Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана

Ведунья усмехнулась, сверкнув загадочными огоньками в глубине своих колдовских глаз.

— Все совершенно не так! Аврора любила Оливера, но она слишком была избалована своим отцом. Привыкла быть центром мироздания, не признавая ничьих авторитетов и крайне болезненно относясь ко всем, кто в чем-либо ее превосходил. Именно из-за этого она вбила себе в голову, что ни за что не выйдет замуж за этого достойного во всех смыслах мужчину, так как он не стал, бы потакать абсолютно всем ее капризам, как уже сам не единожды ей заявлял. Но это была бы замечательная пара, если бы не раздутое «эго» девушки. От этого ее каприза, пошли все несчастья женщин в роду Саян!

— Да, но тогда зачем я путешествовала по телам сводных сестер Авроры? – напомнила я о своем вопросе, не менее прочих волновавших меня.

— Ты опять же исправляла ошибки Авроры, — пожала плечами женщина. – Граф настолько ее избаловал, что он бы и не помыслил, признать других детей. А он этого хотел! От ее эгоизма, девушки были несчастны, и только ты смогла это исправить.

Я надолго задумалась. От обилия и невероятности услышанной мной, информации, голова готова была взорваться. Ведунья понимающе и очень по-доброму смотрела на меня, ожидая новых вопросов.

— Скажи, а мои чувства к Оливеру, это как перенос с чувств Авроры или, это мои собственные?

Ведунья широко улыбнулась.

— Твои чувства настоящие и они твои собственные! Об этом можешь не беспокоиться. – Женщина продолжала буравить меня своими черными омутами глаз, как бы подталкивая задать по-настоящему самый главный для меня вопрос, и я решилась.

— Яга, скажи, а после того, как ребенок от Оливера родится, я исчезну и вернусь назад в свое тело?

Взгляд женщины потеплел, словно я спросила что-то действительно важное.

— После того, как ты искренне, не зная, что тебя ожидает, и даже предполагая, что уйдешь в небытие, помогла сестрам Авроры, тем самым, совершив акт самопожертвования, тебе доступна свобода выбора! Если таково будет твое желание, ты навсегда останешься в теле Авроры и проживешь свою жизнь в этом времени, воспитывая ваших с Оливером детей. Или…

Не дав женщине договорить, я замотала головой.

— Нет-нет! Ни каких «или»! Я хочу остаться! Только вот, где тогда сейчас находится душа самой Авроры и куда она денется потом?

Совершенно неожиданно, ведунья заливисто засмеялась, а затем, глядя на меня искрящимися лукавством глазами, ответила.

— Она сейчас в твоем теле и времени.

В который раз, за этот невероятный разговор, я охнула, только представив, каково это человеку конца восемнадцатого века, оказаться в полном технологических изобретений, двадцать первом веке! Тем более, она же не читала книг про попаданок, и даже теоретически подобного не может допускать! Наверняка решит, что сошла с ума! Впрочем, и ее окружающие, тоже так о ней подумают.

Словно прочитав мои мысли, ведунья кивнула.

— Увы, но так и вышло. Тем более, после того, как она всем вокруг кричала, что она княгиня и требовала прислать к ней горничных.

Представив себе такую картину, я невольно захихикала, тотчас смутившись. А затем, вздохнув, прошептала:

— Только вот, мою дочку, Катеньку, жалко! Она-то меня любит! Представляю, каково ей думать, что ее мама сошла с ума.

Лицо ведуньи тоже стало серьезным.

— Да, так и есть. Твоя дочь корит себя за то, что уехала в дальнюю страну и оставила маму одну. Но она поместила тебя в лучшую заморскую клинику, и теперь у Авроры, достаточно «горничных». И, все же, если все останется как есть, то сошедшая с ума, мать, это только начало ее бед! – голос ведуньи становился все тише, а ее лицо теряло четкость. Но зато, я услышала рядом с собой, взволнованные голоса Гарнии и Ядвиги, и тут, же распахнула глаза.

— Оооо! Наконец-то ты пришла в себя! – всплеснула руками Гарния! — Я уж и доктора вызвала.

— Да, доктора, это хорошо! – пробормотала я, с трудом фокусируя взгляд на лице Ядвиги и с трудом улыбаясь ей, еще не вполне отойдя от полученных недавно, откровений. – Заподозрив неладное, от наступившей настороженной тишины, пояснила, — со мной, все хорошо! Мне необходимо обговорить с ним процедуры по… — я замолчала, пытаясь подобрать синоним, слову «реабилитация». Так и не сумев, махнула рукой и принялась выбираться из глубокого кресла, куда меня погрузили в бессознательном состоянии.

Я огляделась. Мы находились в гостиной на первом этаже, где была всего лишь один раз. Это оказалась довольно просторная, но уютная комната, полная диванчиков, кушеток и кресел, а также, небольших чайных столиков, живописно разбросанных между местами для отдыха.

В дверь постучали, и практически сразу вошел Виктор. Увидев, что я пришла в себя, учтиво поклонился и сообщил:

— Прибыл князь Винсент Райли!

— Как!? – я вопросительно уставилась на экономку.

— Я успела отправить почтового голубя его сиятельству, сообщив, что ты нашлась, — ответила она.

На что я, попросила немедленно проводить моего свекра в гостиную.

Глава 85. Забота об отце и печаль, о муже

Общение со свекром и моими сестрами, затянулось, плавно перейдя от беседы за чашкой чая, к ужину. В очередной раз я убедилась, что князь Винсент Райли, отнюдь не сноб, а очень даже демократичный человек. Он совершенно спокойно отнесся к предложению, пригласить моих сестер за стол, прекрасно зная о том, что в них течет вовсе не чистая кровь аристократов.

Первым делом, я, конечно же, набросилась на свекра с вопросами по поводу ареста Оливера, но, к сожалению, князь не смог пролить свет на это ужасное событие! Единственное, что он рассказал, что вчера ближе к вечеру, к усадьбе подъехала кавалькада из дюжины гвардейцев, сопровождающих экипаж. Первой мыслью отца и сына было то, что прибыл сам император с неожиданным визитом, но, подъехавший к крыльцу, абсолютно черный, с решетками на окнах дверцы, дилижанс, развеял это заблуждение.

С вороного коня, не спеша, спрыгнул капитан гвардейцев, и, взломав сургучовую печать на привезенном с собой документе, зачитал вслух приказ императора об аресте «мятежника и подстрекателя к свержению законной власти и т.д. т.п., князя Оливера Райли».

Само собой, что отец, что сын были в шоке, но о сопротивлении не могло быть и речи, слишком неравны, оказались силы. Тем более что они оба были дома и конечно, не при оружии.

Оливер, позволил усадить себя в мрачный арестантский экипаж, и, попросил отца не волноваться, пообещав, что вскоре это досадное недоразумение обязательно прояснится и его отпустят. Попытка успокоить отца, конечно же, была неудачной, но Винсент Райли также постарался подбодрить сына, соглашаясь, что не сомневается в благополучном исходе, сей крайне неприятной ошибки.

— Это все из-за меня! – обхватив лицо ладонями, я, словно в трансе, начала покачиваться, пока меня не поспешили успокоить сестры. А потом, и они, и князь, попросили меня рассказать о том, что же со мной произошло.

Я постаралась обойтись без описания своих переживаний, сделала рассказ максимально коротким и сухим, и, конечно же, умолчала о встрече с Ягой, но и без этого, сестры, во время моего повествования, охали да ахали, поражаясь коварству мужчин и императора, в частности. Винсент Райли слушал, молча, лишь все сильнее хмуря брови.

— Теперь мне понятно, с чем связан арест Оливера, — поднял он на меня темные от гнева глаза, и мне стало страшно.

— Вы считаете, что это я виновата? – с внутренней дрожью, спросила я.

Гнев в его глазах, сменился удивлением, и мужчина поспешил меня успокоить:

— Что ты, дочка! В чем ты можешь быть, виновата!? Тебе и так вон как досталось! Удивительно, как вообще выдержала в одиночку такой трудный путь пешком, да ночевки в лесу! Аж страшно представить! – князь с силой потер покрасневшие от недосыпа и волнения за сына, глаза. – Просто, с твоим побегом, император испугался, что ты все же сумеешь добраться до мужа, и тот поднимет знать, обвинив его в том, что он ворует аристократок для своих любовных утех! А его нынешнее положение на троне, сейчас шатко как никогда. Поэтому, арестовав Оливера, он тем самым и мне связал руки, — сокрушенно покачал головой свекор. – Но, мои люди обязательно узнают, где томится сын, и я костьми лягу, но вытащу его из острога!