Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

— Что верно, то верно.

— Вам известно, как обеспечить подачу энергии, минуя лорда Пьюрберна?

— Есть способы, — произнес Сол. — Большинство незаконны и легко отслеживаются. Однако, в зависимости от места, может получиться что–то вытянуть из теплоотвода улья. Будет минимум, но достаточно для элементарных климатических систем: тепло, свет.

— Вы могли бы с этим помочь?

— Мог бы, — ответил он. — Хотя и не знаю, следует ли.

— Я буду перед вами в долгу, — отозвалась Вирэ. — Если все развалится, вам может понадобиться убежище, или сильная правая рука.

— Второго мне точно не хватает, — вздохнул Сол, и его взгляд упал на все еще безжизненную руку. — Однако за то, о чем вы меня просите, многих уже сожгли. Тут многое нужно принять на веру.

— У вас есть мое слово, — произнесла она. Ее взгляд был словно стальной. — Если я его даю, то не нарушаю.

Она протянула ему свою цепную глефу, держа огромное оружие одной рукой и предлагая его в качестве символа доверия. Сол неловко принял ее правой рукой, пальцы которой так же ничего не чувствовали. Казалось, оружие вздрогнуло от его прикосновения, словно на миг пробудилось от дремы. На цепном клинке проскочила искра, и неровные зубья как будто заурчали.

— У вас поэтому такое прозвище: «Несокрушимая»? — спросил Сол, опуская руку. — Ваше слово нерушимо?

— Нет, — сказала она, и ее улыбка погасла. — Это имя из моей рабской жизни. Лорду Цепей, который мной владел, нравился мой дух, но исключительно как то, что можно сокрушить. Он был хорошо экипирован, чтобы ломать своих подопечных: кнуты, клейма, вещи похуже. Но я не собиралась сдаваться. Не собиралась ломаться.

— И он назвал вас неразрушимой?

— Не он, — тихо произнесла Вирэ. — Он решил спускать с меня шкуру день и ночь. Я была вся в крови, трясущийся комок плоти и боли. Но все равно не сломалась. Ему приходилось раз за разом перезаряжать шокерный хлыст. Может, из–за этого–то и произошел несчастный случай. Как бы то ни было, на девятом заходе силовой блок кнута взорвался. Пришлось ампутировать руку. И это сломало его. Не травма, он мог позволить себе замену конечности. Однако разнеслась история о рабыне, которая не желала склоняться и которую он хлестал, пока ему не разнесло руку. В конечном итоге это его и погубило. Я к тому времени уже ушла и дралась на арене под именем, которое забрала у него.

— Вы скучаете по арене? — участливо спросил Сол.

— Нет. Те дни кончились. — Она улыбнулась. — Я любила товарищество и дисциплину, но не смерть. Теперь я дерусь только ради выживания.

12

Гладиаторы кружили, орудуя затупленными клинками. Тем не менее, Вирэ знала, что это ничего не гарантирует. Оружие все равно было тяжелым, а бойцы — достаточно сильными, чтобы покалечить ударом. На ее глазах Порез пошел в атаку, сделав выпад алебардой, а его оппонент отчаянно парировал, но сосредоточиться было сложно. Половина ее внимания оставалась сосредоточена на цепочке рабов, готовивших площадки. Те выглядели довольно смирными и покорно занимались делом, а Кандальщикам почти не требовалось пускать в ход шоковые жезлы.

Однако что–то ее беспокоило. Всего лишь чутье, но она когда–то носила эти цепи и знала обе стороны кнута работорговца. Присутствовала напряженность, которую она не могла идентифицировать. И дело было не только в рабах.

Она бросила взгляд на полуготовый амфитеатр, где сидело множество зевак, следивших за тренировкой: в основном, отребье и бездельники, но на верхнем ярусе восседал гильдиец из Меркатор Паллидус, по бокам от которого стояли двое громадных охранников. Все сосредоточенно наблюдали.

Слишком сосредоточенно.

— Не нравится мне публика, — пробормотала Вирэ. Находившийся рядом с ней Блок отвел глаза от схватки, проследил за ее взглядом и хмуро наморщил покрытый шрамами лоб.

— В чем проблема? — спросил он.

— Откуда интерес? Это просто тренировка. Почему так много?

— Больше особо нечем заняться, — пожал плечами он. — Зеваки всегда есть. Может, некоторые оценивают конкурентов. По мне, так пускай.

Он был прав. Но она не могла отделаться от этого ощущения. Они смотрели слишком пристально, будто псы, которые разглядывают будущую еду. Из–за этого у нее палец чесался нажать на активатор.

— Не уверена, что нам следует быть тут, — произнесла она.

— Предпочитаешь наши новые квартиры? — поинтересовался Блок.

Она невольно улыбнулась. Их разместили на самом нижнем уровне жилого блока, который перемололо до плоского состояния, так что срезанная крыша едва торчала над костяной галькой. Большая часть здания снаружи превратилась в щебень, но оставался проход в узкий коридор — ныне единственный путь к полудюжине комнат, оставшихся целыми. Это было бы почти безопасно, не находись они точно под висячим рабским кварталом. Два сооружения соединял лишь хлипкий служебный подъемник сомнительной кавдорской работы. Туда помещалось где–то двадцать рабов, но Вирэ не рассчитывала более чем на десять.

Раздался рев. Она крутанулась на месте, протягивая руку к пристегнутой за спиной цепной глефе. Порез стоял над поверженным противником, но оба они, похоже, не пострадали. Возглас Пореза был адресован толпе. Крикун-критик, скорее всего. Никакой опасности, если молодой гладиатор не потеряет голову.

— Это Пьюрберн, — вздохнула она. — Разделяй и властвуй. Люди сбрасывают свое раздражение на арене, а он тем временем наблюдает и набивает карманы.

— Неплохой план, — заметил Блок.

— Ты не против быть его марионеткой? Драться ради его увеселения?

— Жду с нетерпением, — ухмыльнулся Блок, разминая плечи. — Давненько я не выходил на арену.

— Уверен, что готов, старик? — улыбнулась Вирэ. — Ты в этой шайке единственный еще более дряхлый, чем я.

Он свирепо уставился на нее.

— Я все еще могу махать клинком.

— Я тоже, — отозвалась она, похлопывая по цепной глефе за спиной. — Она у меня с первого боя и ни разу не подводила. Но я уже не настолько быстра, как раньше, и знаю, что и она кусается уже не так, как когда–то. Мы оба достаточно хороши, чтобы косить падальщиков улья, но настоящий бой — другое дело.

— Думаешь, мне надо на пенсию? — задумчиво произнес Блок с насмешливой улыбкой. — Может, завести где–нибудь грибную ферму? Наплодить сорванцов?

— Нет, это звучит слишком похоже на тяжелую работу, — с ухмылкой ответила Вирэ. — Мне бы кровавую смерть на арене в любой день.

Лорда Креденса Сорроу было несложно найти. Сол обнаружил его сидящим на верхнем уровне ветхого амфитеатра в окружении двух телохранителей-Размольщиков. Эти люди были на голову выше среднего обитателя подулья, и их задача, видимо, состояла в том, чтобы не подпускать подонков. По правде говоря, у Сорроу было мало поводов для опасений, поскольку мало кто в подулье добровольно встал бы слишком близко к представителю Меркатор Паллидус.

Сол уже не в первый раз задался вопросом, правильную ли профессию выбрал.

При его приближении Сорроу поднял голову и натянуто улыбнулся.

— Припозднились? — спросил он. — Мои слуги говорят, что вы вернулись только раним утром. И, похоже, бережете свою правую руку.

— У меня вышло нечто вроде стычки, — ответил Сол.

— Вы ранены?

— Нет, мне повезло. Похоже, некоторые мои замечания пришлись не по сердцу дому Кавдор.

— Да. Я слыхал, что вы устроили небольшую сцену. Поговаривают, славного капитана не впечатлили ваши карты и диаграммы.

— Возможно, мне следовало сказать правду.

— В Перикулусе лорд Пьюрберн решает, что правда.

— Вы говорите так, словно восхищаетесь им.

— Поводов для восхищения много, — пожал плечами Сорроу. — Он успешен, богат, весьма уважаем и давит всех, кто ему противостоит. Ролевая модель для любого гильдийца.

— Сомневаюсь насчет «богатого», — отозвался Сол. — Я украдкой заглянул кое в какие учетные журналы. Его финансовая империя протекает примерно так же, как его трубопровод.