Стив Паркер - Охотники на ксеносов: Омнибус
— Огонь! — приказал Фосс по общей связи. — Бей их!
Вдоль траншеи в сторону предателей, израненных и оставшихся без прикрытия, хлестнул огненный залп. Болты глубоко вонзались в шипастую броню, разрушая порченную, изуродованную плоть под ней. Слепящая плазма перекидывала мостики к другим предателям, сжигая и плавя всё, чего касалась. Это уже было чистое истребление. Праведное истребление. Имперские Кулаки упивались им, чувствуя, как закипает кровь.
— Сержант Фосс, — раздался в вокс-линке суровый голос. — Сержант, ты меня слышишь?
— Капитан?
— Тебя сменяют, сержант. Немедленно отходи к штабу.
— Сражение ещё не закончено, милорд. Мне есть что делать. Ожидается…
— Твоё отделение пока будет объединено с отделением Рихтера. Брат Беррен примет командование. С настоящего момента я произвожу его в сержанты.
— Отличный выбор, милорд, но я не могу оставить поле боя, пока враг продолжает осаду.
— Можешь и оставишь, Максиммион. Это приказ, и ты его исполнишь. Твоё прошение удовлетворено. Челнок прибыл. Ты наденешь чёрные цвета Караула Смерти, сержант. Честь ордена должна быть поддержана.
Фосс ошеломлённо замолк, но всего на один стук сердца. Он надеялся, конечно, но не смел и предположить…
— Честь ордена будет поддержана, капитан.
— За примарха, сержант.
— За примарха. За него и за орден.
Глава 11
Одна рука ухватила её поперёк талии и оторвала от пола. Вторая скользнула по плечу, и большая ладонь накрепко зажала рот, не давая закричать.
Ордима поймал женщину в тот момент, когда она потянулась к ручке входной двери. Он затащил сопротивляющуюся женщину в дверной проём слева от коридора, ведущий в тёмную большую комнату. Перед пикт-проигрывателем с заляпанным экраном стояла пара расшатанных, покрытых пятнами кресел. Слева приткнулся заваленный окурками лхо и пустыми бутылками стол.
Не разжимая рук, Ордима втолкнул жену убитого шахтёра в одно из кресел и, встав сзади, склонился к самому её уху.
— Я пришёл не за тобой, девочка, — проговорил он успокаивающе. — Но я не могу позволить тебе сообщить о том, что ты видела. Не могу, пока мои дела не закончены. Мы оба знаем, что он был жесток с тобой, Мира. Мира — ведь правильно? Мы оба знаем, что без него тебе будет лучше, Мира. Так что я предлагаю вот что. Я задаю тебе вопросы, а ты на них отвечаешь. Ты мне поможешь. И тогда я помогу тебе. Перед уходом мне придётся тебя связать и вставить кляп. Однако, сделав свои дела, я отправлю весточку своей знакомой. Она подойдёт и освободит тебя. И если ты будешь делать всё в точности, как я скажу, и не станешь мешать моим планам, я прослежу за тем, чтобы все неудобства тебе возместили. Она принесёт деньги, но только если ты будешь сотрудничать.
Когда он назвал ту сумму, которую собирался заплатить, женщина замерла. Ордима умолк, чтобы до неё дошла вся серьёзность суммы. Мало-помалу женщина расслабилась.
— Хорошая девочка. Мы оба знаем, чем для тебя могут стать эти деньги, так что держи это в голове. Потому что другой вариант тебе не понравится. Я добрый для своих друзей, Мира, но я дьявол для своих врагов. Я никогда не прощаю, и я никогда не забываю. Можешь поверить мне на слово.
Мира кивнула.
Ордима осторожно убрал руку от её рта. Она не закричала.
Тем не менее, Ордима постарался пока оставаться у неё за спиной. Увидев его перед собой — почти точное подобие своего только что убитого супруга, да ещё и голого, — она почти наверняка слетит с катушек. Этого не нужно. Хватит уже того, что ему пришлось говорить с ней голосом Микала. Об этом голосе он и спросил.
— Мой голос похож на него?
Мира сделала движение, чтобы оглянуться.
— Не надо. Смотри вперёд. Будет легче — по крайней мере, пока.
— О… он говорит малость грубее, чем ты. Больше рычит, что ли. Он нарочно так. Чтобы звучало грозно.
Ордима кивнул и добавил побольше гравия в голос.
— Так лучше?
Миру передёрнуло:
— Святые угодники! Кто… кто ты такой, девять кругов ада тебя забери?
— Просто человек. Человек, которому нужно сделать своё дело. Если это ещё и поможет твоей судьбе, то так даже лучше, верно?
Мира помолчала. Через несколько секунд она сообщила:
— Он ругается много. Микал, в смысле. Гак то. Гак это.
— Понял. Какие-нибудь привычки? Что-то, чем он известен среди Отпадков?
Мира кивнула, по-прежнему глядя в стену.
— Он часто хрустит кулаками. Думает, что это пугает. Ещё он жует эту грибковую дрянь из шахт. Серник. Найдёшь у него в карманах, если покопаешься. Постоянно сплёвывает в раковину. Жуткая гадость.
Ордиме особенно не улыбалось повторять эту привычку. Серник — лёгкий психотропный наркотик, в определённых количествах вызывающий эйфорию. Однако он знал, что сможет подавить его воздействие, если будет осторожен с дозой. Пробовать не будет, пока не предложат. Сейчас важно оставаться в ясном уме.
— Левша или правша?
— Правша.
— Жди здесь.
Ордима ушёл обратно на кухню и накинул на себя одежду мертвеца, ощущая, как это отличается от привычного, почти автоматического процесса одевания. Затем запихнул ненужные тряпки в вонючий полупустой мешок для мусора, крепко завязал его и затолкал в угол между пятью-шестью такими же, но уже готовыми лопнуть. Затем пристегнул пояс с кинжалом и шприцами, затянул. Новая талия была на три дырки шире, чем прежняя. «Повезло, что эта хрень вообще налезла», — буркнул он и ушёл в большую комнату.
— Так, Мира, слушай. Сейчас я встану перед тобой. Мне нужно, чтобы ты держала себя в руках, хорошо? Мне нужно знать всё, что ты можешь рассказать о его сменщиках, о его друзьях, что он делает в шахте, какие дела у него с Отпадками. Мне нужна любая информация, которую ты сможешь мне дать, Мира. Это очень важно. Просто продолжай думать о деньгах. Я не смогу тебе заплатить, если не справлюсь с работой.
— Я… я поняла. Я помогу тебе, но лучше тебе не врать про деньги.
— Я не вру. Я прослежу, чтобы ты получила всё, что тебе причитается. Тут где-нибудь найдётся перо и чернила?
Она сказала, где это всё найти: на старом письменном столе в углу соседней комнаты. Ордима, крепко привязав её к креслу, отыскал требуемое и отправился на кухню, где на полу остывало мёртвое тело шахтёра. Своим ножом срезал кожу с татуировкой с шеи Микала, отнёс этот лоскут, перо и чернила в грязную ванную и перенёс рисунок себе на кожу. На это ушло шесть минут. Как у любого агента, который не зря ест свой хлеб, на мелочи глаз у Ордимы намётан: копия вышла почти неотличимой.
Следующие два часа Мира обучала его. Он надел комбинезон Микала — грубый оранжевый нераздельный термокостюм с нанесёнными на спину белой краской крупными буквами: I-8. Это место, где работает бригада Микала, и главная забота Ордимы — сделать так, чтобы остальные члены бригады не почуяли ничего необычного. Под конец он перенял повадки Микала так точно, что женщина вдруг начала всхлипывать. Похоже, подумал Ордима, решила, что у неё поехала крыша. Сцена, которую она видела на кухне, любого заставит усомниться в собственном рассудке. Но дело оказалось не в этом.
— Я не буду по нему скучать… — Она шмыгнула носом, всё ещё привязанная к креслу. — Я рада, что он мёртв, хоть это и неправильно. Особенно теперь, когда…
— «Теперь, когда» что?
— Теперь, когда я ношу его ребёнка. Раньше он так и не смог этого сделать. Сделать мне ребёнка, я имею в виду. И вдруг как-то возвращается с работы и… как будто нет на свете дела важнее. Никогда его не понимала.
Значит, к креслу теперь привязано два живых существа: Мира и её ещё неродившееся дитя. Это усложняет дело, но только если позволить себе сентиментальность.
— Нет ничего плохого в том, чтобы радоваться, Мира. Ни один ребёнок не должен расти рядом с таким человеком в качестве отца. Есть вещи, которые ты про него не знаешь. Но теперь это не важно. Его больше нет.
Раздался громкий стук в дверь и грубый голос снаружи:
— Пора идти, Мик. Тащи сюда свою задницу, брат.
Мира вздрогнула.
— Это Нордам. Они с Микалом работают вместе.
— Отпадок?
— Нет. Просто там же работает.
— Ладно, — сказал Ордима. — Последний раз, Мира. Если я попадусь, нам обоим конец, и ты никогда не увидишь своих денег. Ты ничего не забыла мне рассказать?
Мира глубоко задумалась, наморщив лоб. Затем кое-что вспомнила.
— У Отпадков есть свой условный знак.
— Это я знаю, — ответил Ордима. Он видел, как члены банды приветствуют друг друга. Сжал правый кулак и постучал сбоку по голове. — Верно?
Мира помотала головой.
— Это раньше было. У некоторых, наверное, ещё остался. Но Микал сказал, что они теперь делают иначе… — Мира развела пальцы по два и отставила большой палец, так что кисть стала похожа на трёхпалую вместо пяти.
