Многоликий Янус (СИ) - Малеёнок Светлана
Я пулей влетела в свою комнату, и, схватив первый попавшийся лоскут ткани, оставшийся после раскроя дорожного костюма, намочила его в лохани для умывания, и выскочила из комнаты.
Я быстро, за пару минут вытерла все грязные следы, начиная от своей спальни, потом на лестнице и дальше около входа, и уже поднимаясь назад, все же столкнулась у моей двери с экономкой. Женщина с подозрением рассматривала мокрые пятна, ведущие от комнаты в сторону лестницы.
Пожелав женщине доброго утра, я, как можно беззаботнее поведала ей о своем конфузе. О том, что катаясь на лошади, очень неудачно упала прямо в грязь! Вот и наследила! И поэтому, решила убрать за собой, отмыв от следов, пол.
Марта молча, выслушала пояснения, пристально посмотрела на подол моей юбки, и, ничего не ответив, удалилась. Я вздохнула и радостная ввалилась в свою комнату. Позвонила в колокольчик, и затребовала горячей воды у явившихся на мой зов, горничных.
Получив, исходящую паром, горячую воду, я придвинула к двери трюмо и спокойно принялась раздеваться. Скинув платье, рассмотрела изгвазданный подол юбки, оценивая масштаб бедствия. И, уже собиралась было отложить его в сторону, но замерла. Еще не осознавая того, что меня насторожило, я снова перевела взгляд на испачканное платье. И тут, до меня дошло, почему экономка так внимательно рассматривала его подол. Грязь на нем, была светло-серой! Было видно, что она уже успела высохнуть, а это означает, что испачкать свое платье на конной прогулке, я, ну никак не могла!
Мое сердце сжалось от плохого предчувствия. И тут же, в замке моей двери, со скрежетом повернулся ключ.
Глава 75. Что такое "не везет..."
Надо ли говорить, что весь день, я провела в своей комнате.
Когда в замке снова повернулся ключ, я уже места себе не находила от неизвестности, а прошло всего лишь, от силы, полчаса.
В комнату вошли портнихи, неся на «плечиках», те самые платья, которые я вчера примеряла, и в двери снова повернулся ключ. Женщины удивленно на меня посмотрели, явно ожидая объяснений. Но я, сделала вид, что все это в порядке вещей и их вопросительные взгляды, попросту, «не заметила».
Итак, мы снова начали с примерки, и я поняла, что женщины точно не теряли времени зря, наверняка, они работали и сегодня утром! Два платья из пяти, оказались уже ушитыми и сели на меня, как влитые. Я некоторое время покрутилась перед зеркалом, восторженно охая и ахая.
Само собой, что все это, мне было глубоко фиолетово, но, не хватало, чтобы меня еще и они в чем-то заподозрили.
Затем, портнихи приступили к подгонке на мою фигуру трех оставшихся платьев, я же, закончив штаны, принялась за плащ. Шили мы, молча, изредка перебрасываясь фразами лишь по поводу работы.
Чуть позже, горничные принесли нам чаю с пирожками. Одна из них, кажется, Марфуша, сделав большие глаза, еле заметно мотнула головой, а сама, заохала, тыча пальцем на одно из платьев:
— Ах, барышня! До чего же, оно красивое! Оно безумно идет вашим глазам!
Ага! Как же! Василькового цвета платье, да к зеленым глазам! Но вслух, я этого не сказала, а подошла к девушке и подыграла ей, что-то прочирикав про фасон и кружева. А сама, со значением посмотрела на нее, намекая, что поняла ее игру.
Левая ладошка девушки, нырнула в карман передника, и, извлекла оттуда маленький клочок бумаги, который мгновенно оказался, зажат у меня в кулаке.
Надо ли говорить, что остаток дня, я провела, как на иголках, гадая, от кого могла быть эта записка и что в ней. Впрочем, от кого, я догадывалась, но вот чем мне может помочь в побеге, ее содержание, и представить не могла.
День снова выдался на редкость теплым, и я с тоской смотрела в окно, желая выйти на улицу и просто пройтись. Но, запертая дверь, говорила сама за себя, намекая, что покинуть комнату, я смогу только на встречу к императору, да чтобы сесть в дорожную карету со своим новым «хозяином».
А еще, мне до жути хотелось прочитать записку, которая, буквально жгла мне запястье, находясь за отворотом рукава платья. И тут, мне пришла идея!
Отложив в сторону свою работу, я принялась активно обмахиваться и жаловаться, что мне жуть, как жарко и душно. И что это издевательство, запирать в маленькой комнате четырех человек, в такой чудесный осенний день!
Затем, я подошла к окну, настежь распахнула его створки, и высунулась, чуть не наполовину, опять же охая и ахая, как бы в экстазе от свежего воздуха. При этом я осторожно извлекла из рукава, маленький клочок бумаги и развернула его. Сначала, я совершенно ничего не поняла! Вместо письма, там был какой-то чертеж! Ну, что за шутки!? И, кому вообще это нужно?
Вдохнула. Выдохнула, и, еще раз посмотрела на этот странный рисунок, изображающий нечто, похожее на окно. Я замерла. Действительно, окно! И, что? Затем, присмотревшись, я разглядела маленькую изогнутую стрелочку, указывающую куда-то под него.
Я отвалилась от подоконника, плюхнувшись на край кровати, и озадаченно уставилась на означенную деталь. Скосив глаз на схему, опять посмотрела на подоконник. Может, что-то находится под ним, снизу? А с другой стороны, как именно Иван, а я не сомневалась, что записка от него, мог бы проникнуть в мою комнату!? А если… Если это что-то, должно быть не внутри, а снаружи? Я снова встала, приподнявшись на цыпочки, легла животом на подоконник, и, вытянув шею, попыталась заглянуть под карниз окна.
— Барышня, с вами все хорошо? – послышался рядом со мной, взволнованный женский голос. А я, от неожиданности дернулась и чуть не вывалилась наружу. От падения, меня удержали за ноги. Перепуганные портнихи, причитая и переругиваясь, тянули меня в комнату. Я же, обливаясь от страха потом, болталась ниже уровня окна и молилась, чтобы у женщин хватило сил меня вытащить. И, поэтому, от страха не сразу осознала, что под карнизом вижу то, чего здесь никак не может быть. А именно, сложенную в несколько слоев, веревку! Я так удивилась, что на мгновение забыла, в каком бедственном положении, нахожусь.
Но к счастью, портнихи, наконец, перестали меня тянуть, как лебедь, рак и щука, а, быстро и дружно, втащили на подоконник. А сами, тяжело дыша, упали на пол и долго не могли отдышаться.
Я же, вернувшись в комнату, словно в прострации уселась на кровать. Перед моим внутренним взором, стояла картинка с веревкой. И тут, до меня, наконец, дошло. Я широко улыбнулась, и, сфокусировав взгляд на удивленных лицах женщин, поблагодарила их за свое спасение. А затем, поджав под себя ноги, подняла с пола плащ, и с удвоенным старанием, принялась подшивать к его изнанке, мех какого-то животного.
Портнихи удивленно переглянулись, покачав головой, подняли с пола, свою пожилую начальницу, и вернулись к прерванной работе.
Я торопилась. Иван позаботился о том, как мне выбраться из запертой комнаты, и мне всего лишь потребуется протянуть руку, и достать спрятанную под окном, веревку!
Попросив женщин, выкроить мне, верх и низ дорожного платья, я принялась самолично сшивать детали. Ну, как, сшивать. Это портнихи так думали, а я, пришила к верхней части платья петельки из скрученной нити, а к юбке, пуговицы, которые же и выпросила у портних. Получилось, что юбку можно пристегивать, когда нужно и отстегивать.
Я очень боялась, что не успею до темноты закончить свой дорожный костюм, а при свече долго работать была непривычна, перед глазами быстро начинали мельтешить черные «мушки», да и в сон сильно клонило.
Ужин нам снова принесли в мою комнату. И мы ели, так же, как и работали, почти в полной тишине. Я не спешила заводить новые знакомства, так как знала, что вижу женщин в последний раз. И портнихи, не смели при мне свободно общаться, обмениваясь лишь короткими фразами, касающимися моих нарядов.
После ужина, мы еще немного поработали, а затем, портних увели в их временные покои. Я же, отчаянно зевая и пытаясь частым морганием прогнать черные клоны пламени свечи, у себя перед глазами, заканчивала свою работу.
