Елизавета Дворецкая - Стоячие камни, кн. 1: Квиттинская ведьма
– Хорошо, – сказал он. – Я согласен. Пусть моя дочь станет твоей женой. Но обручение мы отложим до тех пор, пока не приедет твой отец.
– Зачем тебе его отец? – спросил Модольв, подозревая подвох. – Брата его матери вполне хватит, чтобы обручение имело законную силу.
– Я не сомневаюсь, что ваш род уважает законы, – кивнув, согласился Фрейвид. – Но закон не обяжет родичей Хродмара любить мою дочь. Не забывай, что женщине особенно важно жить в ладу с родней мужа, когда ее собственная родня останется далеко. Сначала я хочу, чтобы отец, а может быть, и мать Хродмара приехали сюда и одобрили его выбор. Тогда мы объявим обручение и через день сыграем свадьбу.
– Но до тех пор многое может измениться! – нетерпеливо воскликнул Хродмар. Путь до родного Аскефьорда и обратно сейчас представлялся ему слишком длинным.
– Мы обменяемся подарками и будем верить друг другу. Ведь родичи должны друг другу верить, не так ли? – спросил Фрейвид, пристально глядя в глаза Хродмару. – Ведь и я хочу видеть мою дочь счастливой и свободной ото всяких позорных поношений.
И Хродмар опустил глаза: считать себя совсем невиновным перед Фрейвидом он не мог. Что было, а что только могло быть – не станешь же разбирать перед всеми и оправдываться вслух.
Именно на это Фрейвид и рассчитывал. Обернувшись, он снял со стены позади своего почетного сиденья щит, обтянутый красной кожей, украшенный позолоченными бляшками с изображением отрубленной руки – знаком Тюра.
– Возьми этот щит и знай, что я считаю тебя зятем! – сказал Фрейвид, протягивая подарок Хродмару. – Ты получишь мою дочь в тот день, когда вернешься с согласием твоего отца и матери.
Хродмар принял щит, а взамен подал Фрейвиду серебряное обручье.
– Носи его и знай – во Фьялленланде у тебя есть родичи, – сказал он.
С многозначительным кивком Фрейвид взял подарок и надел на руку. Он умел смотреть далеко вперед и понимал: очень может быть, что ему понадобятся друзья среди фьяллей.
Фру Альмвейг велела подать еще угощений, пир загремел с новой силой. Поднимая кубки за будущую пару, квитты и фьялли почти забыли про ведьму, сидящую под замком. По веленью отца Ингвильда принесла кубок своему жениху. Она хотела что-то сказать, но не посмела, и только в глазах ее не утихала тревога. Хродмар дорого бы дал за то, чтобы сейчас обнять любимую, успокоить, убедить, что все будет хорошо и он не даст ее в обиду. Но перед глазами родни и дружин это было невозможно, а говорить пустые слова не хотелось. Принимая кубок, Хродмар незаметно погладил руки Ингвильды и ободряюще улыбнулся ей. Она попыталась улыбнуться в ответ, но по глазам ее Хродмар видел, что его невеста очень далека от безмятежности и счастья.
Рассвет застал Хродмара возле «смотрельного камня». На сегодняшнее утро было назначено отплытие «Тюленя». Небо все светлело, Хродмар то сидел на земле, прислонясь к камню спиной, то поднимался и прохаживался по тропинке, делая по нескольку шагов туда и обратно. Он не верил, что Ингвильда отпустит его не попрощавшись, но ведь солнце не спит, оно поднимается все выше. Скоро уже проснется дружина, Модольв велит сталкивать корабль, а ее все нет.
Шаги Ингвильды он услышал издалека – даже не услышал, а почувствовал, словно ее легкие ноги ступали прямо по его сердцу. Обернувшись, Хродмар всмотрелся: из-за деревьев на повороте тропы вылетела знакомая фигурка. Ингвильда бежала, как будто за ней кто-то гнался, и Хродмар сделал несколько торопливых шагов ей навстречу. С разбегу Ингвильда бросилась ему на грудь, вцепилась обеими руками в его плечи, как будто ей грозила опасность, и Хродмар поспешно обнял ее, прижал к плечу ее голову.
Несколько мгновений Ингвильда стояла неподвижно, стараясь отдышаться, как будто наконец достигла безопасного берега. Потом, словно проснувшись, она освободилась, вскинула голову, посмотрела в лицо Хродмару и отстранилась от него.
– Хродмар! – тихо воскликнула она, как будто умоляла о чем-то. – Послушай меня!
– Ты только ничего не бойся! – торопливо вставил Хродмар. Он видел, что ее ночная тревога не прошла. Ингвильда была бледна, вокруг ее глаз серели легкие тени. – Я тебя люблю.
– Ах, Хродмар! – с тоской сказала Ингвильда, и глаза ее наполнились слезами.
И у Хродмара вдруг похолодело сердце: он вспомнил, что вчера никто не спросил Ингвильду, согласна ли на это замужество она сама. Совсем недавно Хродмар не сомневался в ее любви, но почему же теперь она совсем не рада?
– Что случилось? – едва заметно хмурясь, спросил он. – Ты меня не любишь? Ты не рада, что мы вчера…
– Послушай! – перебила его Ингвильда и даже подняла руку, как будто хотела закрыть ему рот. – Послушай! Я…
– Что – ты? – требовательно спросил Хродмар.
Ему вспомнился Вильмунд. Может, Ингвильда все-таки хочет стать женой будущего конунга квиттов?
– Я… – Ингвильда не знала, как рассказать ему о том, что так мучило ее. – Я всю ночь не могла заснуть. Послушай. Я сама себя боюсь. Со мной делается что-то странное. Я вчера утром…
Хродмар вдруг вспомнил, как странно она вела себя вчера в гриднице перед тем, как приволокли Хёрдис. Не перебивая больше, он слушал путаные речи Ингвильды, и его светлые глаза темнели, как грозовое облако.
– Вчера утром я вдруг узнала, что Асольв вернется вечером, – говорила Ингвильда, пытаясь рассказывать хоть немного толковее. – Мне никто не говорил, когда он вернется, да и кто же мог знать? А я почему-то знала, что он ночует в Совином Гнезде у Торгнюра, – от него до нас всего день пути, мы всегда там ночуем, когда ездим отсюда в Кремнистый Склон и обратно. Так твердо знала, как будто мне кто-то сказал об этом! А мне никто не говорил! Я рассказала отцу, и он ответил, что… что во мне проснулось… Проснулся дар, который был у всех женщин нашего рода. Отец говорит: это кровь Синн-Ур-Берге. Помнишь, я вам рассказывала о ней. Многие женщины в нашем роду были ясновидящими, и я теперь… немного… вроде как тоже…
– Ну, и что из этого? – все еще хмурясь, спросил Хродмар. – Это чем-то нам мешает?
– А… Нет? – Ингвильда неуверенно повела плечами. – Я теперь тоже… немного… вроде как ведьма… Ведь Хёрдис…
– Ох! – воскликнул вдруг Хродмар. Он понял, в чем дело, и ощутил такое облегчение, как будто тащил на плечах «Тюленя» вместе с всей дружиной и вдруг сбросил. – И это все?
– А разве мало? – немного растерянно спросила Ингвильда.
– И ты боишься стать такой же ведьмой, как она?
– А вдруг?
– Нет! – Хродмар рассмеялся и покачал головой, снова обнял Ингвильду с чувством, что она вернулась и снова принадлежит ему. – Такой, как она, ты не будешь. Посмотри! – Он показал Ингвильде серебряную рукоять ножа на поясе – совсем нового, купленного на Остром мысу взамен того, что достался Хёрдис, – потом вынул его из ножен. – Этим ножом можно чистить рыбу, а можно темной ночью перерезать кому-нибудь горло. И так со всяким оружием. Все зависит от того, кто держит его в руках. Сама по себе сила не зла и не добра. Злым или добрым бывает только намерение. Только человеческая воля.
– Но это не то… – слабо начала Ингвильда.
– То самое! – уверенно перебил ее Хродмар. – Любой волшебный дар – это сила, это оружие, но не больше. Умение колдовать – не всегда зло. Хёрдис своим оружием творила зло. Но ведь ты – не она. Ты – другая, и твой дар будет совсем другим.
– Ты думаешь? – Ингвильда улыбнулась. Она еще не была уверена, прав ли Хродмар, но видела, что он вовсе не считает ее дар злом и не стал меньше любить ее из-за этого. И это уже было очень много! – Но мне страшно. Мне вчера казалось, что у меня так пусто в голове… Знаешь, если смотреть ночью на море, где нет ничего – ни корабля, ни лодки, ни бревна, даже волн нет. Только темная вода везде, сколько хватает глаз. И вдруг может появиться что угодно. Может приплыть хороший, красивый корабль… под красно-белым парусом с синей полосой, а может… может вдруг всплыть Мировая Змея*. И так легко, как будто земля не держит и можно взлететь. А я не хочу улетать!
Ингвильда прижалась к Хродмару, как будто ее уже что-то тянуло прочь. Тепло и сила его объятий давали ей блаженное чувство безопасности и счастья, уверенности, что ни одна беда не проникнет в кольцо его крепких рук.
– Не бойся! – Хродмар крепче прижал ее к себе. – Ты никуда не улетишь. Скоро ты уже будешь в нашей усадьбе, и там никакие ведьмы к тебе близко не подойдут. С моей матерью ты хорошо поладишь. Она, правда, не ясновидящая, но очень добрая и мудрая женщина.
Ингвильда вздохнула:
– Ты знаешь… Мне сейчас кажется, что мы с тобой еще не скоро увидимся. Море впереди совсем пустое, понимаешь?
Хродмар помолчал.
– Я не ясновидящий и не знаю, когда мы теперь увидимся, – сказал он. – Но я знаю: даже если это будет через год, через два года, я буду любить тебя так же сильно, как сейчас. Но ты же не думаешь, что твой отец откажется от слова?
