Valley - Burglars trip
- Никогда, - кивнул Люциус. – Это глупость, а не смелость. Но я и вам не предлагаю совершать ничего подобного.
- А что же вы тогда мне предлагаете? Как, вы думаете, отреагирует граф, если я раскрою самые потайные секреты? Залезу в святая святых – в его личную жизнь?
- Вы уверяли, что он ваш друг.
- Ну, да... В какой-то степени.
- Значит, вполне можно предположить, что он не убьет вас сразу, а потребует объяснений.
- Можно, - согласился писатель. - Но что я смогу сказать в свое оправдание?
- Ничего. Он сам все поймет. «Империо».
- Простите?
- Вы знаете, что такое «Империо»?
- Да, конечно. Это запрещенное заклятие.
- Если граф Дракула, - неторопливо растягивая слова, произнес Малфой, - обнаружит на вас следы действия этого заклятья, вы со спокойной душой сможете сделать вид, что про книгу вообще ничего не знаете. Доступно излагаю?
Писатель потрясенно молчал, и Люциус решил ему не мешать, прекрасно понимая, что зловредные зерна мстительности, неблагодарности, тщеславия и пошлого стяжательства уже дали свои ростки.
- Но кому может понадобиться заставлять меня под «Империо» писать о личной жизни графа?
- Как кому? Нам всем. Даже охране. Вы вообще представляете, как здесь скучно? Такое чтение – мечта любого обитателя подобных мест. Эх, если бы вы еще рисовать умели. Тут нам Гойл «Камасутру» по памяти рассказывал, но это было давно. Уже по сто раз все прослушали, наизусть знаем. А рисовать он тоже не умеет.
- Вы змей, Люциус, - после недолгих раздумий вздохнул Уорпл. – Змей-искуситель. И моя смерть будет на вашей совести.
- Переживу.
- Даже не сомневаюсь. Вы так спокойно говорите об «Империо». У вас большой опыт?
- Достаточный. Но если вас беспокоит моральный аспект, то я вообще не понимаю, как «Империо» попало в число запрещенных заклятий. Подумайте сами. И скажите.
Уорпл подумал. И сказал:
- Знаете, Люциус, в ваших рассуждениях есть рациональное зерно. Я вынужден согласиться, что это заклинание по силе воздействия не может сравниться с двумя остальными. Ему с успехом можно сопротивляться. Я лично знаю людей, которым это удается. Среди них встречаются даже дети. Например, как я слышал, Гарри Поттер…
- Вы привели не очень удачный пример, Элдред, - Малфой был невероятно доволен собой и настроен благодушно. – Его даже «Авада Кедавра» не берет. Причем не чья-нибудь «Авада Кедавра», а самого Темного Лорда. Куда уж «Империо».
- Пусть мой пример и неудачен, но возможность сопротивляться заклятию «Империо» всегда признавалась официально, тогда как от двух других запрещенных заклятий спасения нет. Да и по силе воздействия на человека они несравнимы. Я уже не говорю о последствиях. Хотя, конечно, результаты «Империо» зависят от цели волшебника, который его использует.
- И от его воображения, - нехорошо усмехнулся Малфой. – Но в целом вы ведь согласны?
- Полагаю, дело в том, что вред, наносимый двумя основными запрещенными заклятьями, является безусловным и неоспоримым. Тогда как «Империо» вполне можно применять для весьма незначительных и невинных целей. В этом случае ущерб будет невелик. Таким образом…
Люциус молча слушал эту ахинею и думал, что писатели все-таки странные люди. Зачем расхаживать по камере и в пятый раз проговаривать одно и то же, как будто пробуя слова на вкус, если можно просто сказать: «Согласен»?
*****
Время шло.
Декабрь сменился январем, а на смену январю, как водится, явился февраль, принеся новые хлопоты и беспокойства.
- Посмотри, я уже почти летаю, - Долохов попытался продемонстрировать Малфою свои успехи. – Этот писатель кого хочешь научит.
- Меня вот не может, - вздохнул Люциус. – В туман-то когда превратишься?
- Не все сразу, - обиделся Долохов. – Ни у кого пока не получается. Это только первая ступень.
- А туман какая? – полюбопытствовал Люциус.
- Шестая, - получил он гордый ответ.
*****
Несмотря на грандиозные успехи практически всех заключенных в овладении первой ступенью превращения в туман, за пределами Азкабана обстановка накалялась. Прошло два месяца, и Темный Лорд настойчиво требовал результата.
- По-моему, вам пора, Элдред, - сказал писателю Малфой после очередной беседы с Лестранжем. – Ваши ученики того и гляди узнают правду.
- Я почти закончил, - Уорпл, не поднимая головы, дописывал последнюю главу своего нового бестселлера «Тайны кровопийцы». – Еще один, максимум два дня - и можно будет отсылать издателю.
- На вашем месте я бы поторопился, - усмехнулся Люциус. – Руди серьезно подозревает вас в саботаже.
*****
- Это что такое?! – граф Дракула размахивал экземпляром книги перед носом расстроенного Сангвини. – Я тебя спрашиваю! Что это?!
- Книга.
Граф с размаху зашвырнул глянцевый том в камин. Тот вспыхнул розовым огнем и через секунду исчез.
- Ужасно, - счел нужным посочувствовать Дракуле Сангвини.
- Ну, вот что. Хватит! Элди нагулялся, отдохнул, пора и честь знать. Даю тебе сутки. Чтобы к завтрашней ночи этот негодяй был здесь. Я хочу сам посмотреть в его подлые глаза.
Сангвини стал медленно растворяться в воздухе.
«Пригрел змею!» - успел он услышать, исчезая.
*****
«Люци, писателя к вечеру выпустят. Сангвини был в Министерстве. С».
Новость казалась и приятной, и не очень.
В какой-то степени Уорпл Малфою поднадоел. Был он, что греха таить, немного суетлив, а иногда даже не в меру шумен.
Но с ним приятно было побеседовать.
- Ваша книга, Элдред, имела грандиозный успех, - сказал Люциус, пряча записку Снейпа в карман мантии. – По крайней мере, у одного читателя.
- У какого читателя? – удивился Уорпл, отлично знавший, что об успехе или неуспехе невозможно говорить сразу же после выхода книги. – Ее уже успели прочитать? Кто?
- Дракула.
- Ох ты боже мой! Граф недоволен? Что вам написали?
- Сангвини был сегодня в Министерстве. Вас освобождают.
- Вы мне обещали! Вы помните, Люциус?!
- Да, конечно. Но у меня нет палочки.
У писателя стало такое лицо, как будто он сейчас упадет в обморок.
- Спокойно, спокойно! У охранников-то есть.
- Кто из них согласится просто так использовать непростительные заклятья? – простонал Уорпл. – Мне конец!
- Зачем же просто так? Просто так ничего не бывает.
- Конечно, конечно, - благодарно пробормотал Уорпл. – Я ваш вечный должник.
«Может быть, он все-таки вампир?» – лениво подумал Малфой.
– Почему вечный-то?
- Ну, как… - растерялся Элдред. – Это такая фигура речи. Вам не нравится?
- Мрачновато, вы не находите?
*****
Призванные в срочном порядке три охранника за двадцать минут успели одарить счастливого писателя бесчисленным количеством весьма разнообразных по силе и длительности воздействия «Империо».
- Ну вот, - удовлетворенно сказал Малфой, когда они ушли. – Теперь можно надеяться, что Дракула не загрызет вас при встрече. Во всяком случае, пока не выслушает.
- Он не употребляет отрицательный резус.
- Почему?
- Не нравится.
- Это шовинизм.
- Господь с вами, Люциус, это вкусовые предпочтения.
- Тогда гастрономический шовинизм. А если учесть, что мы с вами все-таки говорим о людях, еще и дискриминация.
- С каких это пор Упивающиеся Смертью не признают дискриминации по крови? – не выдержал Уорпл.
- Мне об этом ничего не известно, - вздернул подбородок Малфой. И обиженно отвернулся к стене.
Элдреду стало очень стыдно, и оставшиеся до освобождения полтора часа он полностью посвятил сначала извинениям, а потом ведению приятной светской беседы.
*****
Свою первую ночь на свободе мистер Уорпл провел в замке Дракулы. Граф встретил старого друга неприветливо, и Элдреду пришлось собрать все скудно отпущенное ему природой мужество, чтобы выглядеть не просто безмятежно, а почти потерянно. Именно так, как, по его представлениям, должна была выглядеть жертва многочисленных «Империо».
- Да что же это такое! – Дракула был вне себя. – Кто мог это сделать?!
- Не представляю, - скорбно отозвался Сангвини. – Я вообще не понимаю, как, у кого рука поднялась на писателя. Человека искусства. Творца, наконец.
- Творец! – Дракула зло глядел на сидящего на кровати в белой ночной рубашке и отрешенно смотрящего в потолок Уорпла. – Натворил! На пять минут нельзя одного оставить!
- Влад, - спокойно рассудил Сангвини, - ты, конечно, прав. Но Элди не виноват. Это мы с тобой виноваты, что согласились отправить его в такое место. Ты посмотри, что они с ним сделали! Это же Упивающиеся Смертью. У них нет представлений о чести и достоинстве. Уверяю тебя, устроить сейчас скандал – это признать, что в книге написана правда. Конечно, можно уничтожить и весь тираж, и самого писателя, но это только усложнит ситуацию.
