Дэн Абнетт - Создатель Призраков
В конце процессии Дорден обнаружил Маколла.
— Они отступили, — произнес разведчик. — Полная тишина. А это может значить только одно…
— Я не солдат, я врач, Маколл! Что это должно значить?
Маколл вздохнул. Дорден уже успел начать промывать раны на его лице.
— Взять нас приступом им не удалось. Поэтому они сейчас отойдут и подтянут артиллерию.
Врач кивнул:
— Все спускайтесь в подвал, сейчас же. Фоскин! Лесп поможет тебе приготовить еду. Выполняйте! Артиллерия там или нет, я хочу видеть всех сытыми…
Гвардейцы направились к спуску в подвал, оставив Дордена одного.
Наконец появился Корбек, с ног до головы покрытый кровью и копотью. Он бросил пустой огнемет Бростина на одну койку, а на другую — лазган Тремарда.
— Время истекает, док, — сказал он. — Мы сдержали их… Да, фес возьми, мы их сдержали! Но теперь они раздавят нас. Я заметил движение вдалеке на торфяниках. Они разворачивают тяжелые орудия. У нас осталось не больше часа перед тем, как они смешают нас с землей.
— Колм… я благодарю тебя и твоих людей за все, что вы сделали сегодня. Надеюсь, все это было не напрасно.
— Ничто не напрасно, док.
— Что нам делать теперь? Засесть в подвале?
— Это не спасет от снарядов, — пожал плечами Корбек. — Не знаю, как вы, док, но я собираюсь заняться единственным делом, которое остается в таких ситуациях.
— А именно?
— Буду молиться Императору. Маколл говорил, что в глубине дома есть старая часовня. Это все, что нам теперь осталось.
Вдвоем Корбек и Дорден пробрались через груды мусора, обломков и разбитой мебели вглубь дома, где скрывалась маленькая комнатка. У нее уже не было крыши, и над головами гвардейцев мерцали звезды.
Корбек принес фонарь. Он пошарил лучом света по стенам, пока не наткнулся на осыпающуюся роспись на резной ширме, о которой говорил Маколл. Фреска изображала Святого Императора и три маленькие фигурки — мужчина, женщина и ребенок, — воздающие хвалу Богу-Императору Человечества.
— Здесь что-то написано, — произнес Дорден, стирая грязь зажатой в кулаке манжетой рукава. — Тут свинья! Что это должно означать?
Корбек поднял фонарь и прочитал текст.
— Вот вам и ирония, док. Это был трофейный мир. Новая Танит. Хозяином этого поместья был Фаренс Клокер, бывший имперский гвардеец из полка Кабаньих Черепов. Они покорили этот мир одну тысячу и девятнадцать лет назад, во время первого наступления на миры Саббаты. Им было пожаловано право поселения. Клокер был капралом Гвардии, и он был рад этой возможности. Здесь он и поселился, обзавелся семьей и выращивал свиней в честь прежнего талисмана своего полка. Эта традиция передавалась в его роду. — Корбек замолчал, в его глазах мелькнула грусть. — Фес! Добраться сюда, победить, заслужить трофейный мир… И вот чем все заканчивается?
— Не всегда. Сколько еще в Империуме трофейных миров, где ушедшие в отставку солдаты Гвардии мирно доживают свои дни?
— Не знаю. Но то, что здесь, — это неприглядная реальность. Сражаться всю жизнь, получить такую желанную награду — и все ради этого?
Корбек и Дорден вдвоем сели на грязный пол часовни.
— Вы спрашивали меня, почему я решил остаться с вами, док. Теперь я расскажу вам, раз уж мы оба считай мертвы и нам больше нечего терять, — произнес полковник и махнул рукой в сторону алтарной перегородки.
— Итак?
— Двадцать лет вы были врачом в графстве Прайз.
— Двадцать семь. И еще в Белдейне.
Корбек кивнул:
— Я вырос в Прайе, в семье столяров. Я родился вне брака, поэтому получил фамилию отца только тогда, когда узнал ее. А моя мать… рожать меня было тяжело.
Дорден напрягся, будто зная, что он услышит дальше.
— Она бы умерла при родах, если бы не молодой врач, который примчался к ней среди ночи и помог. Ланда Мерок. Помните ее?
— Она бы умерла, если бы я не…
— Спасибо вам, доктор Дорден.
Пораженный военврач уставился на Корбека:
— Я принимал роды у твоей матери? Фес! Фесов фес! Неужели я такой старый?
Они смеялись до икоты. До тех пор, пока не раздались раскаты артиллерийских залпов, расколовшие ночную тишину.
Войска Имперской Гвардии мощным обстрелом заставили противника отступить, и Гаунт ехал в первом полугусеничном броневике, ворвавшемся на торфяные болота в зыбком утреннем свете. Они застали врага практически врасплох, обрушившись на пехоту и артиллерию Хаоса как раз в тот момент, когда враг выводил тяжелые орудия на позиции.
Ферма и ее разбитый защитный периметр были едва узнаваемы. Грязь, горелые бронелисты и изувеченные тела грудами лежали среди руин. Комиссар приказал остановиться, и машина с трудом притормозила, буксуя на болотистой почве.
У ворот на часах стоял рядовой Лесп. Он козырнул проходящему комиссару. Дорден и Корбек ожидали его в захламленном дворе.
— Медицинский транспорт уже на подходе, — сказал Гаунт. — Мы вытащим вольпонских раненых отсюда.
— И наших тоже? — немедленно спросил Дорден, вспомнив о Тремарде и изрезанном лице Маколла.
— Всех раненых. Я гляжу, у вас тут была потеха?
— Ничего примечательного, сэр, — отмахнулся Корбек.
Гаунт кивнул и двинулся в сторону разрушенной усадьбы.
Корбек повернулся к Дордену и показал ему зуб, который он все это время держал в руке.
— Я этого не забуду, — сказал полковник. — Возможно, здесь, на Накедоне, у этого гвардейца ничего не вышло. Но, клянусь этим зубом, я уверен: Призракам повезет больше. Трофейный мир, светлее и прекраснее, чем вы можете представить.
В руке Дордена лежал зуб. С надписью «Император».
— Я верю в вас, полковник. Пусть все это сбудется, позаботьтесь об этом. Приказ доктора.
Замах, выпад, укол, отход… замах, выпад, укол, отход…
На краю танитского лагеря на Монтаксе в тени саговников рядовой Каффран отрабатывал приемы штыкового боя. Он разделся по пояс, и его широкие, молодецки сильные плечи уже блестели от пота. Он перехватывал свой лазган в такт собственному голосу, выставлял оружие прямо перед собой, резко подавался вперед и вонзал штык в ствол одного из деревьев, опять и опять. После каждого удара он с усилием вырывал штык и повторял заново. Ловкие удары уже покрыли ствол глубокими порезами, источающими оранжевый сок.
— Мастерство впечатляет, — заметил из-за его спины Гаунт.
Каффран резко развернулся, осознав, что за ним наблюдали. Смахнув со лба пот, он собрался уже взять под козырек.
— Вольно, — опередил его Гаунт. — Я просто обходил периметр. Все в порядке? У тебя, у сослуживцев?
Каффран не мог найти подходящих слов. Так всегда происходило, когда Гаунт обращался лично к нему. Он до сих пор не знал, как ему относиться к человеку, который спас их всех и одновременно превратил в Призраков без родины.
— Мы все ждем команды, — наконец выдавил он из себя. — Рвемся в бой. Это ожидание…
— Нет ничего хуже, я знаю,— согласился Гаунт, присаживаясь на ближайшее бревно. — Пока не начнется мясорубка и ты не осознаешь вдруг, что хуже все-таки бывает.
Каффран заметил отблеск веселья в глазах Гаунта и сам не сдержал улыбку.
Комиссар порадовался этому. Он знал о том напряжении, которое всегда испытывал Каффран в его присутствии. Хороший солдат, еще молодой… и уже так близок к когорте недовольных, возглавляемой Роуном.
— Повтори-ка, — скомандовал Гаунт.
Каффран развернулся и тщательно повторил упражнение. Замах, выпад, укол, отход… Он потратил несколько мгновений, чтобы извлечь штык из рассеченной древесины.
— Сдвинь его вниз, — посоветовал Гаунт. — Если двинешь штык немного вниз, а потом потянешь на себя, он выйдет легче.
Каффран последовал совету. Получилось действительно легче.
Гаунт поднялся, чтобы продолжить свой обход.
— Теперь уже недолго, — пообещал он перед уходом.
Каффран вздохнул. Да, недолго. Недолго осталось до того момента, когда ярость и безумие захлестнет их всех.
Замах, выпад, укол, вниз, отход… замах, выпад, укол, вниз, отход…
9
ПРОСТОЙ ПЛАН
Под рев двигателей имперские десантные корабли обрушились на океанический мир под названием Сапиенция.
Словно рой крупных черных жуков над озером, они с пронзительным воем атаковали Бухту Белано. Общий выхлоп тормозных двигателей челноков превратил волнующуюся водную гладь в трехкилометровый шлейф пара. Поднявшись на две сотни метров в воздух, вал клубящегося тумана накатил на каменистые пляжи, мгновенно ослепив береговые батареи.
За ним было не разглядеть беспощадный шквал цунами, поднятого ударной волной. Через двадцать секунд после того, как на побережье опустилось облако пара, волна накрыла береговые укрепления острова Оскрай. Камень, металл и плоть, разодранные на куски, подбросило в воздух. А потом втянуло обратно во впадину залива, когда давление выравнялось и компенсировало силу удара. Остался лишь серебристый туман, затянувший остров. Под его покровом гигантские транспортные корабли подошли к финальной точке своего полета.
