Грэм Макнилл - Герои космодесанта
Но этого было слишком мало.
Железные Воины приветствовали атакующих организованными залпами, косившими ряд за рядом. Примитивная броня не могла защитить от реактивных болтерных снарядов, каждый из которых, подобно миниатюрной ракете, взрывался в груди жертвы.
Установленные на башнях тяжелые орудия пробивали в толпе кровавые бреши, но потери лишь вдохновляли нападавших на новые высоты фанатизма, словно кровопролитие и было их конечной целью.
— Неужели эти идиоты не соображают, что им никогда не прорваться внутрь? — сказал Ардарик Ваанес, хладнокровно всаживая снаряд в бронзовую маску размахивающего флагом безумца, который несся к воротам, не озаботившись даже расчехлить оружие.
— Похоже, им на это плевать, — ответил Хонсю, перезаряжая болтер. — Они и не должны прорваться внутрь. Они просто передают, что нам брошен вызов.
— Думаешь, это люди Улувента? — спросил Грендель, явственно наслаждавшийся этой безнаказанной бойней.
Он велел бойцам подпускать противника вплотную к их участку стены и лишь затем открывать огонь. Удовольствие, которое Грендель испытывал, убивая почти в упор, невозможно было не заметить.
— Вне всяких сомнений, — ответил Хонсю.
— Улувенту следовало понимать, что все они погибнут, — заметил Ваанес.
— Ему все равно, — сказал Новорожденный, расположившийся за правым плечом Хонсю.
Странная плоть Новорожденного все еще светилась, и в глазах пробегали голодные блики.
— Его богу не важно, откуда льется жертвенная кровь, — вот и его это не заботит. Бросая на ветер жизни этих людей, Пашток Улувент демонстрирует нам свое могущество. Показывает, что может потерять уйму солдат без всякого для себя ущерба.
— Становишься умнее с возрастом, — ухмыльнулся Грендель и хлопнул Новорожденного по плечу.
От прикосновения того передернуло, и Хонсю осознал, что его чемпион терпеть не может воителя с ирокезом. Следовало иметь это в виду на случай, если Грендель станет проблемой.
Бойня — сражением это назвать язык не поворачивался — продолжалась еще час, прежде чем перестрелка заглохла. Нападавшие так и не отступили и дрались до последнего, устлав подступы к оплоту Железных Воинов ковром из трупов.
Неестественная темнота, павшая на землю с началом приступа, рассеялась, и Хонсю заметил одинокую фигуру, шагавшую к крепости через поле мертвецов.
Кадарас Грендель взял идущего на прицел, но Ваанес положил руку на ствол болтера и направил оружие вниз.
— Какого черта ты делаешь, Ваанес? — рявкнул Грендель.
— Это не один из людей Улувента, — объяснил бывший космодесантник. — И убивать его точно не стоит.
— Нашелся умник, — огрызнулся Грендель, оглядываясь на Хонсю.
Тот подтвердил слова Ваанеса коротким кивком и переключил внимание на новоприбывшего. Человек приближался к воротам, не выказывая ни малейшего страха перед направленными на него орудиями.
— Кто он? — спросил Хонсю. — Ты его узнаешь?
— Нет, но я знаю, от чьего имени он пришел, — ответил Ваанес, махнув рукой в сторону нависшей над городом цитадели.
— Открыть ворота, — приказал Хонсю. — Посмотрим, что он нам скажет.
Взбираясь к цитадели по вырубленным в скале узким ступеням, Хонсю, несмотря на всю свою прежнюю уверенность, не мог подавить тревогу. Лестница завивалась серпантином. Посыльный шел впереди. Его ноги в кожаных сандалиях нащупывали ступеньки уверенно, словно он проходил этой дорогой ежедневно в течение тысячелетий. Возможно, так оно и было.
Хонсю встретил посыльного, неприметного простолюдина в одеждах писца, у ворот своей импровизированной крепости. Тот вручил военачальнику футляр для свитков, вырезанный из черного дерева и инкрустированный золотыми шипами. Хонсю вытащил свиток — единственный листок плотной бумаги вместо ожидаемой и куда более эффектной человеческой кожи — и прочел написанное убористым, почти каллиграфическим почерком послание, прежде чем передать его Ардарику Ваанесу.
— Ну? — спросил он, едва Ардарик закончил чтение.
— Мы должны идти, — немедленно отозвался Ваанес. — Когда владыка этой планеты предлагает нанести ему визит, отказ равносилен смерти.
Доставив послание, эмиссар повел их по запущенным городским улочкам к самому высокому из пиков горы. Крутые ступеньки поднимались по каменистым отрогам. Хонсю взял с собой Ваанеса и Новорожденного, а Гренделя оставил в лагере, чтобы тот прикончил недобитых врагов и охранял форт во время отсутствия командира.
Подъем был изматывающе трудным даже для того, чьи мускулы укрепляла силовая броня. Хонсю то и дело казалось, что он вот-вот сорвется в пропасть, но Новорожденный каждый раз вовремя протягивал руку. Их маршрут огибал поля колючей проволоки и пролегал по предательским висячим мостам, вдоль узких уступов и сквозь петляющие туннели, вливавшиеся в лабиринт коридоров в глубинах горы. Хотя Хонсю и попытался запомнить дорогу, вскоре он понял, что окончательно запутался в поворотах, странных углах и обманных переходах цитадели.
Несколько участков маршрута пролегали по открытому склону, и Хонсю понимал, как высоко они забрались. Далеко внизу кровавым брильянтом сиял город. Склоны горы усеяли огни факелов и костров, сверкавшие, как солнечный свет на выступах кварца. Небо над ними наливалось темным пурпуром. Тысячи и тысячи воинов ожидали своего часа в разбросанных по городу временных лагерях. Хонсю знал, что, если он выработает правильную стратегию, все эти воины достанутся ему.
Любая набранная здесь армия все равно будет разношерстной ордой: совершенно несхожие боевые стили, расы и темпераменты. Тем не менее она окажется достаточно велика и сильна, чтобы Хонсю смог осуществить задуманное. И если позаимствованные им из запретных библиотек Халан-Гола книги выдадут свои тайны, у него в руках окажется нечто гораздо более ценное, чем просто армия. Нечто, что поможет утопить миры Ультрамара в крови.
Чем выше они поднимались, тем сильнее Хонсю ощущал, как уважительное восхищение мастерством строителей переходит в благоговение. Крепость была возведена на редкость изобретательным и искусным военным архитектором, но грубую функциональность твердынь Железных Кулаков здесь заменяли коварство и холодный расчет, воплощенные в самых изощренных ловушках.
Наконец они выбрались на эспланаду, украшенную колоннами и крытую железными пластинами, снятыми с обшивки космического корабля. Погнутый, в слое сажи металл уродовали следы многочисленных попаданий. Листы почернели там, где огонь лазерных батарей прожег внешний слой защиты.
В конце эспланады виднелись утыканные шипами створки исполинских, широко распахнутых ворот. Вдоль коридора, ведущего к воротам, выстроилась сотня воинов в силовой броне всех цветов и фасонов. Некоторые доспехи казались настолько древними, что вполне могли сравниться с теми, что носил Хонсю. Объединяло стражей лишь одно: левый наплечник каждого перечеркивал неровный красный крест, намалеванный поверх знаков различия их бывших орденов.
Посыльный провел гостей цитадели по этому коридору из воинов. Хонсю распознал эмблемы Саламандр, Космических Волков, Темных Ангелов, Расчленителей, Железных Рук и дюжины других орденов. С мрачным удовлетворением он отметил, что среди стражей нет Ультрамаринов. Вряд ли в гарнизоне нашелся бы хоть один из воинов Макрагге.
За воротами крепость вдруг превратилась в роскошный дворец, с воздушной архитектурой и обильными золотыми украшениями, резко контрастировавшими с суровостью внешних бастионов. Хонсю счел внутреннюю роскошь кричащей и вульгарной — показное великолепие шло вразрез с его собственными вкусами. Это был не замок военного диктатора, а хоромы избалованного себялюбца. Впрочем, чему удивляться: разве не чудовищное эго и мания величия привели хозяина цитадели к падению?
В конце концов они вышли к позолоченным дверям, столь огромным, что в них с легкостью мог бы пройти боевой титан. Двери плавно распахнулись, открывая взгляду грандиозный тронный зал, отделанный золотом и мрамором. Оттуда доносился гул голосов и бряцание оружия. Когда Хонсю и его спутники проследовали за эмиссаром внутрь, первым, что они увидели, была устрашающая туша линейного титана, замершего за установленным на возвышении в дальнем конце зала троном.
Под сводчатым потолком висела сотня трофейных знамен, а в комнате яблоку негде было упасть от столпившихся здесь разномастных воинов.
— Я думал, что вызвали только нас, — недовольно сказал Хонсю.
— И что же заставило тебя так думать? — поинтересовался Ваанес. — Решил, что ты особенный?
Хонсю не ответил, проигнорировав злорадную издевку в голосе Ваанеса. Он действительно полагал, что приглашение отправили только ему, но сейчас убедился, сколь наивным было это предположение. Пришло время Жатвы Черепов, и каждый из собравшихся здесь воинов уже мнил себя победителем.
