Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)
Оба подошли к морю и старательно умылись холодной соленой водой. Корум не мог отделаться от мысли, что вода вот-вот замерзнет. Неужели фой миоре одержали победу? Неужели Бро-ан-Мабден превратился в безжизненную ледяную равнину от края до края?
— Глянь, — сказал Илбрек. — Ты видишь, Корум?
Вадхагский принц поднял голову, но ничего не заметил на горизонте.
— Что, по-твоему, я должен увидеть, Илбрек?
— А я вот вижу… уверен, что это парус, который идет со стороны Бро-ан-Мабден.
— Надеюсь, что это не друзья спешат к нам на помощь, — грустно сказал Корум. — Я бы не хотел, чтобы и они попали в эту ловушку.
— Может, мабдены одержали победу над Кер Ллудом, — предположил Илбрек. — Возможно, мы видим первую эскадру, вооруженную могучей магией Амергина.
Но слова Илбрека действия не возымели. Корума покинули все надежды.
— Боюсь, что корабль, который ты видишь, — сказал он, — принесет дальнейшие страдания и нам, и тем, кого мы любим.
Теперь, кажется, и Корум видел на горизонте черный парус. Корабль быстро приближался.
— А там, — снова показал Илбрек, — не второй ли парус?
На мгновение Корум уверился, что и он видит еще один парус, поменьше, словно в кильватерной струе галеры идет парусная шлюпка, но потом она исчезла из виду, и Корум решил, что это была игра света.
Волнуясь, они ждали подхода судна. Высокий вскинутый бушприт был украшен фигурой льва в прыжке, инкрустированной золотом, серебром и жемчугом. Весла были осушены, и галера шла, увлекаемая только силой ветра; на мачте трепыхался огромный черно-красный парус, и вскоре у друзей не осталось сомнений в том, что корабль держит курс на Инис Скэйт. Илбрек и Корум принялись кричать, пытаясь заставить корабль изменить курс и обогнуть остров, чтобы найти более подходящее место для высадки, но судно продолжало идти вперед. Они увидели, как оно скрылось за мысом, явно намереваясь бросить якорь в бухте. Илбрек без церемоний подхватил вадхага, посадил его себе на плечо и помчался туда, где они в последний раз видели судно. Несмотря на кучи мусора на каждом шагу, они легко одолели это расстояние, и, когда наконец Илбрек, с трудом переводя дыхание, оказался на берегу естественной гавани, он успел увидеть, как с борта корабля, стоящего с неубранными парусами, спускают маленькую шлюпку.
В ней находилось три фигуры, но гребец был только один, закутанный в толстые меха. Его спутники, одетые точно так же, сидели на носу и на корме соответственно.
Не дожидаясь, пока лодка пристанет к берегу, Илбрек и Корум по пояс зашли в воду, вопя изо всех сил.
— Обратно! Уходите обратно! Это земля ужасов! — кричал Илбрек.
— Это Инис Скэйт, Остров Теней. Все смертные, которые высаживаются на него, обречены! — старался предупредить их Корум.
Но грузная фигура продолжала грести, а его спутники не подали и виду, что слышат эти крики, так что Корум начал думать, не успел ли малибанн уже заколдовать их.
Наконец шлюпка приблизилась к берегу, и Илбрек и Корум оказались рядом с ней.
Корум ухватился за борт, а Илбрек возвышался над ней, как морской бог, каким в легендах мабденов был его отец.
— Тут опасно! — громыхнул он. — Вы что, не слышали меня?
— Боюсь, что они не в состоянии слушать, — сказал Корум. — Боюсь, что они, как и мы, оказались под властью чар.
Человек, сидевший на корме, откинул капюшон и улыбнулся.
— Отнюдь, Корум Джайлин Ирси. Во всяком случае, весьма сомнительно. Разве ты не узнаешь нас?
Корум отлично помнил это лицо. Он узнал правильные черты этой старческой физиономии, окаймленной длинными седыми локонами и густой седеющей бородой; он узнал холодные голубые глаза, тонкие искривленные губы, золотой обруч с драгоценными камнями и такие же драгоценности на длинных гибких пальцах. Он узнал мягкий тягучий голос, полный глубокой мудрости и внутренней энергии, обретенных за долгие годы. Принц узнал колдуна Калатина, которого впервые встретил в лесу Лаар, когда искал копье Брийонак. Это случилось в те далекие времена, которые сейчас Корум вспоминал как самый счастливый период жизни.
И в тот момент, когда Корум окончательно узнал своего старого врага Калатина, Илбрек потрясенно воскликнул:
— Гованон! Гованон!
Не подлежало сомнению, что могучая фигура гребца принадлежала не кому иному, как карлику-сиду Гованону с Ги-Бресейла. У него были стеклянные глаза и вялое неподвижное лицо.
— Гованон снова служит Калатину, — сказал он.
— Ты оказался в его власти! Ох, чувствовал я, что этот парус не принесет ничего хорошего!
— Даже ты, Калатин, не сможешь выжить на Инис Скэйте, — сурово предупредил Корум. — Его обитатели обладают огромной властью — они могут вызывать смертельно опасные иллюзии. Давайте все вернемся на твой корабль, снимемся с якоря и продолжим наш спор в более подходящей обстановке.
Калатин посмотрел мимо него. Он смотрел на третьего пассажира шлюпки, продолжавшего тщательно скрывать лицо под низко надвинутым капюшоном.
— У меня нет никаких возражений против этого острова, — сказал он.
— Это потому, что ты еще не видел его воочию, — продолжал настаивать Корум. — Давай договоримся, Калатин, — ты берешь нас на свой корабль…
Отрицательно покачав головой, Калатин пригладил седую бороду.
— Не думаю. Я устал от плавания. На воде я чувствую себя не лучшим образом. Мы высаживаемся.
— Я предупреждаю тебя, колдун, — проворчал Илбрек, — что, стоит тебе ступить на этот остров, ты будешь обречен, как и другие несчастные, что предшествовали тебе.
— Увидим. Гованон, подтяни лодку повыше на берег, чтобы я не промочил ноги.
Гованон покорно выкарабкался из шлюпки, провел ее по воде, а потом вытащил на берег. Илбрек и Корум наблюдали за ним.
Калатин легко и изящно вышел из лодки, огляделся и раскинул руки; его плащ, покрытый магическими символами, распахнулся. Он глубоко и с удовольствием вдохнул этот зараженный воздух и щелкнул пальцами, после чего третья закутанная фигура, все так же храня инкогнито, поднялась с банки на носу и присоединилась к Калатину и Гованону.
— Надеюсь, что вы беглецы, — наконец сказал Илбрек. — После победы мабденов над фой миоре.
Улыбнувшись, Калатин приложил к губам руку, украшенную драгоценностями.
— И если все твои хозяева фой миоре мертвы, то, значит… — многозначительно сказал Корум, но в голосе его не было полной уверенности.
— Фой миоре не мои хозяева, Корум, — с мягкой укоризной поправил вадхага Калатин. — Порой алы становимся союзниками. К нашей взаимной выгоде.
