Джон Френч - Чемпионы Темных Богов
— Что? — рявкнул Издубар.
— Вражеский флот расстреливает сам себя.
— Неожиданное преимущество, — кивнул Издубар. — Когда остальной флот нагонит нас?
— Мы не знаем, — сказал Эрионас. — Шторм стремительно усиливается. Возможно, они и вовсе не прибудут.
— Значит, мы одни, — произнес лорд-инквизитор.
Они свернули за угол, и перед ними отворилась огромная противовзрывная дверь. За ней раскинулся широкий зал, простершись в обе стороны. Впереди возвышались машины, по корпусам которых ползли молнии. В воздухе висели густые ароматы благовоний и озона.
+ Корабельные орудия приближаются к дистанции для стрельбы. Момент казни почти наступил. +
Кендрион остановился в центре круглого углубления в палубе. Позади него тридцать братьев из его ударного отряда встали группками вокруг него. Инквизиторы замерли рядом с ним. Он слышал пульсацию их мыслей: нетерпение Малькиры ярко горело возле холодного безразличия Эрионаса, Каворова боязнь того, что им предстояло сделать, истекала из него, невзирая на все попытки взять чувства под контроль. Над ними завыли огромные машины. Желтые аварийные огни замигали быстрее. Теперь вокруг них гудел варп, истончая кожу реальности.
Кендрион бросил взгляд на Издубара. Лорд-инквизитор посмотрел в ответ, красные глаза на его львином шлеме ярко пылали.
Он кивнул.
Серый Рыцарь моргнул на янтарную руну на краю зрения. Желтый свет стал красным. Вокруг машин поднялось марево.
Он взглянул на красную руну. Кендрион почувствовал, как телепортеры изготовились потянуться в варп, обхватив его, словно кулаки, готовые протащить их всех сквозь время и пространство. Остальные члены братства сидели в боевых кораблях и абордажных торпедах, ожидая, когда их выпустят в пустоту.
+ Ударный отряд Кендриона готов, + он моргнул на активационную руну. Машины заорали. + Клинок опускается. +
Игниса била дрожь. В воздухе тигля пылали геометрические фигуры. Линии и круги распадались, переформировывались и соединялись в новые узоры. Вот какой он видел битву, пока флот Ариман пожирал самого себя, не как машинную проекцию, но дугами варповского огня, прорезающими реальность. Его разум помнил все оценки боевой мощи, а ощущения видели, как несомая смерть творила геометрические фигуры в потустороннем. Буря в ответ только усиливалась. Образы и коэффициенты, написанные погибелью и огнем, разогревали ревущую ярость шторма сильнее и сильнее, быстрее и быстрее. Он приближался. Все почти готово. Почти.
В его восприятии, замерцав, возник серебряный корабль. Он пронесся сквозь пустоту, танцуя между огнями бойни. Он был быстрым, очень быстрым но, что важнее, он не должен был здесь находиться. На секунду разум Игниса просто остановился. План, столь тщательно подготовленный, был готов развалиться.
— Нет, — выдохнул он, и словно вырвалось белой дымкой холода в жаре тигля. — Нет, нет, нет! Не сейчас. Не сейчас.
Растущий образ начал изменяться, поначалу медленно, но затем быстрее и быстрее. Линии и священные коэффициенты сместились, оценки взорвались в бесконечность под аккомпанемент варпа, ревевшего гласом близящегося шторма.
Слишком быстро. Его разум кружился в вычислениях, перестраивая флот тысячью возможных способов в попытке найти подходящий.
Жертвенник, стоявший у него за спиной, защелкал на машинном канте.
Он еще мог сделать это, еще мог привести образ в порядок. План еще мог сработать…
Его разум застыл. Геометрический узор боя начал рассыпаться тенями и болезненным светом.
«Все должно было случиться не так».
Вокруг него завопили сигналы тревоги.
Ударная волна от телепортационного перемещения снесла его в другой конец тигля.
Игнис поднялся на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть, как на него в размытом пятне клинков и орудийного огня несутся закованные в серебро космические десантники.
+ Что это было? + послал Санахт.
Гладкие стены лабиринта зазвенели от грохота ног и гула силовой брони. Давление варпа сжало его разум в тиски. Зубы заныли, и он почуял запахи горящего сахара и стоячей воды. Ариман скользил рядом с ним, его одеяния развевались, как будто от ветра. Рубрика маршировала позади.
Стены содрогнулись опять.
+ Что… +
+ Битва, + не оглядываясь, произнес Ариман. + Инквизиция пытается остановить нас, пока мы не добрались до Атенея. +
+ Ты видел это? +
+ Нет, но кто еще это может быть? + спросил Ариман.
Санахт оглянулся. Во тьме за ними разгоралось свечение. Уши мечника наполнились высоким воем.
+ Как они могли нас здесь найти? +
+ Это их крепость, + ответил Ариман. + Они быстры, но мы уже близко, очень близко. Я это знаю. +
Марот сорвался на бег, едва только оказался в переходе. Серебряные двери в конце узкого коридора загорелись, когда руны на их поверхности отреагировали на его появление. Марот выдохнул проклятье, и они угасли в тень.
Он чуть не опоздал. Все происходило быстрее, чем замышлялось.
Он поднял руку, и двери перед ним распахнулись. Марот опустил голову, пересекши порог. Зал за дверью стал белым от изморози. С цепей, удерживавших носителя его хозяина, свисали сосульки. Тело, парившее над палубой, снова изменилось. С его плеч выдвинулись скелетообразные крылья, с краев которых расцвело оперение с отливом. Его голова заросла гладкой кожей, нарушаемой только широкой ухмылкой зубов. На руках и ногах появились новые сочленения. Существо медленно опустило взор на Марота. Между его зубами зашипел воздух. Даже лишенный глаз, Марот разумом видел своего хозяина как тень, очерчиваемую синим пламенем.
— Владыка, — начал он.
+ Да, + голос демона затрещал, будто горящая бумага. + Скоро он меня призовет. Эта частица меня должна быть свободной, когда все случится. Я должен суметь прийти к нему. +
— Владыка…
+ Встань, Марот. +
Марот медленно поднялся, все еще склонив голову. Он затрясся, и его погнутая броня задребезжала.
+ Ты хорошо мне послужил. +
— Пожалуйста, — сказал Марот.
+ Но ты — слабая душонка, + демон повис в молчании, затем обратил свою безглазую голову на Марота. + Ты был частью чего-то большего, чем в состоянии понять. +
— Нет, — выдавил из себя Марот. Он дрожал, словно человеческое дитя, заблудившееся в метели. Он ощутил, как за зубами горит язык. — Нет…
+ Марот, + проурчал демон. Марота пронзила боль. Он попытался закричать, но его язык исчез. Он почувствовал, как руки проникли в его мышцы, почувствовал, как пальцы, что принадлежали не ему, сжались. Его рука начала подниматься. + Ты послужишь мне еще раз, Марот. +
Рука Марота потянулась к бледной коже носителя демона. Кончики пальцев начали гореть.
«Ты сказал, что я не умру, — закричал он внутри черепа. — Сказал, что я возвышусь».
+ Ты возвысишься, мой сломленный сын. Возвысишься. +
Кармента увидела, как серебряный корабль пронзил атмосферу Аполлонии и спиралью вознесся в исцелованную огнем пустоту. Он был призраком, размытым пятном для ее сенсоров, подобно движущемуся обрывку тумана. Вокруг него кружились корабли из разгромленного флота Аримана, стреляя и получая огонь в ответ. Ей требовалось добраться до серебряного корабля, требовалось сжечь его. Это была Инквизиция, в этом Кармента не сомневалась. И все равно она пока не стреляла.
Она чувствовала, что «Сикоракс» только и ждет, как бы открыть огонь, только и ждет, когда она даст разрешение. Она больше не помнила, кем была. Она попыталась вспомнить свое имя, но в разуме осталось только растущее давление, словно рука, сжимающая ее череп. В сенсорах взвыли крики статики. За корпусом мерцали звезды, как будто пробиваясь сквозь тепловую дымку.
«Приближается, сестра моя, — раздался голос в ее мыслях. — Его призвали, и теперь он приближается. Разве ты не чувствуешь? Тебе этого не пережить. Сдайся. Позволь нам стать одним целым. Позволь нам подняться».
«Нет, — подумала она. — Нет. Я не сдамся. Я — Кармента. Я — госпожа этого корабля. Он мой. Это…»
Вдруг ее мысли исчезли, и она просто стала осознавать сражение, ее орудия исходили жаром, жаждая открыть огонь, стала осознавать варп, поднимающийся штормовой волной прямо за завесой реальности.
«Сикоракс» потянулся в ее ощущения и заключил в объятия. Ее кожа стала железом, а сердце — ярящимся пламенем плазменных реакторов.
«Нет… Я — Кармента… Я — «Дитя Титана»… Я… Я…Я…»
Лезвие было холодным, когда Хемеллион коснулся его. Над отполированной палубой вырисовывался командной трон. Казалось, там царило нечто сродни панике. По огромному залу пульсировал свет. Металлические вскрики и рокотания прокатывались, словно гром, по воздуху, запахом напоминавшему дым и грозовой разряд. Мимо проносились фигуры, звуки били ему в уши, но он шел, ничего не видя и не слыша. Его пальцы лишь крепче сжимались на тканевой рукояти клинка. Он сделал еще один шаг, и еще.
