Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

— Прошу, перед уходом позаботься о том, чтобы вместе с тобой удалились рабы и Кандальщики. Я тоже намерен помолиться и хочу сделать это в одиночестве.

— Да, милорд, — сказал Тритус, чертя на груди знамение святой аквилы, а затем повернулся к невольникам вдалеке. — Так, грешники, убирайтесь. Нашему господину требуется побыть наедине.

Лорд Пьюрберн проследил за удаляющейся вереницей пропащих душ. Рабы тащили с собой мешки пепла, оставшиеся кости волокли на телеге. Он подождал подольше после их ухода, пока огни не померкли, и не остался лишь он один. Тем не менее, сохраняя осторожность, он потянулся к панели на подлокотнике своего трона и сделал быстрый проход биосканером. Не обнаружилось никаких жизненных форм. Он был один.

Почти один.

Его рука сместилась пониже, к переключателю с генетическим замком, и занесла большой палец над сенсором. Однако он помедлил, напоследок еще раз украдкой оглянувшись через плечо. Это было глупо, ненужный риск. Но он уже так давно не видел ее, не купался в ее истинной силе.

Он отпер генетический замок. На камере под пламенем появилась светящаяся трещина, образуя очертания двери. Он ощутил нахлынувшее тепло, праведность своего дела и умиротворяющую ярость по отношению ко всем, кто встанет против него.

— Мы воссоединимся, — прошептал он. — Мы найдем ответы. Найдем место, где ты родилась, и ты станешь свободна.

Он закрыл глаза, а жар струился сквозь него, и свет полыхал, словно упавшая звезда.

Сол наморщил лоб. Он все еще силился осмыслить историю Ангвис.

— Пьюрберн — искусственно созданный псайкер? — спросил он.

Она покачала головой.

— Я не знаю, что он такое. Все, что я знаю — чего пытались добиться его предки до падения Перикулуса. Чего они достигли, мне неизвестно.

— И именно поэтому Перикулус пал?

— Опять же, я не знаю, — вздохнула Ангвис. — Мои вышестоящие сообщают только то, что мне нужно знать, как и я сообщала только то, что нужно было знать вам. Но сейчас мы вышли за рамки подобных соображений. У меня остался один агент, и он все это время следил за Пьюрберном. Давным-давно его семья пыталась индуцировать психический потенциал при помощи массового производства и очистки синтетического «призрака». Как уже было отмечено, процесс ненадежен, а жажда выгоды это только усугубляет.

Сол нахмурился. Он понимал схемы и течение тока, но колдовство и чары не укладывались у него в голове. Ему были известны истории и пропаганда о том, что космические корабли Империума ориентируются на психический маяк; что санкционированные оперативники-псионики трудятся на благо человечества, в то время как ведьмы и дьявольские отродья стремятся его повергнуть. Однако это всегда представлялось чем–то далеким — тем, что никогда не затронет его жизнь.

— Я думал, что схожу с ума, пытаясь понять расход энергии, — произнес он, бросив взгляд на свою руку, под кожей которой едва заметно просматривались нейроконтуры. — Как он предоставил столько мощности при таком минимальном снабжении. Сперва я решил, что за это отвечает второй источник: может быть, отвод от другого гильдийца. Но дело не в этом, верно? Он искажает природный порядок вещей.

Он вытянул руку и усилием воли приказал впитанной энергии Перикулуса заплясать между его пальцев. Вместо этого с кисти полыхнула кобальтово-синяя молния. Она проскочила в воздухе, игнорируя все законы проводимости, после чего ударила в развалины и рассеялась с еще одной вспышкой света.

— Не могу объяснить, насколько это было неправильно, — пробормотал Сол, встретив взгляд искусственных глаз Ангвис. — Электрическая энергия не течет таким образом. Она следует по проложенным маршрутам, ее путь занесен на схему. Все, что я учил об электропроводности и токе, говорит мне: ее нельзя направить таким способом. Однако я вижу это собственными глазами и ощущаю собственной рукой.

— Ведьмовство — враг здравого смысла, — сказала Ангвис. — Мы утверждаем, что шпионик связан технологией и сотворен посредством алхимии, но на самом деле это нечто непознаваемое.

— Я понял, кто такой Пьюрберн, — отозвался Сол. — Понял в первый же миг, как его увидел. Почему только я это замечаю?

— Возможно, дело в шпионике, — ответила Ангвис, бросив взгляд на мерцание щитка у себя на запястье. — Должно быть, в тот момент, когда вы его убили, электрическая энергия ненадолго образовала какую–то связь. Вы увидели эхо того, что увидел Господин Стежок, зарывшись в разум вашего пациента.

— Это Пьюрберн устроил расправу на Равнинах Спасения, — сказал Сол. — Раньше я думал, что это какое–то запретное оружие, скрытое в его троне.

— И вы были правы.

Сол нахмурился и посмотрел на Ангвис. Та пристально глядела на запястный щиток, на дисплее которого плясали пиктографии.

— Что вы имеете в виду?

— Похоже, лорд Пьюрберн чрезмерно доверяет устаревшему биосканеру, — произнесла она, поворачиваясь к Солу. — Мой агент раскрыл правду. Дьявольское отродье — не сам Пьюрберн. Истинная сила заточена за его троном.

17

— Лорд Сорроу, я полагаю, ваша встреча прошла продуктивно?

Услышав голос, Сорроу подскочил и врезался в дверь приемной позади. Он думал, что в офисе будет пусто, однако за его столом сидела Ангвис. Она улыбнулась; выражение вышло кривым. Он не мог взять в толк, почему она не починила свое лицо.

— Манеры. Я бы рекомендовал стучать перед тем, как входить, — отрывисто ответил Сорроу, направляясь к жалкой коробчатой секции, где размещался его шкафчик с напитками. Он налил порцию амасека и покрутил янтарную жидкость в бокале.

— Меня пригласил Сол, — отозвалась она. — Он до сих пор оправляется от травм и изъявил желание, чтобы я ему помогла.

На ее лице все еще была эта улыбка — кто–то другой мог бы так носить маску.

— Несчастный дорогой Сол, — произнес Сорроу, и в его голос закралась нотка раздражения. Он проглотил ее вместе с амасеком. — Может быть, вам следует пригласить его спуститься?

— Он спит. Боюсь, бедный мальчик совсем вымотался, — сказала она. — Но это не имеет значения. У меня дело к вам.

— И чего же вы можете от меня хотеть? Кроме хорошей трапезы, чтобы подкрепить ваше тощее тело?

Она наклонила голову, словно обдумывая фразу. Ее улыбка сдвинулась, становясь жестче. Она полезла под плащ, и Сорроу вздрогнул, а его рука подобралась к печатке, однако Ангвис извлекла только обрывок пергамента с поблекшим изображением.

— Что вы видите? — поинтересовалась она, кладя его перед Сорроу.

— Что кому–то надо научиться пользоваться вид-пиктом, — отозвался тот, сощурившись на картинку. — Ужасающе передержано.

— Нет, это не так.

Он присмотрелся поближе. Несмотря на размытость, кое–что на листе поддавалось опознанию.

— Это… Пьюрберн? — нахмурился он, вглядываясь в картинку. — Он, должно быть, носит какие–то мастерски сделанные фотоконтактные линзы, если может переносить такой свет. Это все равно что смотреть на солнце.

— Мой агент говорит иначе, — ответила она. — Свет не был ослепительным, просто ярким. Однако выделяемая энергия выходит за рамки восприятия человеческих глаз. Даже нашим зрительным имплантатам было нелегко ее проанализировать. Но посмотрите внимательно. Внутри света.

— Это начинает меня утомлять, — вздохнул Сорроу. — Пламя паланкина яркое. Это такое уж откровение?

Она наклонилась ближе, ведя по изображению пальцем.

— Вот это, как вы верно заметили, наш достопочтенный лорд Пьюрберн. Эти очертания — его платформа, а это открытая камера. Что вы видите внутри?

— Не знаю, — отозвался Сорроу, наморщив лоб и тщательно изучая картинку. — Выглядит почти как… фигура.

Стоило ему ее увидеть, как он уже не смог выкинуть это из головы. Казалось, внутри света кто–то сидит.

— Да. Вот истинная сила Пьюрберна. Не вера, даже не запретная технология. В его троне размещается пиромант — псайкер, способный мыслью преобразовывать огонь. Сол был прав. Или, скорее, почти прав.