Eldar Morgot - Звезда Даугрема
Медвежонок заелозил на груди Аинэ, уткнулся лицом в щеку девушки.
— Акер тати…тати…
— Постоянно вспоминает отца, — тихо сказал Зезва. Лицо Ныряльщика по-прежнему было бледным, но на ногах он держался крепко.
Аинэ опустила глаза.
— Как ты себя чувствуешь, рыцарь?
— Замечательно.
— Я… — Аинэ прижала к себе Медвежонка. — Я… есть ли вести от Каспера?
— Нет, — еще сильнее помрачнел Зезва.
— Уже второй день пошел, как он уехал вниз, в Даугрем! Неужели что-то случилось?
— Не думаю, — ответил Зезва, тщетно пытаясь придать своему голосу уверенность. — Дорога свободна, он не мог не доехать!
— Почему же не возвращается? Где помощь от тевада Мурмана? Что вообще происходит? Кто штурмует наш монастырь? Это же ыги, да? Или барады? Это что же, они перешли границу, да? Но как же так, ведь так нельзя! Это…это война, Зезва, война?
Ныряльщик угрюмо молчал. Аинэ еще некоторое время вглядывалась в его лицо, затем невольно засмеялась, потому что недовольный отсутствием внимания Медвежонок поцеловал девушку в щеку, неумело, по-детски, но настойчиво, с требовательным урчанием.
— Я пойду, — наконец, проговорил Зезва, — мне нужно на стены, затем с Геронтием разговор. Ты…
Ныряльщик запнулся, чуть прищурился, смотря Аинэ прямо в глаза. — Пусть Медвежонок побудет с тобой.
— Нах-рр! — мхеценыш мгновенно прыгнул на плечи Зезвы, заставив того беспомощно улыбнуться. Аинэ засмеялась одними глазами, затем вдруг сжала руку рыцаря.
— Береги себя.
Зезва кивнул и стал подниматься по лестнице, чувствуя взгляд Аинэ на спине. Медвежонок заерзал на плечах.
— Зезя…
— Что, малыш?
— Нэя акер Зезя…хрр!
— Согласен. Не ерзай.
Зезва погладил маленького мхеца. Он снова вспомнил: черные круги в глазах, слабость, комната крутится, словно волшебная. В горле комок, тошнит…Холодно, и тут же жарко, по лбу бежит пот. И лицо Аинэ. Радостное. Ее крик, прохлада ладони на лбу. Шумные шаги прибежавших Каспера и отца Кондрата. Хочется пить. Слезы в глазах Аинэ…
Зезва прошел мимо двух мрачных джуджей, перебирающих стрелы и болты. Карлы угрюмо кивнули ему и вернулись к своему занятию. Ныряльщик повернул налево, прошел небольшой коридор с аркоподобным потолком. Свирепый ветер бросился навстречу, бросая нескончаемые армии снежинок в лицо. Зезва натянул шарф на лицо, оставив открытыми лишь глаза. Вскоре он уже был на монастырской стене. Его ждали.
— Чувства, явился наконец! — проворчал Геронтий Огрызок, поглаживая перебинтованную руку.
Рядом с командором находились отец Кондрат и лысый начальник штаба Гус Орлонос. Старый карл едва удостоил Зезву взглядом и снова обратил взор на лагерь ыгов и барадов сразу за защитным рвом. Когда Ныряльщик приблизился, старик пробурчал, не оборачиваясь:
— Если морозы не спадут, ров замерзнет окончательно.
Зезва осторожно облокотился о парапет. Холодный камень обжег руки даже несмотря на теплую одежду. Медвежонок тревожно поерзал, но быстро успокоился. Его мерное сопение действовало успокаивающе. Маленький мхец устроился поудобнее на шее Зезвы, устроив подбородок на голове. Озадаченно свистнул при виде множества человеков внизу. Падал крупный снег, из ртов вырывалось морозное дыхание. Слева и справа застыли небольшие группы джуджей и людей с луками. Зезва прикусил губу. Если бой, то тетивы не выдержат мороза, полопаются. То же самое можно сказать и про арбалеты. Словно прочитав его мысли, брат Кондрат спросил, указывая рукой в варежке на копошащиеся фигурки ыгов:
— Ормаз Вседержитель, неужели они собрались вести огонь из баллист? В такую стужу?
— А что? — повернулся Геронтий, сплевывая. — Эти гютфераны будут метать камни, пока орудие не выйдет из строя. Потом починят. Смотрите, сколько у баллист! На наши жопы хватит! Чантлахи…
— Самое скверное, — процедил сквозь зубы Орлонос, — что мы не знаем, что творится вокруг. Сколько ыгов, сколько барадов, какая у них поддержка? Полная херня!
— И Каспера все нет, — голос отца Кондрата дрогнул. — Неужели…
— Отче, — возразил Зезва, не сводя глаз с лихорадочно двигающихся фигурок ыгов, — вряд ли они перерезали дорогу.
— Вряд ли?
Ныряльщик поморщился от боли в плече. Действительно, если Каспер попал в беду, то… Ыги возятся с баллистами. Откуда они у них? Прав оказался Огрызок, когда предположил, что разобранные орудия могли подвезти на лошадях или ослах. Ыги? Зезва нахмурился, гладя Медвежонка по спине. Слишком уж слаженными были действия расчетов, что готовили к бою осадные орудия.
— Посмотрите туда, — показал здоровой рукой Огрызок.
Гус выругался. Брат Кондрат сдвинул брови и принялся поглаживать рукоять своей дубины. Зезва затаил дыхание. Геронтий свистнул. Подбежал джуджа с поста справа.
— Марш по стенам, воин Принципата. Убедись, что ни одна женщина не находится возле мужчин. Передашь, чтобы всех, кто носит юбку, заворачивали назад. И никаких малых!
— Служу принцепсу! — гаркнул арбалетчик и бросился выполнять приказ.
Около двух десятков ыгов пригнали к границе досягаемости стрел защитников стен нескольких женщин и мужчин.
— Святой Ормаз, — упавшим голосом произнес брат Кондрат. — Что это, что…
Инок в ужасе умолк, потому что ыги разошлись веером, насмешливо поглядывая на стены монастыря. Из их рядов, чуть прихрамывая, вышел высокий человек в потрепанной эрской одежде. В руках он держал топор. Лицо эра было закрыто низко опущенным капюшоном.
— Душевник, — тихо сказал Зезва, — житель Кеман.
— Пленники? — спросил Огрызок, хотя знал ответ.
Зезва все-таки произнес, кусая губы от ярости:
— Мзумцы, те, кто не успел бежать, когда ыги ворвались в деревню.
Заворчал Медвежонок. Человек с топором медленно приблизился к дрожащим на морозе пленникам. Спокойно, даже как-то задумчиво, свалил всех по очереди в снег ударами кулака. Повернулся спиной к стенам. Поднял топор над головой. Откуда-то слева, с поста, где дежурили мзумцы, донесся полный боли и гнева крик:
— Нет!!
Топорник повернулся на выкрик. Тщетно защитники пытались разглядеть черты лица под черной маской капюшона. Эр некоторое время смотрел на стены, опершись о рукоять своего оружия. Затем подошел к ближайшей пленнице, скрючившейся на снегу. Поднял топор.
— Дейла… — отца Кондрата трясло. Джуджи мрачно смотрели. Зезва прикусил губу до крови. Мхеценыш угрожающе рычал.
Крик жертвы и удар. Хруст размозженной головы. Кровь и ошметки мозга на девственно-белом снегу. Человек с топором медленно направился дальше. Завизжали в ужасе женщины, заметались мужчины. Один из пленников неожиданно вскочил и бросился на палача с мужеством отчаяния. Сверкнуло лезвие короткого ножа.
— Несчастный… — прошептал брат Кондрат. — О, Дейла, освяти путь его…
Топорник взвыл, попятился. Нож остался торчать у него в плече. Пленник бросился было вперед, но арбалетный болт ударил несчастному прямо между лопаток. Солнечник вскинул руками, уткнулся лицом в снег. Арбалетчик-ыг подбежал к убитому, перевернул на спину. Душевник с топором не слышал, как горец прошептал мертвецу:
— Тебе повезло, храбрец. Прости меня.
Топорник без единого стона выдернул нож, отбросил в снег. Словно не замечая раны, размахнулся топором. Удар! Умирающий старик несколько раз дернул ногами в предсмертной судороге. Зезва отвернулся. Крики, хрип. И новые удары. Еще. И еще. Яростно кричит мзумец-мечник где-то справа. Товарищи сдерживают его, прижимают к земле. Он вгрызается зубами в кашу из снега и грязи. Слезы текут по искаженному лицу, пальцы вцепились в меч. А у стен святого храма душевник убивает его пожилых родителей. Топором. Быть может, он с детства приходил к ним в гости. Может, именно его как-то спас из лап медведя престарелый отец? Не его ли потчевала сырными лепешками мама?..
Когда все было кончено, человек с топором потряс оружием, торжествующе оглядел столпившихся на стенах защитников. Затем принялся обходить трупы. Останавливался возле каждого, долго всматривался в искаженные печатью смерти лица. Неожиданно захохотал. Командир ыгов мрачно взглянул на него. Накурился дури, что ли?
Топорник ушел, ыги отправились следом. Едва они спустились в расположение своих, ударили барабаны. Били размеренно, глуховатым рыком, разнося по всей округе низкий, неспешный гул. Казалось, звук идет со всех сторон, он бил по ушам, действовал угнетающе. Но не на Геронтия Огрызка. Предводитель джуджей громогласно высморкался, свесившись с бойницы.
— Гус.
— Командор?
— Запомнил чантлаха?
— По одежде только. Лицо закрыто. Но…
— Но?
— Узнаю по походке.
— Хорошо. Зезва и ты отче… — Огрызок погладил бороду. — Сейчас они начнут обстрел. Команды готовы? Смесь, камень — все ли заготовлено?
