Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана

Но, пора уже и честь знать! «Спасибо этому дому, пошла к другому»! Я отвязала от ствола веревку и свернула ее в кольцо. Нашла глазами максимально толстую ветку, идущую в сторону ближайшей сосны и очень удачно, примыкающую к ней похожую встречную ветку, и сделала осторожный шаг по ветви своего дерева. При этом я придерживалась левой рукой за выше идущую параллельную ветвь.

Приятно пахло хвоей, но не очень приятно кололи иглы и совсем неприятно, липла к пальцам и подошвам балеток, смола. Но я, так же, как и на стене скалодрома, старалась абстрагироваться от всех посторонних мыслей и чувств и внимательно следить, куда ступаю.

Добравшись до оптимальной точки, где ветка меня хорошо держала, но уже начинала качаться, я выдохнула, сосредоточилась, и, наметив взглядом определенную ветвь на соседней сосне, начала раскачивать свое импровизированное лассо, готовясь его закинуть, как вдруг, со стороны «Охотничьего домика», послышались крики и многоголосый лай собак.

Я вздрогнула, и моя нога соскользнула, потеряв опору…

Глава 77. В бегах

Мое сердце от испуга пропустило удар, и уже было открылся рот, чтобы в последнем крике выразить свое несогласие с моей безвременной кончиной, как я почувствовала, что падение прекратилось, и, более того, я качаюсь на упругой сосновой ветке, подобно переспелой шишке.

Ощутив мгновенное облегчение, я насторожилась. А ведь на самом деле, я даже не знаю, насколько надежно зацепилась, и за что, именно. Поэтому, замерла, подвижными остались, лишь глаза на моем лице, которые в наступающей предрассветной мгле, пытались обнаружить конец веревки, который я за мгновение до падения, держала в руках.

Наконец, мне это удалось! Медленно вытянув влево руку, я указательным и средним пальцами, подцепила белеющую веревку, и плавно подтянув к себе, намотала ее на запястье, чтобы в случае повторного падения, она не выскользнула из пальцев под тяжестью моего тела.

Действовать приходилось очень медленно и плавно, хотя, все во мне кричало от страха, так как громкие голоса и лай собак, приближались.

Наконец, взяв в обе руки веревку, я смогла вздохнуть чуть свободнее. Теперь у меня была надежда, что порвись моя одежда или обломись ветка, на которой я висела, я все же не разобьюсь. Медленно выдохнув, я начала подниматься вверх, используя узлы, как удобные точки опоры. И вот, я почувствовала, как ветка отпустила меня, и я, наконец, была свободна. Как позже я узнала, моим спасителем оказался рюкзак за плечами.

Дальше я не стала идти по ветвям, а закинув веревку на соседнюю сосну, просто перелетала на нее, на подобие Тарзана. Разве что, старалась делать это максимально тихо и, сжав зубы, тихо шипела, собирая на своем пути, все мелкие ветви с иголками, царапая в кровь руки и лицо.

Пот заливал глаза. Или, это была моя кровь? Я уже не понимала этого. Рваное дыхание с хрипами вырывалось изо рта, и мне казалось, что его услышит каждый, кто окажется неподалеку от меня.

Не знаю, сколько раз я перелетала с сосны на сосну, но упрямо сжав зубы, я закидывала веревку снова и снова. Наконец, силы совершенно покинули меня, и в очередной раз, переносясь на соседнее дерево, руки окончательно потеряли чувствительность и разжались. И только благодаря моей предусмотрительности, я не рухнула вниз. Так как каждый раз, перед тем, как прыгнуть, обвязывала себя за талию свободным концом веревки.

Из последних сил я поднялась как можно выше, в надежде затеряться в густой колючей кроне, и, привязав себя к раскачивающейся на ветру, верхушке, затаилась.

Ветки там были совсем тонкие, поэтому сесть ни на одну из них не получилось. На двух я стояла ногами, за две другие держалась руками и еще несколько оплела веревкой, привязывая себя понадежней.

Сквозь нижние ярусы ветвей, мне совершенно ни чего не было видно на земле, и я очень надеялась, что также не видно и меня. Но все же, было жизненно необходимо знать, когда, же погоня пройдет под моей сосной и проследует дальше, не обнаружив меня. Ведь только тогда я смогу хоть ненадолго почувствовать себя в безопасности.

Но, то ли, погоня уже давно прошла мимо, а я из-за своего громкого дыхания ее не услышала, не то, она прошла вдалеке от моего убежища, но лая собак я больше не слышала.

Пить хотелось просто ужасно! Я уже не раз пожалела, что позаботилась о еде, а к запасу воды отнеслась так не серьезно. Ведь именно без воды мне никак не продержаться долго.

Не поняла как, но я умудрилась уснуть в таком ненадежном положении, за что чуть и не поплатилась. Мои колени подогнулись, и ноги соскользнули с ненадежных опор, пальцы разжались, и я неминуемо полетела бы вниз, но веревочная страховка снова спасла мне жизнь. Спина скользнула вниз по стволу, и я зашипела от боли, когда шершавая кора, ершиком прошлась по коже, местами сдирая ее.

Кое-как, я укрепилась на новых тонких ветках и посмотрела вверх. Судя по положению солнца, сейчас был почти полдень. И, теплое не по-осеннему светило, припекало мою макушку.

Решив, что опасность временно миновала, я отвязала себя и начала осторожный спуск, стараясь, не обломать ни одной ветки. Я боялась, что император расставил кругом посты, и треск ломаемых ветвей может услышать кто-то из моих преследователей.

Наконец, я опустилась достаточно, чтобы укрыться от солнца. Я нашла две удобные толстые ветви, растущие рядом, и уселась на них, наподобие узкой скамеечки.

Еще полдня я промаялась на высоте, то сидя на ветвях, а то и осторожно слезая с них вниз, и выглядывая людей, но кругом стояла тишина, нарушаемая лишь скрипом сосен на ветру, шумом ветра в их вершинах, да изредка слышался стук дятла.

Вот уже солнце почти скрылось, и лес словно притих, готовясь ко сну, а я все не решалась спуститься на землю. Мне так и казалось, что сделай я это, как из-за ближайшего дерева услышу что-то вроде: «Ага! Попалась!».

Мне было страшно поспешить и так глупо попасться после стольких мучений! Ведь, если меня поймают, то второго шанса у меня уже не будет. Поэтому, я терпела жажду, терпела жжение от царапин по всему телу, еще более усиливающееся от попадающего на них соленого пота, терпела ужасную боль в непривычно натруженных мышцах и чуть ли не вывихнутых суставах.

В накрывшей лес темноте, я достала из рюкзака плащ, надела его внутренней стороной наружу, чтобы лицевую не запачкать в смоле, укуталась в него, и снова привязав себя веревкой к стволу, забылась тревожным сном.

Проснулась на рассвете. Отвязалась и осторожно спустилась ниже, чтобы убедиться, что путь свободен. Я решила, что за сутки, погоня или прекратилась, или ушла уже далеко. Но, так как я не знала, в какую сторону мне идти, чтобы выйти из леса в направлении своего дома, то решила пока держать путь к реке, которую заметила с верхушки сосны.

Первое время, ноги с трудом держали меня, и казалось, что я иду по палубе корабля во время качки. Наверное, это случилось из-за долгого нахождения на раскачивающемся от ветра, дереве.

А еще, я чувствовала ужасную слабость из-за голода, но больше из-за жажды. К своим скромным запасам, нечего было и думать притронуться, не имея чем их запить, поэтому мне, приходилось упрямо идти вперед и терпеть.

Ориентировалась я по солнцу, заметив, что река находится в направлении его восхода. И все же, я боялась, что уже давно сбилась с пути, так как чаща становилась все гуще, и солнце практически не пробивалось сквозь густую крону вековых сосен.

От усталости и жажды, я уже не ощущала прелести моего любимого соснового аромата, хруста опавших иголок и шишек под ногами, но страха не ощущала тоже. Наступило какое-то странное состояние отупения. Я просто шла, словно заведенная кукла, совершенно не обращая внимания, на кружащих вокруг меня, комаров.

Лишь заметив, что в лесу снова начинает темнеть, я обернулась, и, прищурившись, отыскала садящееся на ночь, светило. Убедившись, что оно уходит на покой прямо позади меня, я удовлетворенно хмыкнула, и начала оглядываться в поисках подходящей сосны для ночлега. Оставаться ночевать на земле, было более чем опасно, так как я уже несколько раз слышала далекий волчий вой.