Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана

— Не мог же я тебя одну оставить бродить по дремучему лесу! Здесь опасно, хищники. А ты ничего про лес не знаешь. Пропала бы ни за что! – И быстрым шагом, не оглядываясь, пошел вперед.

А я, ругая себя, на чем свет стоит, за свою подозрительность и черную неблагодарность, чуть ли не вприпрыжку побежала следом, боясь отстать и снова заблудиться. Но надолго меня не хватило. После кратковременного выброса адреналина в кровь, вызванного ощущением вины, я вскоре опять почувствовала, что вот-вот упаду. Как вдруг, услышала впереди:

— Ну, вот мы и пришли! Добро пожаловать в мою холостяцкую берлогу! – Иван улыбался мне, словно совсем недавно и не был обижен моей подозрительностью. И снова, чувство огромной благодарности, буквально затопило меня.

Я подошла к большому рубленому дому. Поднявшись на крыльцо, оглянулась, и с удивлением заметила, прямо напротив, широкий грунтовый тракт, ведущий мимо лесного домика.

— Откуда в этой глуши, такая дорога? – вслух удивилась я.

Отпирающий большой навесной замок, мужчина, обернулся.

— Так это королевский охотничий тракт! Вон там, — махнул он влево, находится «Охотничий домик», а там, указал он направо, начинается уже хорошая дорога в столицу.

Несмотря на усталость, я мысленно сделала стойку на эту, очень нужную мне информацию, дающую хотя бы примерный ориентир в пространстве, ведь я так и не знала, с какой стороны меня привезли в «Охотничий домик» императора.

Войдя внутрь, вслед за Иваном, я огляделась. В доме приятно пахло свежеструганным деревом. Совершенно простая мебель, по всей видимости, недавно сколоченная, так и притягивала, чтобы провести рукой по ее приятному природному рисунку. Большой стол посередине, две широкие лавки у стен, русская печь, и занавешенный тканью угол справа.

Я медленно прошлась по дому, внимательно разглядывая непривычные мне, как женщине двадцать первого века, предметы деревенского быта. Провела рукой по выстроившимся на полке в ряд, шероховатым толстым бокам глиняных горшков, потрогала ухват, кочергу.

Сзади громко хлопнула дверь. Я ойкнула и обернулась.

Иван, вернувшийся с улицы с охапкой дров, ссыпал их у печи и улыбнулся мне. И когда он только успел за ними выйти!?

— Ты присядь! В ногах правды нет. Сейчас печь растоплю и схожу за водой, похлебку сварим. Тебе нужно поесть.

— А что, в этом дремучем лесу разве и река есть? — удивилась я, лихорадочно пытаясь вспомнить, были ли у той реки, которую я разглядела с верхушки сосны, рядом, высокие деревья. И вспомнила, нет, не было.

— Да это и не река вовсе, — ловко закидывая в печь дрова, отозвался Иван. – Так, родник в лесу. Да я потому тут этот дом и поставил, что вода рядом. А позже и дорогу мимо него прорубили, чтобы Его Императорскому Величеству, удобно было сюда и из дворца и из «Охотничьего домика» подъехать.

Услышав про императора, я нахмурилась.

— Иван, а ты меня только из леса выведешь? Или до дома сможешь проводить? – я с волнением ждала, что же мне ответит мужчина. На самом деле, хоть я и решилась на побег и храбрилась, пока была в лесу одна, но четко для себя поняла, что без помощи, вряд ли мне удастся целой и невредимой вернуться к отцу и мужу. Тут и хищники, и, возможные бандиты, да и просто элементарное незнание обычаев и дороги назад. Как ни крути, а сгинуть в пути, могу, как нечего делать.

Ожидание явно затянулось. Мужчина сидел на корточках, спиной ко мне, и раздувал в печи огонь. Ясное дело, занят человек, но внутри меня, почему-то, нарастало напряжение, постепенно превращаясь в сжатую до предела, стальную пружину. Мой взгляд невольно метнулся в сторону двери, когда в тишине, нарушаемой лишь треском разгоравшихся в печи дров, прозвучал ответ псаря:

— А почему ты решила, что я тебя отпущу? – мужчина медленно повернулся ко мне, и я в ужасе отпрянула.

А потом, пружина, удерживающая до сих пор весь мой страх, накапливающийся с момента моего похищения и до сего момента, выплеснулся наружу в виде безобразной истерики.

Я плакала, умоляла, взывала к совести и милосердию, обещала вознаграждение от отца или от него же кару, в конце концов, но все было бесполезно. Мужчина стоял передо мной, каменным истуканом и лишь живые глаза с отражающимися в них бликами от огня в печи, и, каким-то нездоровым интересом, с которым он рассматривал меня, напоминали о том, что это живой человек. Но с явно не здоровой психикой. Так как следующее, лишь только я выдохлась и замолчала, что он мне поведал, было немногим лучше, что готовили мне месье Перье и Павел первый.

— Император отправил меня на твои поиски, — тихим голосом начал Иван, — но с тем условием, что если я тебя не найду, то чтобы и не возвращался! – мужчина прошелся голодным взглядом по моему лицу, фигуре, и мне стало страшно. – А я и не собираюсь возвращаться, — добавил он еще тише, а по мне пробежал табун мурашек и волосы зашевелились на голове.

Недавно такой симпатичный, мужественный и внимательный мужчина, превратился в какого-то маньяка! И, его голодный взгляд, почему-то мне говорил не о сексуальном голоде, а о таком, совсем прямо-таки, гастрономическом.

Затем, он подхватил деревянное ведро и направился к выходу. Уже на пороге, псарь остановился, и, не оборачиваясь, добавил:

— Убегать очень не советую. Лес ты не знаешь, но если все, же убежишь, то молись достаться волкам на ужин. – Он медленно обернулся, и я, ему тут же поверила, что лучше мне тогда и правда волкам достаться, страдать буду меньше.

А дальше, я некоторое время пробыла, словно в тумане.

Помню, что так и не пошевелилась ни разу, пока псарь ходил за водой и, пока готовил какую-то похлебку. Опомнилась, лишь, когда мужчина взял меня за руку и подвел к столу.

— Садись и ешь! – сказал он таким тоном, что у меня и мысли не возникло возразить ему, хотя аппетита не было совсем.

Но я взяла деревянную ложку и начала автоматически есть, почти не ощущая вкуса. Кажется, это был суп из пшена. Потом, мелькнула мысль, что мне и на самом деле не следует отказываться от еды, так как неизвестно, как дальше все сложится, а силы мне явно понадобятся.

И да, я не собиралась сдаваться, не в моем это характере. Я могу уступить, если попросят, и если, мне от выполнения просьбы не станет хуже. Могу пойти на компромисс, при тех же условиях, но ненавижу, когда мной пытаются командовать и управлять. Не на ту напал! – подумала я, и ниже опустила голову, боясь, что псарь по моим глазам догадается, что я не смирилась со своим положением.

Вот только с каким именно!? Он сказал, что не собирается возвращаться к императору на службу, а значит, он хочет оставить меня себе. Только вот, в качестве кого?

Постаравшись сделать свой голос мягче, я быстро подняла на Ивана взгляд, и тут же опустила.

— Можно спросить? – проблеяла я.

— Спрашивай, — бросил он взгляд исподлобья, не прекращая, есть.

— А что мы будем делать?

— Как что? – поднял он голову от похлебки, — конечно, жить вместе! Ты станешь моей женой! По хозяйству там, за детишками присмотреть.

— У тебя есть дети!? – громко воскликнула я.

— Дура баба! – в сердцах он бросил ложку на стол, вскочил с лавки, и принялся мерить шагами дом, все больше и больше ввергая меня в шок, своими далеко идущими планами на мою жизнь.

— Наших детишек нарожаешь, и будем их вместе растить! Я стану на охоту ходить, а ты за домом следить, да стряпать. Ты вообще, должна мне в ноги кланяться, а ты нос воротишь! Я тебя от позорной судьбы спасаю, мужней женой будешь, да со своим домом и под защитой! Али что, я тебе совсем не по нраву? – Мужчина встал напротив меня, уперев руки в боки, и его жесткий взгляд, не оставлял мне простора для ответа.

— По нраву, по нраву, конечно! – закивала я, словно китайский болванчик. И, рискуя нарваться на новую вспышку его гнева, все же решила спросить:

— Иван, может, ты меня лучше батюшке вернешь? А он тебя по-царски наградит! Купишь себе надел земли, даже с лесом! Дом построишь! Да за тебя, такого молодого и богатого, любая красавица замуж пойдет!