Зверь (СИ) - "Tesley"

К счастью, в воде недостатка не было, а выгоревшая трава уже не давала новой пищи огню. Ветер, недавно такой сильный, теперь полностью стих, сухая гроза прошла. Альдо Ракан толково и споро организовал тушение. Похоже, он удался в свою алатскую бабку, а не в безликих предков, четыреста лет сиднем сидевших в Агарисе. Он проявил смекалку и большое мужество: везде поспевал и первым лез в пламя. Марсель старался не отставать от него. Через час пожар залили и затоптали, а из монастыря святого Гермия примчалась целая миссия с аббатом во главе. Опять, как в начале вечера, зажгли освящённые свечи; аббат и монахи кропили выгоревшую траву вином и водой, распевая охрипшими голосами. Слуги сновали туда и сюда, поднося усталым господам питьё.

Марсель обнаружил, что стоит в самой низине, в центре потушенной огненной петли. Его костюм пришёл в окончательную негодность: сапоги были черны от копоти, штаны разодраны, а рукава камзола подпалены. Альдо Ракан нашёл его за унылым подсчётом убытков и дружески вручил свою серебряную флягу с вином. «А он, право же, славный малый», – благодарно решил Марсель и было опустился на ближайшую кочку, чтобы слегка передохнуть, но тут же со стоном поднялся обратно. Разрубленный змей, ну что за ночка!!! Святой Фюлёп явно решил сегодня припомнить ему все прегрешения разом. Что-то зацепилось за порванную штанину, и Валме машинально нагнулся, чтобы отодрать колючку от себя.

Цап! Острые зубы впились в палец едва ли не кости. Марсель коротко взвыл. Крыса, закатные кошки её сожри, огромная обезумевшая крыса! Марсель, корчась от боли и отвращения, пытался стряхнуть с себя злобного врага. Отважный принц Ракан тут же пришёл ему на помощь.

— Проклятие! — воскликнул он, снимая с Валме отчаянно вырывающегося крысёныша. — Да это же Клемент!

Оказавшись в руках у Ракана, крысёныш как будто признал знакомца и перестал кусаться. Помрачневший принц рассматривал его в свете освящённых свечей, плотно сжав губы.

— Ваш добрый приятель, ваше высочество? — осведомился Валме, морщась и со страдальческим видом зажимая раненый палец.

— Не мой, а Робера, — машинально поправил принц. — Как он здесь оказался? Это невозможно!

Откуда-то из темноты донёсся пронзительный нечеловеческий крик. Марсель вздрогнул, но тут же сообразил, что кричала скотина. Монахи, только что прекратившие водить в низине свой хоровод, что-то радостно залопотали по-алатски. Спустя минуту они вытащили на свет перепуганного мула: животное было измучено и скорбно болтало туда-сюда длинными ушами, чем-то напомнив Марселю повадки Робера Эпинэ.

Отец Канио, утирая пот, подошёл осмотреть скотину.

— Ваше преподобие, — внезапно обратился к нему Ракан, нахмурясь. — Вероятно, это тот самый мул, которого украл у вас беглый разбойник. Я должен покаяться перед вами: мой друг Робер Эпинэ убедил вашего нового послушника вернуться вместе с ним в Эпинэ.

Вернуться в Эпинэ! Так вот оно что! Вот почему ни разбойника, ни Эпинэ не было сегодня нигде! Марсель вытянул шею, чтобы не упустить никаких подробностей.

— Нового послушника? — недоуменно переспросил аббат на талиг. — Вы имеете в виду брата Яноша? Вы ошибаетесь, ваше высочество. Брат Янош не покидал сегодня обители.

— Как? А этот мул?

— Мул сегодня сбежал из конюшни, это верно. Но брат Янош здесь не при чём. К несчастью, ему стало плохо. С ним случился удар незадолго до начала праздника – должно быть, от чрезмерной жары и волнения.

Альдо Ракан потрясённо уставился на аббата Олеция, словно не веря своим ушам.

— Он умер? — спросил Ракан.

— К счастью, нет. Наш брат-лекарь – искусный врачеватель, ему удалось совершить чудо. Брат Янош лежит в лазарете монастыря, и ваше высочество можете сами убедиться в этом.

— Но кто же… Но кто же тогда… — пробормотал принц и вдруг решительно поднял голову. — Ваше преподобие, я намерен воспользоваться вашим предложением, — отчеканил он.

— Вашему высочеству достаточно всего лишь последовать за мной, — спокойно ответил отец Канио, но, взглянув на Марселя, который незаметно пристроился за правым плечом Ракана точь-в-точь как покойный Окделл за плечом своего монсеньора, добавил: — однако моё приглашение касается только вашего высочества.

Ракан обернулся и увидел Марселя в стойке верного оруженосца с прокушенным пальцем наперевес. Валме приготовился услышать вежливое предложение идти восвояси, однако Альдо Ракан снова удивил его.

— Прошу ваше преподобие, — почтительно произнёс принц, — из уважения ко мне сделать исключение для виконта Валме. Тем более, что виконт и сам нуждается в помощи вашего чудо-лекаря.

Отец Канио слегка поморщился, но, видимо, решил не возражать по столь незначительному поводу. Он сухо кивнул, приглашая Марселя идти за ними следом.

Было уже далеко за полночь, когда они вошли в лазарет монастыря святого Гермия. Помощники лекаря сразу же занялись укусом и ссадинами Валме; о более пострадавшем месте Марсель решил не распространяться. Жан-коновал трупом лежал на одной из коек – неподвижный и безгласный, но всё-таки живой. Марсель с первого взгляда понял, что это он: хотя борода разбойника вздыбилась, а лицо сильно осунулось, эти грубые черты невозможно было спутать ни с чем.

По-видимому, Ракан подумал то же самое.

— Он приходил в себя? — вполголоса спросил он у брата-лекаря. Аббат, любезно взявший на себя обязанности толмача, перевёл вопрос.

— Нет, но он говорил в беспамятстве, — озвучил отец Канио ответ. — Всё время повторял что-то о своей сестре и о корове.

— Странно… Он заболел ещё днём?

— Часа за два до захода солнца, ваше высочество.

— Он поправится?

— Надежда есть. К счастью, ему почти сразу же оказали помощь. Иначе бедный брат Янош уже сейчас был бы мёртв.

Ракан застыл у постели больного, с каменным лицом рассматривая его. Валме рискнул задать вопрос вместо принца:

— А этот бедняга говорил что-нибудь об Эпинэ или Талиге?

Отец Канио перевёл вопрос и ответ:

— Нет, он называл только сестру. Боюсь, господа, что брат-лекарь не может поведать вам ничего, кроме этого.

Принц Ракан учтиво изъявил аббату выражения своей признательности и почтительно испросил благословения. Марсель, как истый язычник, только хлопал глазами. Спустившись во двор аббатства он устало подумал, что пора бы вернуться к себе в гостиницу и успокоить кэналлийцев, которые, наверно, ума приложить не могут, куда это он запропастился.

Альдо Ракан был хмур и мрачен. Укусивший Марселя крысёныш, нахохлившийся так же, как его августейший знакомец, сидел в ракановском кармане.

— Вы поедете со мной, виконт? — спросил принц у Валме, едва они вышли из ворот монастыря.

— В Сакаци?

— Сначала туда. Едва рассветёт, я велю обыскать окрестности. Робер уговорил этого Жана-коновала служить ему проводником. Они уехали сегодня незадолго до праздника. А сейчас я узнаю́, что проклятый разбойник ещё днём слёг от удара! С кем же уехал Робер?.. Проклятье! Я не успокоюсь, пока не узнаю, что с ним!

Альдо Ракан сжал кулаки. Марсель искренне посочувствовал ему: похоже, этот принц был хорошим другом.

— Может быть, герцог Эпинэ поехал с другим проводником?

— Нет. Я точно помню: Робер сказал, что едет с Жаном-коновалом.

— В таком случае возможно… — задумчиво протянул Марсель, — возможно, что герцог стал жертвой нападения бывших приятелей этого недомонаха.

— Что было бы большой удачей, — хмуро бросил Альдо. — Разбойники Роберу не страшны: он способен постоять сам за себя.

— Тогда чего же опасается ваше высочество?

— Вы не знаете здешних мест, виконт, — мрачно ответил Ракан. — Вы здравомыслящий олларианец и не верите в существование нечисти.

— Ну почему же? — тонко улыбнулся Марсель. — Я же видел Вальтазара у нас в Олларии. Нечисть существует, это несомненно. Но я уверен, что она не способна причинить вред человеку из плоти и крови. Нечисть – это ведь только тень.

Ракан заметно оживился:

— Вы уверены в этом, виконт?