Огонь во плоти (ЛП) - Флауэрс Дэнни

Он попытался вернуться к мигу спокойствия, набрав на вилку гетеля. Хотя бы тот был превосходен, однако теперь ко всем ощущениям от ужина примешивалась горькая нота — каждый кусок как будто на шаг приближал его к окончанию трапезы и изгнанию из рая. Даже с учетом того, что рай являлся симуляцией, в нем все равно хотелось задержаться подольше.

— Добрый вечер, лорд Сорроу.

Он застыл, задержав вилку в дюйме от рта. Он узнал голос.

— Добрый вечер, лорд Инсулэ [12], — ответил Сорроу, а его гость занял место напротив. Уже успел появиться официант с меню наготове, но лорд Инсулэ отослал его и налил себе бокал «Золотого Токая». Сорроу проследил, как жидкость стекает в бокал и попытался подсчитать, во сколько кредитов это ему обошлось. Инсулэ не удосужился оценить ни букет, ни цвет, залпом выпив большой глоток.

— Неплохо, — признал он, ставя бокал.

— Могу ли я уговорить вас на что–нибудь еще? — спросил Сорроу. — Может быть, антре? Или остаток моего главного блюда?

— Вы же знаете, что я скорее буду голодать, чем стану есть эту дрянь, — отозвался Инсулэ, многозначительно посмотрев на него. Сорроу пожал плечами и откусил еще кусочек гетеля. Его аппетит был изрядно подпорчен, но он постарался всем видом изобразить, будто наслаждается блюдом. Инсулэ уставился на него с плохо скрываемым отвращением.

— Не могу поверить, что вы тут едите, — произнес он. — Член Меркатор Паллидус ужинает пищей, импортированной из–за пределов планеты. Вы выставляете наше ремесло в дурном свете.

— Перед кем? — поинтересовался Сорроу, указывая на прочих ужинающих. — Думаете, эти люди питаются чем–то, помимо импортированной еды? Что они станут унижать себя нашими имитациями, полными трупной муки?

— Я вижу лорда Оксидена [13], — ответил Инсулэ, кивнув в сторону аристократа с бочкообразной грудью, который, похоже, заливался хохотом. Голос было не слышно за пределами стола. — Он лояльный клиент.

— Да, но лорд Оксиден — живая реклама опасности скрещивания разных пород, — заметил Сорроу. — Говорят, его аппетиты не ограничиваются переработанной плотью мертвых. Слуги сменяются с тревожащей быстротой.

— У всех великих людей есть свои причуды, — произнес Инсулэ. — Я все еще хочу сказать, что член Гильдии Трупов подает дурной пример, когда набивает желудок импортной мерзостью. Что это вообще?

— Рыба гетель.

— Рыба? — переспросил Инсулэ, слегка поперхнувшись. — Люди их едят? Отвратительно.

— Мне необходимо дегустировать разнообразные вкусы, чтобы возвращаться с этим знанием на наши кухни. Вы пробовали мой синтетический гроксовый стейк? В Городе-Улье от него все без ума.

— Пробовал, и он мне не интересен. Вкус трупной муки практически не чувствуется.

— В этом как бы и суть, — ответил Сорроу. — Более зажиточным рабочим нравится иллюзия, что их вечерняя пища на самом деле не раздавленные человеческие останки и ульевые грибы, перемолотые в серую пасту.

— Некоторые люди не принимают мир таким, какой он есть. Это не моя проблема, — сказал Инсулэ, пожав плечами. — Питаться здесь, должно быть, дорого.

Несмотря на мягкий бриз, Сорроу вдруг стало тепло.

— Полагаю, да, — отозвался он ровным голосом, снова откусив рыбы. Жуя, он мог чем–то занять свой рот.

— Я удивлен, что вы можете себе это позволить, учитывая ваши долги.

— Я провожу выплаты, как положено.

— Еле-еле, — произнес Инсулэ с улыбкой, в которой не было ни теплоты, ни ободрения. — В прошлый полуцикл вы всего лишь кое–как выполнили квоты. Почти ушли в минус после того побоища в Спасении.

— Тела сгорели в пепел — не моя вина, что там мало что можно было собрать.

— Верно. И вы восполнили потери после происшествия в Сланцевом Городе, где вдруг погибли те бедолаги-рабочие.

— Утечка азота. Очень не повезло.

— Но не вам, ведь ваша бригада была почти на месте.

— Удача.

— Мне все же интересно, что ее вызвало, — продолжал Инсулэ. — Я слышал сплетню, будто в этом была замешана ваша добрая подруга Аврора Дрифт.

— Я тоже такое слышал.

— Как печально знать, что она скончалась.

— Она мертва? — Сорроу нахмурился, изображая удивление. — Насколько я слышал в последний раз, она с позором бежала в подулье.

— Но с тех пор никто ее не видел.

— Это подулье, в конце концов. Во всем этом есть какая–то суть?

— Есть, — ответил Инсулэ, опустошив свой бокал. — Вам представляется шанс выплатить ваш долг. Одна работа — и вы чисты.

Сорроу поднял голову, изучая компаньона по ужину. Инсулэ всегда был склонен раздувать собственные возможности. Вероятно, он считал, что успешно скрывает свое ликование. Сорроу видел, как оно просачивается из–под бесстрастного фасада.

— Я в долгу не перед вами, — сказал он. В животе нарастало муторное чувство. Поразительно, как всесторонне Инсулэ испортил ему прием пищи.

— Нет. Перед моей новой нанимательницей, — отозвался Инсулэ. — Теперь я работаю на леди Антропофу [14].

Сорроу молчал.

— Леди Антропофа постановила, что вы будете ее посредником в Перикулусе. Лорд Пьюрберн из Меркатор Пирос смиренно попросил о помощи с поставкой необходимого пропитания для рабов из улья. Вы организуете ее в качестве части вашего долга.

— А если я предпочту нынешний способ выплат?

— Леди Антропофа сообщила мне, что этого не будет.

Он поднялся со стула, допивая остатки из бокала. Из тени возник официант с его одеянием.

— Вы отправляетесь поутру. — Инсулэ ухмыльнулся. — Пока же, надеюсь, вы насладитесь вашей трапезой.

У Вирэ чесался палец нажать на активатор цепной глефы. Это бы ничего не дало: сборщик пошлины находился где–то за рокритовой стеной, перекрывавшей туннель. Единственная дверь была сделана из усиленной пластали. Чтобы прожечь в ней дыру, понадобилась бы мелта-бомба.

— Дай нам пройти, — еще раз произнесла она.

— Уплатите сбор, — откликнулся голос. Он звучал крайне неприятно: мягко и влажно, словно из открытой раны. Возможно, дело было в проржавевшем вокс-коммуникаторе. Канал утопал в помехах, интерфейс внезапно то включался, то отключался.

— У меня сотни рабочих, набранных именем Хельмавра. Я не стану платить сбор за всех. Я заплачу единожды, сотню кредитов, если откроешь туннель и дашь нам пройти.

— Все платят сбор, — только и раздалось в ответ.

Вирэ обернулась к Элле, которая сосредоточенно глядела на вал рабов из улья, собиравшихся толпой позади них. Они шли уже несколько дней, каждый был снабжен ранцем с сухарями из трупной муки и споровой пастой. Несколько счастливчиков также несли спальники. Все вымотались, даже бойцы с арен. При всей их выучке, они готовились ненадолго взрываться в бою, а не тащиться через все подулье.

— Все на месте? — спросила она.

Элле пожала плечами.

— Похоже на то. Блок и Порез подгоняют замыкающих. У нас тут особо беглецов не будет. Куда они могут деться?

— Ага, — кивнула Вирэ, бросив взгляд на бегущую рядом сточную реку. Ну, возможно, «бегущую» — сильно сказано. Жижа двигалась едва ли со скоростью пешехода, хлюпая о рокритовые стенки. Она обладала достаточной выталкивающей силой, судя по течению и костям, время от времени выскакивавшим на поверхность. Однако Вирэ сомневалась, что многие в ее цепной бригаде рискнуть пересечь ее, а любой, кто каким–то образом добрался бы до дальнего края, вряд ли попал бы туда, сохранив прежнее число конечностей.

Ее взгляд метнулся влево. Там туннель изъела коррозия, металл был весь в ржавых дырах. Оттуда тянулись огромные кабели, каждый из которых покрывала грибная поросль. Имелись и просветы — некоторые достаточно крупные, чтобы прошел человек. Но пытаться прогнать ульевых рабов сквозь ползучий лес было бы безумием. При таком размере группы всегда существовал риск побега, однако ее сильнее заботили потери. В темноте могла скрываться всевозможная неприятная флора и фауна: гигантские пауки, парализующие милиазавры, спрятавшиеся хлысточерви. И это все были обычные опасности. Где–то в катакомбах вполне могла оказаться роща мозголиственниц, готовых превратить ее отряд в пускающих слюну лиственных зомби.