Анатоль Нат - Кедровый лохотрон
Обзор книги Анатоль Нат - Кедровый лохотрон
Глава 1 Нефтяная компания
Необычно ранняя в этом году удивительно красивая и тёплая золотая осень странно рано вступила в свои права. Как-то вдруг разом верхушки густых лиственных и хвойных лесов на ближайших к Басанрогскому перевалу склонах гор окрасились нежным золотистым цветом увядшей листвы, и холодные осенние туманы по утрам веско заявили свои права на близкое начало зимы.
Одним из таких туманных осенних рассветов, в горловине прохода, ведущего меж двух невысоких, заросших хвойным лесом склонов в уютную небольшую долину недалеко от перевала, собралась немногочисленная группа странных и непонятных людей. По внешнему виду эта группа настолько сильно выпадала из привычного облика обитателей Басанрогского перевала, что даже для привыкших, если и не ко всему, то ко многому, местных жителей она бы показалась чем-то совсем странным. Если б, правда, в то утро кто-нибудь из них вдруг оказался в тех местах. Однако кругом в это время было удивительно безлюдно.
Три человека, весьма характерной внешности для своего узкого круга, представить которых всех вместе было совершенно невозможно, сидели за одним столом. Из них — одна — самой типической внешности нищая амазонка, неизвестно каким образом вдруг оказавшаяся в этих негостеприимных для неё местах. Плюс два явных лесовика, увидеть которых с ней вместе было более чем странно. Плюс к этой странной троице ещё один не менее странный человек — наитипичнейший барон, из самых что ни на есть типических поречных дворян.
И, совсем невероятное чудо для этих мест — крупный имперский ящер в одной компании с ними. Или, как их когда-то раньше называли — большой имперский ящер, самого типического имперского вида, встретить которого в последние годы в этих местах Левобережья было просто что-то необыкновенное.
И, тем не менее, он там был, большой имперский ящер в одной компании с амазонкой, двумя своими извечными врагами лесовиками левобережцами и поречным бароном.
Странная, очень необычная и странная компания. В которой, при всей её странности больше всех выделялась, как ни удивительно амазонка.
Именно она при первом же взгляде со стороны производила весьма странное, привлекающее взгляд какое-то неопределённо-загадочное впечатление своим нездешним, непривычным для этих горных мест видом.
К тому же, судя по одежде, явно… скажем так — совсем не богатая, и почему-то державшаяся откровенно отчуждённо от остальной компании.
Нищая немолодая амазонка, с измождённым худым лицом в некрасивых шрамах, в старом, местами протёршимся от времени боевом комбинезоне бывшего когда-то элитного подразделения Речной Стражи, рядом со своими извечными врагами — левобережцами, для которых соседство за одним столом с подобной особью уже являлось чем-то невероятным. Слишком много между правым и левым берегом одной реки было взаимного зла.
И это — несмотря на довольно тесные экономические, а то и родственные связи между двумя давно и открыто враждующими территориями.
И ещё. По всему было хорошо видно, что эта странная компания чего-то ждала. Ждала, судя по их нетерпению, уже долго.
Так долго, что за это время даже успели к раскрашенному каким-то неизвестным шутником красно-белому полосатому шлагбауму, перекрывающему проезд в долину, принести и сервировать три небольших, но очень удобных раскладных стола, а заодно и разжечь рядом небольшой переносной мангал со скворчащим на углях душистым, чуть-чуть уже подгорающим шашлыком.
Солнце уверенно вставало в зенит.
К полудню, на столе уже не было свободного места, не заставленного разнообразными недоеденными закусками и полупустыми бутылками с напитками. Стояло даже несколько початых пол-литровых бутылочек орехового ликёра, весьма почитаемого собравшейся за столом публикой, а в воздухе витал одуряюще пряный аромат горелого жареного мяса. Впрочем, на который никто из едва заметно нервничавших собравшихся, казалось, не обращал внимания.
Удобные разборные, походные стулья, на которых сидела вся компания, дополняли картину легкомысленного пикника, устроенного какой-то бесшабашной компанией на обочине большого, проезжего тракта. И если бы не суровые, озабоченные лица присутствующих, в эту картину легко можно было бы и поверить.
Если бы гонцы с близкой отсюда таможни, с вестью о скором прибытии с перевала давно ожидаемого обоза, не были бы здесь задолго ещё до рассвета. И если бы не сжигавшее всех изнутри нетерпение не погнало всех сюда в несусветную рань, на эту пустынную лесную дорогу к этому дурацкому полосатому шлагбауму.
Это же нетерпение, видимо и не позволило никому из них реально оценить скорость передвижения большого, медленно движущегося тяжелогруженого обоза. И теперь уже вся группа, не обращая внимания на закуски, с откровенным раздражением посматривала на дальнюю сторожевую вышку, стоящую далеко у поворота тракта, откуда сидящий там наблюдатель обязан был оповестить собравшихся о близком появлении долгожданного каравана.
Широкий и когда-то торный торговый тракт, ведущий с перевала Басангский Рог в город Старый Ключ, и сам по себе последние года мало оживлённый, с введением местными баронами по просьбе амазонок таможенной блокады, к настоящему времени окончательно захирел. И о былом величии его не напоминало уже ничего.
Дошло до того, что за прошедшее лето, казалось, убитая ранее в усмерть земля на тракте неожиданно покрылась коротким ёжиком молодой зелёной травки, на которой за всё прошедшее лето, дай Бог, если проступил, хотя бы один след какого-то шального торговца, непонятно за каким хреном давшего крюка в эту сторону.
Даже наёмные купцы Головы города и прочей Старшины, у кого после введения запрета на таможне был персональный допуск на торговлю с перевалом, и те предпочитали теперь ездить другой, более безопасной, хоть и более дальней северной дорогой. Далеко стороной, кругом огибая эти дикие пустынные места, даже они старались теперь избегать эти, с недавним появлением в этих местах подгорных людоедов вдруг ставшие по-настоящему опасными места.
И лишь старые набитые колеи, ещё кое-где видимые на заброшенном тракте, всё ещё указывали на то, что когда-то и этой дорогой кто-то часто пользовался.
Вот и за всё это длинное, такое невыносимо тягучее утро, по пустынному, безлюдному тракту неспешно проскакала рысью лишь небольшая группа хорошо вооружённых всадников, долго ещё потом настороженно поглядывавшая в сторону беззаботно сидящей на склоне холма компании. Слишком необычно они здесь смотрелись.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, когда густой столб белого дыма, высоко поднявшегося над стоящей на повороте дороги дозорной вышкой, доложил о появившихся в пределах видимости первых подвод долгожданного обоза. И сразу за этим первые, ещё плохо видимые отсюда подводы, показались из-за поворота дороги.
— Ну, наконец-то, — едко, с едва скрытым в голосе удовлетворением, проговорил сидящий крайним справа самый, наверное, прилично из всей компании одетый человек.
Свернув с пустынного тракта в седловину, ведущую в сторону стоящей у подножия холмов группы, большой, тяжелогружёный обоз медленно, словно сытый, перекормленный удав неспешно подтягивался по склону к узкой горловине прохода.
Барон Ивар фон Дюкс, Советник баронов де Вехтор, откинувшись лениво на стуле, с отчётливо проступившим у него на лице облегчением вглядывался в приближающиеся телеги, ловя каждый доносящийся оттуда звук.
— Вовремя-вовремя, — едва слышно проговорил он. — Заждались.
— Дождались, — эхом откликнулся сидящий рядом с ним какой-то один из двух оборвышей, по всему виду типичный лесовик. — Хотелось бы мне только знать, чего, — едва слышно, сквозь зубы процедил он.
Атаман независимых хуторян, распустивший всю свою команду по домам, а сам решивший дождаться уже чуть ли не на неделю задерживающегося где-то на каких-то неизвестных нефтепромыслах барона Сидора де Вехтор, сидел рядом с поречным бароном и со всё более растущим беспокойством вглядывался в приближающийся обоз. На лице его, незаметно для окружающих проступало разочарование, если не сказать прямо — самая натуральная паника.
На сердце у атамана стало тяжело. Те немногочисленные торговцы, что вернулись с ним из-за перевала, давно уже разъехались по своим делам по всему Левобережью, а он остался на месте, надеясь на обещанную бароном Сидором прибыль. Теперь же, глядя на приближающийся обоз, он отчётливо понимал, что его провели. Его телег, тех телег, что он оставил Сидору под свой будущий товар, в этом обозе не было. А это значило…
Это много что значило. Для него, в первую очередь это значило крупные неприятности…, если не сказать больше.
Дома было слишком много дел, слишком много такого, что требовало от него своего личного, персонального пригляда. Пригляда и денег. И атаману, кровь из носу нужен был капитал. А он, мало того что застрял тут, в глухой, Богом и людьми забытой долине на перевале на такой долгий срок, так теперь ещё оказался и с неясными перспективами по деньгам.
