Терри Гудкайнд - Разлученные души
Никки глубоко вздохнула:
– Да, конечно, можем. Ты права. Мы попробуем.
89
Когда в дверь постучали, Кэлен и Никки ждали возле кровати. Не получив ответа, Кассия приоткрыла дверь и просунула голову в комнату.
– Он здесь, Мать-Исповедница.
Кэлен нетерпеливо махнула рукой:
– Ведите.
На лице Кэлен застыла маска Исповедницы, которой ее научила мать, – спокойное выражение, скрывающее все чувства. За ним она умирала от ужаса, мучилась, страдала, но ничто не отражалось в ее чертах.
Кэлен снова была Матерью-Исповедницей.
Двери отворились, и три морд-сита втащили внутрь Людвига Дрейера. Сами они остались у порога, а его толкнули в комнату. Одетый в найденную для него заношенную одежду садовника, Людвиг неуклюже сделал шаг и замешкался, увидев, что его ожидало в этой комнате.
Командующий Фистер стоял у изножья кровати, позади Кэлен и Никки. По периметру комнаты выстроилось более десятка лучников с наложенными на лук стрелами и не до конца натянутыми тетивами. Тут же были воины с обнаженными мечами и секирами, а некоторые с копьями, хотя, по мнению Кэлен, именно лучники должны были вызвать у Дрейера наибольшее беспокойство.
Когда он, применив оккультные способности, лишил воинов сознания, те ничего не успели сделать, ведь человеку с мечом, каким бы проворным он ни был, все равно требуется время, чтобы достичь цели. А стрелу можно выпустить мгновенно.
– Так-так, Мать-Исповедница, – выпрямляясь, сказал Дрейер, – похоже, ты меня переиграла.
– Рада, что ты осознаешь истинное положение дел.
Он обвел взглядом комнату:
– Знаю, ты поклялась убить меня, но место для казни довольно странное.
Кэлен сделала шаг в сторону, открывая ему лежащее на кровати тело Ричарда. Поняв, кто это, Дрейер нахмурился.
– Он что, мертв? – спросил он, и его страх сменился изумлением.
– Я остановила его сердце, – ответила Никки.
Дрейер нахмурился еще сильнее:
– Не то чтобы я был против, но зачем?
– Так вот, – начала Кэлен, – ты должен что-нибудь сделать, чтобы спасти его.
– Как? – спросил Людвиг, почесав бровь.
– Примени оккультные способности, чтобы сохранить ему жизнь, – потребовала Мать-Исповедница.
Дрейер долго смотрел на нее, затем взглянул на Ричарда и опять на нее.
– Он мертв. Ты должна это понимать. Я и отсюда вижу, что он умер.
– Мы знаем, что с ним, – отрезала Никки. – Его сердце пришлось остановить, но я не способна запустить его. Нам нужно, чтобы это сделал ты.
Хмурый взгляд Людвига стал еще более скептическим.
– Он мертв.
– Тебя привели сюда не для того, чтобы указывать на очевидное, – отрезала Никки с растущим раздражением. – Если хочешь, можем отправить тебя обратно в камеру, приковать цепями, закрыть дверь, а ключи выбросить. Или, возможно, эти три прекрасные молодые дамы убедят тебя, как прекрасно, если тебя не пытают морд-ситы.
Кассия резко ткнула Дрейера эйджилом в поясницу. Охнув, тот с криком боли упал на колено. Кассия махнула эйджилом перед его лицом, приказывая встать.
Поднимаясь, он смотрел на оружие с нескрываемым страхом.
– Что, по-вашему, мне следует сделать с трупом Ричарда Рала?
Кэлен воспылала ненавистью, когда Людвиг так высказался о Ричарде, но сохранила маску Исповедницы, размышляя о более важных делах. Ей нужно было сохранить сосредоточенность, несмотря на душевную боль.
– Нам известно, что оккультное колдовство приносит удивительнейшие плоды – например, создание полулюдей и оживление мертвых. Однако мы не знаем, настолько ли ты полезен, чтобы не замучить тебя до смерти. Итак, скажи: что ты можешь сделать для спасения Ричарда?
Дрейер склонил голову набок, глядя мимо них.
– Могу я взглянуть поближе?
Кэлен кивнула, и морд-сит подвела его к кровати. Протянув руку, он потрогал лицо Ричарда, затем его шею.
– Что я за это получу? – оглянувшись, спросил Людвиг.
– Зависит от результата, – ответила Кэлен.
– Хорошо. Но я бесполезен, пока я в ошейнике. Он блокирует мои способности.
– Что ты сможешь сделать, если мы снимем ошейник? Рассказать об этом можно и не снимая.
Оценив решимость в глазах Кэлен, Дрейер снова, уже более тщательно, принялся изучать Ричарда, стоя возле кровати.
– Ну, не слишком много. Возможно, я одарен и обладаю множеством умений, но не способен воскрешать.
– Тогда скоро ты станешь таким же, – констатировала Кэлен. – Мертвым. Полагаю, разговор окончен.
Аббат просунул палец под ошейник, пытаясь смягчить неудобство, и Кэлен заметила, что его руки слегка дрожат.
– Э… применив оккультные способности, я могу приостановить процесс умирания.
– Точнее! Что именно? – спросила Никки.
– Если он останется здесь, – Людвиг махнул рукой в сторону Ричарда, – то скоро окоченеет, а потом начнет разлагаться и гнить, как и любой труп. С помощью своих оккультных способностей я смогу остановить этот процесс до его начала, и тело останется в определенном смысле жизнеспособным.
– Что при этом будет происходить? – спросила колдунья.
– Сложно объяснить тому, кто не наделен оккультными способностями.
– Постарайся объяснить это мне, пока еще способен говорить.
Сглотнув, он посмотрел в глаза Никки, затем снова окинул взглядом Ричарда.
– Ты же была сестрой Тьмы. Ты должна знать основное о том мире.
– Знаю.
– Тогда ты знаешь, что там, в вечности преисподней, время ничего не значит. Я могу создать связь между этим телом и безвременьем подземного мира.
– Что это даст? – спросила Кэлен.
– Не знаю точно, – ответил Дрейер, пожав плечами. – Такого я еще не делал, не было нужды. Но в этом и состоит основная идея применения оккультных способностей – оживлять трупы или создавать полулюдей. Последние, к примеру, живут очень долго, поскольку в них заложена связь с подземным миром. Эта вневременная связь замедляет их старение, что отличает их от обычных людей. Время действует на их организм не так, как на все остальное в нашем мире. Создав такую связь, я смогу сохранить тело Ричарда Рала в нынешнем состоянии, таким, каково оно на момент смерти. Время для него замедлится, и он будет долго пребывать в нынешнем состоянии.
Никки посмотрела на Кэлен, потирая руки.
– Как во Дворце Пророков, – пояснила она. – Натан Рал жил там тысячу лет, потому что чары создавали вокруг дворца связь с подземным миром.
– Именно, – подтвердил Дрейер, назидательно подняв палец. – Это не вернет его к жизни, но сохранит тело в нынешнем состоянии, не давая меняться, как обычно бывает после смерти, и благодаря этому оно не будет разлагаться.
– Как тогда мы вернем его к жизни? – спросила Кэлен.
– Я не утверждал, что вам это удастся. Я сказал только, что способен сохранить тело. Я не умею возвращать мертвых к жизни. Я могу оживлять трупы, но те по сути не живые.
– И какой от этого толк? – спросила Никки.
Дрейер в отчаянии воздел руки:
– На мой взгляд – никакого. Он умер, и его жизненная сила ушла, а душа отправилась в мир мертвых. Вы спрашивали, что я могу сделать. Это самое большее, на что я способен. Могу установить связь его останков с подземным миром, чтобы остановить процессы, начинающиеся после смерти.
– То есть его можно сохранять до тех пор, – сказала Кэлен, – пока мы не разберемся, как вернуть жизненную силу и душу Ричарда в его тело.
Дрейер скорчил гримасу.
– Сохранить его тело на время – да. Но вернуть душу в это тело? Невозможно. Он мертв, сударыня. Мертв, мертв и мертв. Я не знаю, как возвращать мертвых к жизни, но, если вы в силах это сделать, полагаю, я способен предотвратить разложение, пока вы не вернете его из мира мертвых. Мои способности позволяют делать много удивительного, но искажению законов природы есть пределы. И один из них – сама Благодать, которая содержит определение жизни и смерти. Невозможно дать смерти обратный ход.
Кэлен старалась понять, говорит ли этот человек правду и можно ли ему доверять. Она перевела взгляд с глаз Дрейера на застывшее тело человека, которого любила. Человека, которого отчаянно хотела вернуть.
Кэлен знала, что на самом деле Ричард, с формальной точки зрения, не обратил ее смерть вспять, а использовал искру жизни, которая еще теплилась в ее душе. И эта искра вернула Кэлен.
В душе Ричарда тлела такая же искра. Во всяком случае, Мать-Исповедница надеялась, что та еще в нем, ведь в мире мертвых эта искра могла стремительно угаснуть.
Искра жизни – противовес прикосновению смерти, которое оставила Джит, посеяв внутри них смерть, пока они еще были живы. Смерть подавляла жизненную силу, но какое-то время жизнь и смерть существовали бок о бок. Ричард и Кэлен были отчасти мертвы, отчасти живы.
– Хорошо, – сказала Кэлен. – Пусть. Если ничего лучшего мы сейчас предпринять не способны, приступай.
Дрейер погрозил пальцем.
– Не так быстро. Какой мне с этого прок?
– Чего ты хочешь?
