Игорь Федорцов - Крыса в чужом подвале. Часть 2
Кайрин провела ладонью, погладила кожу. Шершавая мертвая древность. Она тщательно проверила свинцовую печать. Не сорвана ли? Подергала проволоку. Цела ли?
− Как он у тебя оказалась? — впилась девушка взглядом в Костаса. Любопытничал ли он больше положенного?
− По наследству.
Кайрин уловила памятную нотку в голосе. Могла ли она слышать его раньше? Или они встречались? Лицо собеседника показалось знакомым. Некоторые черточки.
Девушка внимательней оценила посетителя Матуша. Для обычного птоха слишком спокоен. Не волнуется ни за жизнь, ни за деньги, ни за то, что могут просто отобрать дорогую вещь. Ничего этого он не позволит.
− Ты, кажется, искал работу? Возьму тебя конюхом, − предложила Кайрин, продолжая присматриваться. Она не сомневалась, когда-то их пути пересеклись.
Нечто подобное Костас ожидал услышать. Что ответить? Его продолжают искать и будут искать еще долго. Он птох, а значит первый на подозрении. К тому же срок действия жетона истекает через два дня и ему следует поторопиться с новой службой. Получается, спешил сюда, наняться к голубоглазой? Нет, что-то другое. Другая причина.
− Я ничего не смыслю в лошадях, − признался он.
− Тогда тебе придется доказать чего ты стоишь, − предупредила Кайрин, решая пригодится ей птох или нет. Возможно, над ней довлеет обычная предосторожность, человека доставившего клиди, первое время лучше не выпускать из вида.
− Доказательства на руках.
− Может ты его украл? — Кайрин бережно завернула клиди обратно в илитон.
− Украсть тоже надо суметь.
− Ты сумел.
Виной ли тому хорошее (отличное!) настроение, или же подозрения по поводу ранешнего знакомства с птохом, или же иные подспудные ощущения, сомнения и желания, но в голове у Кайрин возникла идея. Не очень хорошая, и от того прилипчивая и рискованная. Но как утверждал мэтр Туром, хочешь победить — удиви!
− Меня интересует все твои умения. Докажешь что отменно готовишь, возьму поваром. Мастер обращаться с садовыми ножницами − садовником. Умение определит род занятий.
Всем надо что-то доказывать. Руджери, Хенчу, теперь ей. Хорошо не себе.
Хаййе…
Морозное дуновение…. Замелькали образы и события, коим не могло быть места в его памяти. Костас недоуменно поглядел на Матуша…
Симодарий дождется возвращения Циркача, Белого и Везунчика. Костас мог поклясться, что не слышал двух последних имен, но он их почему-то знал. Более того память четко рисовала ему людей носящие эти имена. Они подкараулят голубоглазую в Старом Городе. Девушка пойдет к старику, понесет книгу. Жизнь Кайрин ди Смет закончится на второй день после того как она попадет им в лапы. Её смерти не позавидует даже те, что сегодня приняли мученичество на Эшафотной площади.
Движение неуловимо. Удар Костаса пришелся в лоб Матуша, поразив тройничный нерв. Симодарий дернулся назад, но усидел на табурете. Внутри Костаса сделалось легко. Вот для чего он здесь!
− Можешь сказать ему что-нибудь. Пока он жив и слышит, − предупредил Костас.
− Его здоровья хватит на троих, − не поверила Кайрин.
Матуш повалился вперед. Голова безвольно стукнулась о прилавок. Щека макнулась в набежавшую из мешка лужу крови.
Варш потрогал его за шею.
− Отжил.
Кайрин недобро сверкнула на Костас глазами. Она не любила своеволия. Это ей привил Бриньяр. Насколько она своевольна вопрос отдельный.
− Нам найдется что обсудить.
− Со мной еще трое.
− Они мне не нужны.
− Я скажу, пусть уходят.
− Уйдем только мы, − Кайрин поманила Варша поближе. − Прибери тут. И тех троих. Надо же кому-то ответить за безобразие.
Костас безразличен к её словам. Наверное, там, в памяти, о кернах тоже есть отметина. Чернильный штрих на белом листе.
Они вдвоем вышли из лавки. Кайрин пересадила Сэма на козлы. Костас пристроился на запятках экипажа. Новый слуга Кайрин ди Смет вряд ли кому-то запомниться.
− Парни давай сюда! — позвал Варш уставших толкаться в безызвестности кернов. — Работы не боитесь?
К вечеру Трапезитский кастрон гудел растревоженным ульем. Трое наемников ворвались в лавку Матуша и искромсали бедолагу на сто кусков. Друз справился с ними, но хитрожопому симодарию от этого не легче. Вдова и сын уже заказали по покойному панихиду. Причин для проистекших трагических событий находили уйму. И месть конкурентов, и разногласия покойного с Ночными Рыбами (в пользу этого говорил обнаруженный мешок с головами), и не исполнения обязательств перед благородными. Имен участников конечно не называли. Называть имена в таком щепетильном деле все одно что сказать привет кладбищенскому сторожу. Пропустит вне очереди. Поскольку гибель Матуша благородных не коснулась, а виновники понесли заслуженное наказание, служба равдухов никакой инициативы больше, чем положено не проявила. Вопрос кто же сядет на табурет шена Матуша муссировался гораздо дольше, чем происшествие в лавке. Многие сходились на том, покуда не вернется Циркач говорить, что-то определенное не приходится. Иные пророчили Носа, некоторые, в основном богатые вдовы и незамужние дочери купцов, склонялись в пользу Белого. Странно, но никто не вспоминал законного наследника Матуша.
20
Вершину Энас Сфэндамос (холм на востоке столицы), самую его маковку, украшала кленовая роща. Сейчас роща выглядела обыденной, но поздней осенью, когда деревья оденутся в багряный наряд, она покажется рубиновой. От того холм иногда называли Патриаршим, по аналогии с митрой высшего иерарха церкви Создателя. В Старом Городе про рощу зубоскалили без должного пиетета. Что у рыжей телушке, волос на мандушке! А что еще могут сказать завистливые мужланы! Район Энас Сфэндамос считался престижнейшим в Тайгоне и потому, земля стоила непомерно дорого. Не многие из весьма и весьма обеспеченных людей могли позволить себе иметь здесь дома. Как любили шутить здешние обитатели, чтобы купить югер земли, надобно заплатить югер золота в палец толщиной. Вторая шутка, желаешь потешить тщеславие, между собачьей будкой на Энас Сфэндамос и императорским дворцом, выбирай собачью будку. Не смотря на небедность владельцев драгоценных югеров, усадьбы их на удивление однообразны по архитектуре. Двух, реже трехэтажный, дом-квадрат с внутренним двориком, а вокруг него сад или виноградник. Границы усадьб обозначены посадками все тех же кленов. Рубиновых в позднюю осеннюю пору.
Костаса препроводили в полуподвал. Что-то вроде трапезной для слуг. Однако в помещении чисто — стены оштукатурены и побелены, прибранолавки расставлены и столы протерты, светло от свечей и пахнет свежей выпечкой. Ему быстро собрали еды и выставили кувшин.
− Может, еще чего желаете? − крутилась рядом Свия, шустрая востроносая служанка.
Не дожидаясь просьбы, предупредительно налила вина в кружку. Щедро! С чего бы?
− Попробуйте гайяк, − подала служанка вино. Обходительная. К чему бы?
Он приналег на рубленную молодую телятину и съел грибного пирога. Вина пригубил и отставил. Гайяк или еще какое — вода водой!
Кайрин наблюдала за ним со стороны. Идея озарившая её в лавке симодария не оставляла в покое, но уже не выглядела столь заманчиво.
«Парень не очень,» — призналась она.
Однако радость по-прежнему будоражила кровь. Клиди у нее! И она готова прощать.
− Меру знаешь или осторожничаешь?
− Когда как.
− Для птоха исключительно не характерная черта. Для них норма всегда не меньше таза для мытья ног.
Служанка по знаку девушки постелила на лавку и стол чистые полотенца. Поставила небольшое блюдо с кусочками мяса.
«Компанию составит?» — глянул Костас искоса.
Кайрин подсела и звонко постучала вилкой о край блюда. Откуда-то из-за её спины на стол прыгнула ласка. Прыжок за куском, прыжок прочь и пропала из вида.
− Начнем с имени, − произнесла Кайрин, проследив за ловким зверьком.
− Костас.
− Так коротко?
− Легче запомнить.
− Чем занимался?
− Чем может заниматься в империи птох. Зарабатывал войной.
− У тебя необычное копье. Ты из Варрена? Беженец или дезертир?
− Нет, не из Варрена.
− А откуда?
− Из далека.
− Дальше горизонта? − прозвучала её насмешка. Так спрашивали в Венчи моряков, начинавших неумеренно «заливать» о далеких плаваниях за тридевять земель.
− Вы знаете, кто живет в доме за оградой в форме спиралей?
− Нет, − ответила Кайрин в недоумении.
− Он всего в трех кварталах от вас, а вы его не знаете. Не обязательно жить за горизонтом.
Кайрин заинтересовано выслушала его. Птох? Через чур языкат для птоха. Но справится ли с тем, что она хочет ему поручить? Должен, но…. На укол сомнений, водопад елея радости. Клиди у нее!
«Может тому виной грязь у него под ногтями?» — доискивалась она причин своей неуверенности. — «Или давно не знавшая бритвы щетина? Или кислый запах пота? Или…», − девушка поморщила носик, − «душок запрелых ног? Он вообще мылся от рождения? Или хотя бы в последний год? Волос короток. Стригся, вшей выводил?»
