коню» дорогу. Обернувшись, девушка приветливо кивнула Оддбранду, стоявшему на носу, и движением руки пригласила следовать за собой. И дальнозоркий старик ясно разглядел хорошо ему знакомое лицо Сольвейг дочери Стуре-Одда.
– Правь к тому вон мысу, за соснами, Харья! – крикнул Оддбранд кормчему, и его невозмутимый голос не выдал, как он потрясен. Все вокруг вели себя как обычно, а значит, их призрачной вожатой не видел никто, кроме него. – Сдается мне, там мы сумеем пристать.
Девушка направлялась к каменистому мысу, и корабль шел за ней, казалось, прямо на стену; но вблизи вдруг оказалось, что там есть проход в маленький залив с удобной низкой площадкой. Перед самым берегом девушка показала рукой куда-то за темнеющий бор и вслед за тем пропала.
Когда корабль вытащили на площадку, обнаружилась тропа, уводившая за тот самый бор. Там оказалась усадьба, где все хорошо устроились на ночь. Утром, прежде чем двигаться дальше, Оддбранд купил у хозяев черного ягненка и принес его в жертву повелителям моря. Дух-хранитель Аскефьорда не оставил их, а значит, у безумного замысла не так уж мало надежд на успех.
Обдумывая предстоящее дело, Оддбранд считал, что самым трудным будет найти Сэлу. Когда «Конь», поднявшись по реке Дане, подплыл к Аблах-Брегу, приезжих, кроме них, тут не оказалось, и дружина с удобством разместилась в просторном гостевом доме. Их встретила младшая жрица из прибрежного храма – не та, которую Торвард запомнил по первому приезду, а другая, молоденькая разговорчивая девушка с розовым личиком, которое слегка портил чересчур длинный нос и водянистые глаза, придававшие ей неприятное сходство с какой-то мелкой нечистью. Звали ее Фосс.
– Видно, повелители моря добры к вам! – говорила она. – Зимой у нас совсем не бывает гостей, не так уж легко добраться к нам через зимние бури! Вы, должно быть, очень удачливые люди, если вам это удалось!
– Как говорил великий Один, называемый у вас именем Эохайд Оллатир, все умный сумеет! – с важностью ответил ей Оддбранд. – Я немало походил по морям и знаю, как склонить морских великанов к милости. Тебе должно быть известно, девушка, что мудрый Один владеет заклинанием руны Исс.
Знаю девятое, —
если ладья
борется с бурей,
вихрям улечься
и волнам утихнуть
пошлю повеленье [17].
Мне тоже известно это заклинание, поэтому я всегда добираюсь до того места, до которого мне нужно добраться.
– Должно быть, важное дело погнало тебя из дому среди зимы, когда люди сидят возле очагов и слушают саги о минувших временах! – намекнула любопытная девица.
– Что до этого, девушка, то я сам мастер рассказывать саги! – с той же важностью ответил Оддбранд, поглаживая свою бороду. – И дело у меня действительно важное. Я расскажу тебе, тем более что мне не помешает хороший совет. Меня послал в эту поездку Лейкнир сын Асольва из усадьбы Кремнистый Склон, что на Квиттинге, в самом сердце Медного Леса. Прошедшей осенью он женился и взял за себя Альдону, дочь Вигмара Лисицы, хёвдинга округи Железное Кольцо. Для такой знатной жены ему нужны хорошие подарки, а у нас на Квиттинге теперь трудно стало раздобыть хорошие вещи. Эти проклятые фьялли за три десятка лет этой проклятой войны выжали нас досуха. Завалящая селедка у нас идет за роскошное угощение, и даже хёвдинги, случается, пьют из простых рогов, вместо серебра и золота украшенных узором из насечек и дырочек. Поэтому Лейкнир хёвдинг послал меня сюда, чтобы купить тут посуды и тканей, достойных его молодой жены. Ты не подскажешь ли, девушка, где мне найти такой товар?
– У нас нетрудно найти хороший товар, наши ремесленники недаром славятся по всему свету! – горделиво ответила Фосс и усмехнулась. – Затруднение только в одном – в оплате. Если, как говоришь, ваши хёвдинги так бедны, то чем ты думаешь расплачиваться за посуду?
– Я привез с собой хорошего раба! – Оддбранд кивнул в сторону очага, где сидел на приступке Торвард, уныло понурив голову. – Он умелый кузнец. На любом рынке за него дадут вдвое больше, чем за простого раба, годного только в пастухи. Лейкнир хёвдинг ни за что не расстался бы с ним, если бы не свадьба. В таком деле расходы и издержки неизбежны. Может быть, ты мне подскажешь, кому я мог бы его предложить?
– Если он и правда хороший мастер, то покупатели найдутся! – Фосс кивнула. – За умелого раба у нас, бывает, платят два кумала серебром, а за одного резчика по кости заплатили целых десять! Однажды нашей фрии Эрхине – ну, еще прежней фрии Эрхине – привезли в дар рога дракона. Они были длиннее человеческого тела и загибались, как турий рог. Фрия хотела, чтобы их украсили узорами и укрепили у подножия ее трона. За резчиком пришлось отправляться к говорлинам – только у них есть такие мастера по кости. А потом тут был один вандр, так он сказал, что у бьярров такие драконьи рога находят часто, их выкапывают из земли, с большой глубины, а в том краю так холодно, что земля даже летом остается промерзшей на много локтей… Как там могут жить драконы – непонятно!
– Это просто чудо! – Оддбранд почтительно кивнул. – Не каждый день услышишь такие занимательные вещи! Только на острове Туаль, который известен своими чудесами! Но не подскажешь ли ты мне, у кого из здешних знатных людей есть нужда в умелых рабах? Кому мне предложить мой товар?
– Я передам в Дом Четырех Копий о твоем приезде. Когда ты пройдешь очищение, тебя, может быть, пригласят в Покой Изобилия, и там ты сможешь поговорить с нашими торговым людьми. А пока ты можешь походить по лавкам и по мастерским у нижнего вала. Бывает, что богатые мастера сами покупают рабов-подмастерьев. Поросенка для очистительной жертвы лучше всего купить у Олля Длиннорукого – он живет там, за мостиком, у него всегда есть поросята на продажу. Завтра прямо с утра купишь поросенка и приходи в храм, его отсюда видно. И приводи всех, кого захочешь взять с собой в Аблах-Брег, без очищения никого не пустят.
Оддбранд поблагодарил за советы, и девушка ушла.
– Она ничего не заподозрила, похоже на то? – прошептал Харья кормчий, когда дверь за ней закрылась. – Она нам поверила?
– А почему бы ей не поверить нам, когда мы говорили чистую правду? – отозвался Оддбранд, слегка пожимая плечами и в душе презирая трусость недавнего раба. – Запомни, и все остальные запомните: они ничего не могут заподозрить, ни в чем не могут нас уличить, потому что мы говорим правду. Мы все – квитты. И Лейкнир хёвдинг, сын Асольва Непризнанного, действительно женился осенью на дочери Вигмара Лисицы. А о том, что я приехал не только за подарками, вам вообще не нужно думать. Это все не ваше дело.
На этот раз Торвард не стал «выделываться», как определял его прежнее поведение Халльмунд, и смирно согласился очиститься в храме, будучи облит подогретой водой из Даны. Поливавшие их жрицы после этого не разбежались с криками, а значит, его обманный облик водой из священной реки не смылся. Уже хорошо. Легко обманув Аскефьорд, Торвард не был полностью уверен, что многомудрый остров Туаль поддастся на обман так же легко. Здесь же, говорят, чуть ли не все ясновидящие! Но в силы и умения своей матери Торвард верил твердо: если уж кюна Хёрдис наложила чары, изменяющие облик, увидеть что-то сквозь них не так-то легко!
Три дня Оддбранд в сопровождении кое-кого из гребцов и своего слэттинского раба прогуливался по местным мастерским и лавкам, расположенным у подножия холма Аблах-Брег. Он рассматривал товары и изделия, приценивался, но ничем не оставался доволен: ему, дескать, нужны вещи получше, такие, какими владеют только самые знатные люди, потому что его хозяин Лейкнир хёвдинг никому из них не уступит.
