Грэм Макнилл - Отверженные мертвецы
— Ты знаешь, кто я? — спросила женщина.
Кай попытался смочить губы скудными остатками влаги, сохранившейся во рту.
— Нет, — ответил он едва слышным шепотом.
— Конечно, откуда бы тебе меня знать? Я вращаюсь в кругах, тебе совершенно недоступных, — сказала она, осторожно обошла блевотину на полу камеры и присела рядом с Каем. Ее одежда двигалась вместе с ней, скользила вокруг тела, словно змея, и предохраняла даже от случайного соприкосновения с полом.
Женщина заметила, что он обратил на это внимание, и улыбнулась.
— Наноткань, запрограммированная всегда оставаться в одном положении и на одном расстоянии от моего тела.
— Дорогое удовольствие.
— Чудовищно дорогое, — согласилась она.
— Чего ты хочешь?
Женщина щелкнула пальцами.
— Дайте ему напиться. Я едва могу его расслышать.
Один из телохранителей женщины опустился на колено и протянул Каю пластиковую трубочку, вытащенную из наплечника. На конце ее повисла капля влаги, и Кай с наслаждением втянул прохладную жидкость из армейского рециркулятора. То, что влага была получена из пота и прочих выделений тела воина, его ничуть не обеспокоило. Кай ощущал, как влага растекается по его гортани и возвращает силы, словно впрыск стимулятора.
Уже через мгновение его мысли пришли в порядок, а давно донимавшая тошнота пропала.
— Так-то лучше, — заметила женщина. — Теперь мне не придется наклоняться к тебе, чтобы разобрать слова.
— Это была не вода, — сказал Кай, показывая на воина, уже убиравшего пластиковую трубку обратно в наплечник.
— Нет, не вода, но ведь тебе стало лучше, не так ли?
— Намного лучше, — согласился Кай.
Женщина наклонила голову набок и стала его внимательно рассматривать. У нее были великолепные глаза — естественные и, вероятно, генетически доработанные еще в утробе матери. Аугментическое зрение позволило Каю заметить слабый контур электу под третьим слоем эпидермиса, и он бессознательно навел резкость. Это была заглавная буква К, выполненная курсивом и украшенная знакомыми завитками. Кай застонал и дотронулся пальцами до своего запястья, где имелась идентичная татуировка.
— Ты из Дома Кастана, — догадался он.
— Я и есть Дом Кастана, — заявила женщина. — Я Элиана Септмия Вердучина Кастана.
— Дочь патриарха, — добавил Кай.
— Именно так, — подтвердила Элиана. Приподняв челку, она продемонстрировала украшенную драгоценными камнями повязку, прикрывающую третий глаз. — А ты, Кай Зулан, обуза моего Дома.
— Я совсем этого не хотел, повелительница, — сказал Кай, быстро отводя взгляд и пользуясь формальным обращением.
Взгляд глаза навигатора означал смерть, а в глазах семьи Кастана из Навис Нобилите он давно заслужил эту участь.
— Я здесь не для того, чтобы тебя убить, — сказала Элиана. — Хотя, Трон свидетель, это решило бы кучу проблем. Я пришла, чтобы дать тебе второй шанс. Шанс возместить убытки за потерю «Арго» и колоссальный ущерб репутации моего отца в Конклаве Навигаторов.
— Почему ты это делаешь?
— Потому что ненавижу расточительность, — сказала Элиана. — При всех неприятностях, которые ты доставил, ты все же опытный астропат, и я хочу возместить значительные издержки, которые понес отец, желая заполучить тебя в наш Дом.
— И ты можешь вытащить меня из этого места? — спросил Кай.
Элиана улыбнулась, как будто услышала наивный вопрос несмышленого ребенка.
— Я Навис Нобилите, — сказала она. — Я говорю, а остальной мир слушает.
— Даже Легио Кустодес?
— Даже преторианцы, — сказала Элиана. — При условии, что я никогда не позволю тебе вернуться на Терру. Небольшая цена за то, чтобы покончить с этими… неприятностями. Ты согласен?
Кай кивнул. Никогда больше не видеть родную планету — разве это цена?
— И ты сможешь меня вытащить?
— Смогу. Но сначала ты должен кое-что для меня сделать.
— Что? Все, что угодно, повелительница, — сказал Кай и дотронулся до руки Элианы.
Ее кожа была гладкой, но особая плотность говорила о подкожных осязательных имплантатах. Глаза Элианы смотрели на него в упор, и сверкающий изумрудный блеск безупречной радужной оболочки снова поразил Кая.
— Мне нужно, чтобы ты, глядя на меня, понял, что Дом Кастана не считает тебя ответственным за гибель «Арго». Это был старый корабль, и срок его реконструкции давно прошел. Генераторы поля Геллера пострадали в процессе пересечения пояса астероидов вокруг Конора, и их полный отказ был только вопросом времени. К тебе это не имеет никакого отношения.
— Как раз перед аварией я был занят отправкой сообщения.
Кай произнес эти слова так тихо, что и сам не мог понять, сказал ли он их вслух.
— Что?
— Я погрузился в передающий транс, — пояснил Кай. — И отправлял сообщение на Терру, когда защита рухнула. Я стал мостиком для… чудовищ… этих порождений варпа. Возможно, щиты были повреждены, но решающим ударом стал я. И весь экипаж погиб по моей вине!
Элиана крепко сжала его руки и заглянула в глаза.
— Это не твоя вина, — сказала она. — Обитатели варпа очень опасны, но никто не винит тебя за то, что произошло. Я видела заключение корабельных мастеров о повреждениях и считаю, что «Арго» только чудом вернулся в реальное пространство. В конце концов, своим возвращением корабль обязан только тебе и Роксанне.
— Роксанна! — воскликнул Кай. — Да, именно так ее и звали… Я вспомнил. Мы были знакомы. А что с ней стало?
— С ней все в порядке, — ответила Элиана, но Кай уловил едва заметное замешательство. — После короткого восстановительного лечения она вернулась к своим обязанностям. И ты должен поступить так же, но сначала надо рассказать о том, что передала тебе Сарашина. Нет никаких причин утаивать информацию. Как глава Дома Кастана, я даю тебе слово, что тебе ничего не грозит, какими бы ни были эти сведения.
Кай запрокинул голову и взглянул на ярко освещенный потолок. Никаких источников он не видел, но стены сияли отраженным светом. Шум статики усилился, и теперь он узнал в нем пустынный ветер, проносящийся над дюнами и впадинами, изменяющий пейзаж каждым своим порывом.
— Очень хорошо, — сказал он. — Ты почти поймала меня.
Пальцы Элианы судорожно сжались, и ее великолепная фигура на долю секунды изменилась. Но осознание обмана привело к тому, что остальное видение стало рассеиваться со все возрастающей быстротой, и стены камеры упали, словно изношенный занавес в дешевом театрике.
Вместо тюрьмы во все стороны до самого горизонта раскинулись просторы Руб-Эль-Хали. Телохранители в черных доспехах развеялись, словно песчаные скульптуры, а Кай обнаружил, что сидит на каменном выступе и смотрит на крепость Арзашкун.
— Где я ошиблась? — спросила Хирико, сбросив обличье Элианы.
— Для начала — глаза, — ответил Кай. — Ты никогда не сможешь их изменить, и, хотя я все время об этом забываю, ты не умеешь их спрятать.
— Это все?
— Нет, — сказал Кай. — Ты сделала еще одну ошибку.
— Да? И какую же?
— Элиана Кастана конченая стерва, — объяснил Кай. — Она никогда не отнеслась бы с подобным участием к тому, кто принес ее Дому огромные убытки.
Хирико пожала плечами.
— Я слышала об этом, но рассчитывала на то, что вы никогда не встречались.
— Не встречались, но ходят такие слухи.
Хирико все еще держала его за руки и теперь наклонилась ближе. От ее кожи пахло дешевым травяным мылом, и от этой обыденности Каю хотелось заплакать. Если бы он только мог.
— Веришь ты в это или нет, мир видений нематериален, — сказала Хирико. — Но слова, которые я говорила ее губами, от этого не теряют своей правдивости. Тебя не обвиняли в катастрофе «Арго». Только когда ты сам это осознаешь, ты сможешь избавиться от того, что тебя здесь удерживает.
— А может, я не хочу от этого избавляться. Может, я чувствую, что заслужил наказание хотя бы тем, что остался в живых. Об этом ты не думала?
— Зачем ты стремишься к самоуничтожению? — спросила Хирико. — Это дознание убивает тебя каждый день. Ты должен знать об этом.
Кай кивнул.
— Я это знаю.
— Зачем же ты так поступаешь?
— Аник Сарашина приказала мне передать информацию только одному человеку, и никому другому.
— Кто же это?
— Я не знаю.
Кай набрал горсть песка и позволил ему свободно просачиваться между пальцами. Ветер подхватывал падающие песчинки и бросал на склон дюны, где они бесследно растворялись в пустыне. Кай представил себя одной из таких песчинок, представил, как его уносит теплый сирокко, как он теряется, чтобы никогда не быть обнаруженным.
— Это бессмысленно, — заявила Хирико.
— Вероятно, — согласился Кай. — Но обещание есть обещание.
