Я обязательно вернусь. Книга 2 (СИ) - Ольвич Нора

Рядом, в соседней гондоле не отставала от нас наша охрана. Причин для беспокойства не было, но я его ощущала. Давно эта тревога не подкрадывалась ко мне исподтишка, блокируя возможность реально оценивать опасность.

Маленький Максимилиан остался дома, думаю, две няни справятся с ним. Что же так бьётся сердце-то. Все неприятности давно уже позади. Я под охраной своего княжеского рода д’Арагонна!

И в этом статусе весь мой маленький двор, состоящий из прекрасных дам и охраны, так сказать. И всё же, что за глупое предчувствие?

Это был показ моделей, новых нарядов и ювелирных украшений, а также вееров, и прочих аксессуаров. Мы просто блистали, и нас окружал нежный аромат из роз и кофе, который только недавно открыла для себя Европа.

Синьорины Элеонора и Анжелик подражали нам во всём и вели себя как маленькие леди. На моём запястье красовался браслет рода. А в сумочке лежала копия охранной грамоты.

Изумруды и бриллианты, рубины и жемчуга, аметисты и топазы, конечно же, сапфиры. Мы представляли на себе самые дорогие ювелирные украшения нашего ювелирного фонда.

Перед дворцом Дожа нас окружил отряд охраны, во главе с месье Жаком. Они просто встали в круг, не давая, кому-либо из придворных подойти к нам ближе. Надо ли говорить, что мы с графиней были вооружены. Окружённые таким образом плотным кольцом наших гвардейцев мы двинулись во дворец.

Последние годы я никогда не скрывала, что хожу вооружённая. На бёдрах у меня был пояс, подчёркивающий изящность моей юной фигурки, инструктированный бирюзой, с ножнами и кинжалом в них. Думаю, что все уже наслышаны про наши умения с графиней, про мой непростой характер. Так зачем из этого делать тайну?

Зал был полон, слышался гул голосов, который приближался, по мере того как мы шли по длинному коридору дворца. Наверное, все сто двадцать благородных родов Венеции были на этом приёме. Этот тихий гул из приглушённых голосов уходил высоко под свод зала, который поддерживали огромные колонны. С картин великих мастеров, потемневших от времени, смотрели серьёзные лица чьих-то ушедших за грань предков. Казалось, будто вечность, открыв свои недра, поглотила и впитала их жизни, оставив только эти портреты нам в память. В память о том, как быстротечна наша жизнь.

Оживлённые красноватыми отблесками свеч, дальние части зала терялись в неопределённом полумраке. Кое-где замерли каменные изваяния, изображающие величественных мужей. И когда нечаянно моя голова скользила за моим же изучающим и настороженным взглядом, казалось, что фигуры шевелятся и следят за нами, провожая пустыми глазами.

Каблучки наших туфелек постукивали по каменным плитам дворца, тени скользили по стенам. Окна были открыты, и в помещение проникал прохладный вечерний воздух.

Женщины блистали, а мужчины и не уступали им вовсе. У всех было праздничное настроение, где-то слышался приглушённый смех. Дож сидел на возвышении, величественный и важный. Слушая доклад о нашем прибытии, он в нетерпении повернул голову в сторону выхода.

Мы заранее обговорили с дамами наше появление перед правителем. Первой выплывают виконтессы. Скользят, не торопясь, чтобы все успели рассмотреть их облик, проходят и становятся на некотором отдалении от Дожа — донна Франческо Молини. Они должны выдержать приличный интервал между друг другом. Затем скользят малышки Анжелик, и Элеонора, они становятся посередине между виконтессами. Следом их мамы: графиня и маркиза, заходят и становятся за дочерями, завершаю дефиле я. Моё место во главе, перед всеми дамами, и напротив этого властного мужчины.

Мы все объяснили главному распорядителю вечера, и он стал объявлять нас по мере выхода.

Итак, наконец, я услышала: — Её Светлость, княгиня — донна Каталина Мария Изабелл д' Арагонна.

Тишина в зале. Шум и говор стих. Я входила туда маленькими шажками, так чтобы казалось, что я плыву, шлейф от платья помогал создать эту иллюзию.

Последовал тихий шёпот вслед. Не ожидали, что я настолько молода!

Гордый взгляд и расправленные плечи, стройная, изящная как и положено инфанте. Пусть и незаконнорождённой. Светлые кудри, убранные в причёску и французский чепец, высокий лоб над изящными бровками. Дамы моего двора присели синхронно в реверансе, когда я появилась. Склонила головы моя охрана. Зал затих, я поймала взгляд графини Жанны, улыбнулась ей, а потом и остальным, повернулась и встретилась глазами с доном Франческо.

— Ваша светлость, — небольшой поклон, как старшему по возрасту, как дань уважения, но как равному по статусу. Хватит того, что я стою перед ним — женщина, а он сидит развалившись.

— Дитя, вы совсем ещё молоды, — Дож поднялся и подошёл ко мне, предлагая мне, локоть своей руки.

— Разрешите по-отцовски проводить вас для беседы в мой кабинет.

Это мы уже проходили, все метят сразу в папеньки, дядюшки и дедушки, вероятно. Хорошо хоть не в женихи. Где же вы были господа, когда я в рваном плаще скиталась по горам, спасаясь от убийц?

Но… я приняла его приглашение, взглядом попросив виконтесс сопровождать меня. Охрана разделилась. Часть пошли за мной, остальные остались возле маркизы и графини с детьми. Стоящими и сверкающими бриллиантами, посередине зала, словно манекены.

Разговор был долгим, этот человек хотел знать слишком много. Я же избрала свою обычную форму общения с этой категорией людей. Открытый светлый взгляд, нежную улыбку и правду, только правду. Но ведь и она бывает разной. Главное — самой верить в эту самую правду, что произносят мои губы. Это даже мой сын в прошлой жизни понимал в первом классе. Только благодаря этой вере можно выжить. Мои дамы без эмоционально стояли на удалении, как и положено придворным.

В какой — то момент я забеспокоилась о тех, кого мы оставили в зале. Маленькие девочки стоят как солдатики в окружении незнакомой толпы. Их выдержке стоит только позавидовать.

Я не стала скрывать, что мы приехали в Венецию с коммерческой целью, возможно, маркиза Анна-де Аулестия останется с виконтессами на более продолжительное время. Но я с графиней однозначно после основного бала уеду в княжество на остров.

И да, главный бал мы готовы посетить. Но это будет в конце декабря. Возможно, мы сможем принять приглашение, мой траур по усопшему мужу будет окончательно подходить к завершению.

Пожилой мужчина прищурил свои мудрые глаза, когда узнал, что четыре женщины из пяти. Что сейчас почтили его своим вниманием, вдовы. То есть абсолютно свободные аристократки. Все необычайные красавицы, да и весьма богаты, судя по всему. Мне всё больше не нравился его расчётливый взгляд. Я попросила разрешения вернуться в зал.

В основном же зале, когда мы вернулись, события развивались непредсказуемо. Возле графини и Анжелик стоял мужчина, и что-то объяснял девочке.

— Мне обещали, что сегодня будет бал! Почему не играет музыка? — Я услышала требовательный голос Анжелик. Хорошо, что всё было сказано на французском языке.

— Синьорина, бал обязательно будет. Давайте поедем в другой дворец, и там вас ждут уже музыканты, и первый танец я буду танцевать рядом с вами, — знакомый голос мужчины уверенно и спокойно обращался к девочке; он будто обволакивал её бархатными нотками.

Так, если девочка сейчас топнет ножкой, и скажет своё знаменитое, «хочу», то всё пойдёт насмарку.

— Нет. Хочу бал, сейчас. И шпагу, как у сестры, Каталины!

Графиня с беспомощной улыбкой повернулась ко мне. Я давно уже говорила, что Анжелик не хватает мужского воспитания или просто хорошего ремня! Маленькая Элеонора несколько раз ей объясняла, что лошадки не живут на островах. Оставив эту идею юная графиня, сведя брови, решила, что ей просто необходима шпага. Приводя этим в восторг окружающих венецианцев.

Вслед за графиней ко мне развернулся и Незнакомец!

И всё замерло вокруг. Эти глаза! Да я их вижу каждое утро в зеркале.

— Князь д’Фуркево, ваша светлость, — я наклонила голову в лёгком приветствии.