Андрей Березняк - Чернильные стрелы
– Рад Вам, уважаемый…
– Тойло.
– Рад Вам, Тойло, а я – Ростримо Вагнер.
Сидящий за столом «болтун» оказался мужчиной высоким, но тонкокостным. Шаэлью присмотрелся к нему и невольно вздрогнул. За всю его богатую событиями и людьми жизнь перед глазами прошло множество лиц, и не сосчитаешь, даже если захочешь. Но иногда попадались такие, которые въедались в память, что не вытравишь, как ни старайся. Этот господин очень уж напомнил одного ювелира в отданном на разграбление городке в Дельте. Никто не верил ему, что кошель с десятью королями и несколько дешевых колец – это все, что было в доме, поэтому судьба несчастного была предрешена – пытка. Но руководить дознанием взялся один новичок в ватаге, при штурме себя особо не проявивший, а тут… Вот и запомнились тогда Тойло глаза чуть враскос, тонкий нос с широкой косточкой и тонкие губы. Палача потом в следующем бою пришибли. Седой Гусь мог принять удар булавы – это видел и Шаэлью, да и еще пара ребят, но не стал. Никто и слова не сказал.
– Рад Вам тоже.
Витаньери тяжело уселся на лавку, вытянув ноги под столом.
– Устали?
Тойло кивнул.
– Весь день в дороге?
Снова кивок.
– А я вот стараюсь по половинке дня на дорогу тратить, лучше пораньше остановиться, поболтать о том о сем. Правда, господин Ньери.
Хозяин кисло улыбнулся, всем видом давая понять, что наболтался он уже на месяц вперед.
– А-а-а-а, утомил я Вас! – рассмеялся Ростримо Вагнер. – Есть за мной такой грешок, люблю поговорить. Но ничего, я скоро баиньки пойду.
В этот момент открылась дверь, и в залу вошла дородная женщина с тарелкой всяческой снеди. Ньери помянул, мол, это и есть Малси, жена. Малси же только и процедила:
– Жратва!
Господин Вагнер расхохотался, а Тойло только с изумлением посмотрел на обширную корму хозяйки, гордо отчалившую в сторону кухни.
– Ох, утомил я хозяюшку! Ну и ладно. А Вы, Тойло, витаньери?
Шаэлью, тщательно пережевывающий чуть теплую говядину, кивнул.
– Вы не беспокойтесь, я не в свои дела не лезу, просто это хорошо видно по Вам. Меч старый, но добротный, одежда для долгой езды, сапоги солдатские. Но ни кирасы, ни другого доспеха, гербов нет. Человек явно военный, но без выправки. Кем он может быть? Либо разбойником, либо витаньери. Для разбойника у Вас слишком доброе лицо.
И Ростримо снова засмеялся.
Тойло хлебнул водянистого морса и заметил:
– Добрый витаньери – это смелое утверждение.
– О да, я с ваим братом сталкивался, добрячков среди вас не встретишь, это точно. Только, любезный господин Шаэлью, я и с разбойниками встречался. Мне они понравились куда как меньше.
Тойло пожал плечами.
– К счастью Вашему Вы не видели никогда, что такое Три Рассвета.
– Может быть, – согласился Ростримо. – Ладно, до завтрашнего утра, уважаемый. Ньери, передайте Вашей очаровательной Малси, что готовит она бесподобно. Я, пожалуй, на бочок, носом к стеночке. Если буду слишком сильно храпеть – стучите, не поможет – взламывайте дверь и пихайте.
Уже в дверях господин Вагнер остановился и поймал взгляд Тойло.
– А куда Вы, кстати, направляетесь?
Витаньери замешкался, но все же ответил правду:
– Сейчас в Лейно, дальше пока не решил.
– Хорошо. Мне нужен компаньон. Не то, чтобы я Вас хотел нанять, сколько вступить с Вами в концессию. Понимаю, что пока нет прибыли, надо как-то жить, поэтому готов в некотором роде кредитовать Вас в счет будущих доходов. Я понятно выразился?
Ростримо чуть склонил голову, с интересом ожидая ответа.
Ньери открыл рот и часто моргал.
Тойло поскреб уже поросший щетиной подбородок.
– Не вполне. Мне понятна суть предлагаемой концессии, но я так и не понял, в чем она заключается.
Вагнер кивнул.
– Что ж, хороший ответ. Давайте поговорим завтра. Сейчас я заронил в Вашу голову семя сомнений и интереса, утром же, на свежую голову поговорим. Я все равно еду в сторону Лейно.
По тому, как Ростримо стрельнул глазами в сторону хуторянина, Тойло понял, что как раз из вольного города он тут и объявился. Что ж, у всех могут быть свои маленькие тайны, уж не наемнику в его положении это было объяснять. В конце концов, «семя сомнений и интереса» и в самом деле упало в благодатную почву и уже начало давать ростки.
– Это он о чем сейчас? – спросил Ньери, когда первый его постоялец скрылся в своей комнате.
– Это он о том, что я снова подставлю свою задницу в чью-то непонятную игру. И, Творец прости, нельзя не сказать, что мне это нравится.
Тойло улыбнулся хозяину и добавил:
– А ведь не успел из одной истории выпутаться, как уже следующую предлагают.
* * *
Олег Мурашов, чужакЯ сидел на козлах рядом с Панари и скучал. Разучивать новые слова надоело, тем более что мозг, казалось, сейчас вскипит и полезет сбежавшей кашей из ушей. Блокнот с записями пришлось отложить в сторону, когда ярко вспомнились кадры из популярного в Союзе венгерского мультфильма, кажется, он назывался «Саффи». Сюжет подзабылся, но главный злодей там после ранения заимел клапан для стравливания внутричерепного давления.
Тем более что чем выше поднималось солнце, тем больше меня накрывало черной депрессией. Настроение портилось на глазах, мой благодетель ничего не говорил, только постоянно с беспокойством косился. Чем раздражал безмерно.
Предъявлять претензии Панари было бы несправедливо. Он меня подобрал, обогрел, да и вообще без него мне пришлось бы совсем несладко. В лучшем случае сидел бы сейчас под каким-нибудь кустом, мучаясь голодом и несварением желудка одновременно. Долго бы я на незнакомых ягодах не продержался, гарантировано.
Но сейчас бесило все. И снова вспомнилась Настя.
Она не хотела отпускать меня на этот выезд, словно что-то чувствовала. У супруги вдруг нашлась целая куча дел, которые мы обязательно должны были переделать вместе, и именно в эти выходные. Все это даже закончилось небольшим скандалом, правда, утихнувшим ко времени моего выхода из дома. И сейчас я словно снова видел ее глаза – расстроенные, чуточку обиженные, хотя Настя старательно делала вид, что все в порядке. И мне казалось: чего там – уеду меньше чем на двое суток, будто в первый раз такое. Уж должна была привыкнуть за годы семейной жизни. Хотя сама она к футболу была абсолютно равнодушна.
Представив, что она сейчас думает и чувствует, захотелось выть в полный голос.
– Как мне вернуться домой? – спросил я Панари.
Но тот только развел руками – «не понимаю». И похлопал по плечу.
Что ж, хотя бы сочувствует.
Жизнь же подкидывала сюрпризы один за другим. Вчера я держал в руках самую настоящую газету, теперь валявшуюся за козлами. Самую настоящую печатную газету. И хотя я не вспоминал о массовой прессе до того, пока не увидел номер на столе в гостинице, тут же стало понятно, что стезя и слава Иоганна Каролуса мне не грозит. Да тут даже туалетная бумага уже есть! Что же я тут могу изобрести такого, что местные точно не знают? Двигатель внутреннего сгорания?
Допустим. Его устройство и принцип работы я знаю достаточно хорошо. Но даже если смогу воплотить его в металле, то останется проблема с топливом: где брать нефть, и как перегонять ее в бензин, мне было неизвестно. Паровой двигатель? Хмм, возможно.
Хотя странно: аборигены тыкают друг в друга мечами, а вот телега, на которой мы с Панари сейчас едем, далеко не примитивна. Поворотный передний мост, рессоры, что-то вроде литых покрышек, хотя я так и не разобрался, из чего они сделаны. Конечно, было бы неплохо поставить все это дело на стойки с амортизаторами, но надо ли оно местным? И даже если я смогу собрать что-то вроде макферсона, то будет ли такое предприятие коммерчески успешным? Сильно сомневаюсь. Просто потому, что это не новое изобретение, а развитие уже известной вещи – подвески для транспортного средства. Тем более что в условиях грунтовых дорог и конной тяги балка на поперечных рессорах – это достаточный минимум. И по технологии, и по цене.
Нет, надо думать о чем-то прорывном. Чтобы все сказали «вау!» и «хочу!».
Но ничего такого не придумывалось. Стоило признать, что Олег Мурашов – продукт своей эпохи: офисный планктон и городская плесень, тупой гуманитарий с образованием, оказавшимся ненужным вне привычной ему среды обитания.
Настроения это, естественно, не улучшало.
Конечно, оставался еще вариант с колдовством и прочим шаманизмом. Прямых доказательств того, что это все тут существует, у меня не было, а спросить Панари не получалось – не хватало словарного запаса, особенно абстрактных понятий. Но если волшебники тут и живут, то никаких признаков наличия у меня магических способностей я не ощущал. И не рассчитывал особо, уж к обломам с чувством собственной исключительности за пару дней успел попривыкнуть, поэтому лишней надеждой тешить себя не хотелось. Ну уж нет, будем считать, что я – тварь земная, никаким сверхъестественным даром не облагороженная.
