Карина Демина - Голодная бездна. Дети Крылатого Змея
Обзор книги Карина Демина - Голодная бездна. Дети Крылатого Змея
Карина Демина
Голодная бездна. Дети Крылатого Змея
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
© Демина К., 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Глава 1
Мэйнфорд разглядывал спину.
Узкую спину с выпирающим позвоночником, с резко очерченными треугольниками лопаток и родимым пятном на левой. Кожа на этой спине казалась не просто белой — полупрозрачной, тонкой, как бумага, в которую заворачивают подарки. Тронь — и порвешь.
Или след оставишь.
А тронуть хотелось.
Пересчитать позвонки. Или надавить на эти растреклятые лопатки, которые казались слишком уж острыми. И главное, никаких тебе угрызений совести. Нет, конечно, с этой дамой у Мэйнфорда личные счеты были, но все же…
…он помнил, как приехал.
И как поднимался по лестнице. В дверь стучал. И дверь эту вскрыл — невелика хитрость. И в квартиру заглянул, но после вновь на лестницу выбрался, потому что там ждать было веселей, а еще оставалось пространство для маневра.
Скажем, если бы Тельма вернулась не одна.
— Давно проснулся? — Тельма перевернулась на спину. Жаль. Мэйнфорд не успел разглядеть всю ее, да и со спиной общаться было как-то проще.
— Давно.
— Голова болит?
— Нет.
— Это хорошо, а то у меня ничего нет от головы.
От его головы аспирин не поможет.
— Неужели? — не стоило начинать этот разговор вообще, тем более здесь и сейчас. От нее, сонной, пахло углем и городом, и запах этот казался родным донельзя.
И сама она.
Некрасивая. Все еще некрасивая.
Плечи широкие, как у пловчихи. Груди почти нет. Живот впалый и снова с родинкой, на сей раз темной и крохотной, такую мизинцем накроешь.
— Ты о чем?
По этому животу легко следить за дыханием.
Вот оборвалось.
И сама Тельма напряглась, снова перекрутилась, пряча уязвимый живот, откатилась к самому краю. Смотрит исподлобья. Зло. Вот и кто Мэйнфорда за язык тянул-то… надо ответить что-то глупое, чтобы успокоилась невозможная женщина, но ему не хочется притворяться.
Не перед ней.
— У тебя ведь есть таблетки…
— Кохэн донес? — не столько вопрос, сколько утверждение. — И что за они?
Злится? Раздражена. Осторожна, но злости нет. И хорошо, злые женщины Мэйнфорда пугают.
— Показал… лекарство это.
— Успокоительное? — а теперь в голосе ее проскользнула насмешка.
— Отчасти. Заодно дар блокирует.
Хмурится. Почему она всегда хмурится? Если бы чаще улыбалась, выглядела бы привлекательной.
— И делает пациента внушаемым… Гаррет дал?
Она лишь головой мотнула. Согласие? Отрицание? Да какая, к Бездне, разница…
— Моему брату нужно, чтобы я подписал кое-какие бумаги, — Мэйнфорд сам не знал, зачем он это рассказывает. Может, затем, что она слушает?
— Какие?
— В основном, полагаю, завещание. Доверенность. Да и мало ли, что еще можно подписать… спасибо.
— За что?
— За то, что не стала кормить.
— Всегда пожалуйста, — она поднялась и стянула одеяло, закрутилась в него, прячась от взгляда. — Он на меня странно воздействовал. Не ментально, но… мне очень хотелось оказать ему услугу.
— Женщины его любят.
— Сомневаюсь, что это можно назвать любовью, — Тельма нервно дернула плечом и поинтересовалась: — Что делать будешь?
— Ничего.
— То есть?
— То есть совсем ничего, — Мэйнфорд тоже сел, сожалея, что она все же проснулась. Спящей и молчаливой Тельма нравилась ему куда больше. Опять же, разглядывать ее можно было, не притворяясь, что его вовсе не интересует ее нагота.
— Он ведь собирался тебя отравить!
— Не отравить, а… скажем так, подкорректировать мое мировосприятие. Это пытаются сделать уже давно.
Ей ответ не понравился. Пожалуй, не нравился он и самому Мэйнфорду, но ввязываться в семейные разборки ему не хотелось.
Мэйнфорд вздохнул.
Ночью все было гораздо проще. Мужчина. Женщина… кровать… точнее, когда добрались до кровати, то и кровать…
— Я ему позвоню. Скажу, чтобы оставил тебя в покое. Это первое. Второе — перекрою кое-какие финансовые потоки. Он поймет, что переступил черту…
…поначалу, естественно, возмущаться станет. И выглядеть будет искренним. Постарается все свалить на Тельму же, которая по некоей своей надобности заменила безобидное успокоительное на экспериментальное лекарство. Затем признает вину, но не за собой, Гаррет никогда и ни в чем не был виноват. Естественно, скажет, что действовал исключительно из благих побуждений.
Матушка беспокоилась.
Мэйнфорд вел себя странно. Этот разговор возникал время от времени и заканчивался всегда одинаково: просьбой дать денег.
— Ну и дурак, — сказала Тельма и удалилась в ванную комнату.
— Наверное, — Мэйнфорд потянулся. — Еще какой…
Плюшевый медведь смотрел на него с упреком: мол, как можно быть таким глупым? И дед бы присоединился, правда, взглядом ограничиваться не стал бы, перетянул бы по плечам тросточкой своей, залитой свинцом.
Глядишь и вразумил бы.
— А что мне делать? Не заводить же против него дело! — Мэйнфорд подобрал штаны, которые нашлись в прихожей. — Нет, в теории я мог бы… но представь, какой выйдет скандал! Да и… доказать что-либо будет сложно…
Медведь молчал.
— …если вообще возможно. От ментального сканирования он защищен. И повод не тот, чтобы ордер выдали… ее свидетельства? Да ее первую же сожрут и с дерьмом смешают… нет, это не выход. А вот деньги…
Язык денег Гаррет давно понимал лучше, чем родной.
Мэйнфорд почти оделся, когда она появилась из ванной.
— В Управление?
Он покачал головой:
— Домой загляну. Все равно переодеться надо… и, Тельма…
Она хмыкнула:
— Да поняла я… все, что было, — случайность. Ты напился… как там? Производственная травма обострилась.
Именно сейчас Мэйнфорд почувствовал себя виноватым.
— Извини…
— Да ладно, — она пригладила короткие волосы. — Было не так уж и плохо.
Наверное, это стоило считать комплиментом.
— Зарплату все равно не подниму.
Она фыркнула и на дверь указала.
— В следующий раз, если надумаешь явиться, захвати какой-нибудь еды…
Не будет следующего раза. А жаль. И в самом деле было не так уж и плохо.
Джессемин появилась именно тогда, когда Мэйнфорд шнуровал ботинки. Почему-то это простое дело сегодня давалось с немалым трудом. Навощенные шнурки выскальзывали, путались, да и собственная рожа, в глянцевых мысах отраженная, бесила неимоверно.
Так что появление Джессемин можно было счесть удачей.
— Мучаешься? — поинтересовалась она с порога.
И вошла, дверь открыв собственным ключом. Кажется, он давал Джесс ключи в прошлый ее визит, чтобы не маялась с гостиницей и уж тем паче с родным домом, но после забрал.
Мэйнфорд точно помнил, что забрал.
— Не смотри так. Я сделала дубликаты, — сестрица широко улыбнулась. — Ты же не сердишься? Нельзя быть таким параноиком, Мэйни…
— А каким можно?
Он позволил себя обнять.
От Джесс пахло чернилами и еще книжной пылью, самую малость — терпкими духами, которые она покупала в старой лавке. Говорила, делают их по старым рецептам и исключительно на заказ. И значит, вторых таких духов во всем Новом Свете не сыщется.
— Ты не изменился, — прикосновение холодных губ.
И виноватая улыбка.
— Я думала, ты на работе… хотела сюрприз сделать.
— Уехать?
— Может, наоборот, остаться, раз уж случай выпал. Или все-таки дела?
Черный плащ. Серый дорожный костюм. Белая блуза, заколотая у горла камеей. Ботинки на невысоком каблуке. И сумочка в тон им, аккуратная, хотя и вместительная с виду.
Она умела выбирать вещи. И в этом наряде казалась старше своих лет. Серьезней.
— Твои дела подождут, — мягко произнесла Джесс. — Сколько мы не виделись? Лет пять, верно? И возможно, еще столько же не увидимся. Ты же не удостоишь семейный обед своим присутствием?
Она передала сумочку.
И перчатки.
Фетровую шляпку-ведерко, украшенную павлиньим перышком.
— Не удостою. Он опять пытался меня отравить.
— Кто?
— Гаррет. То ли сам, то ли по маменькиному почину…
С Джесс было проще, чем с остальными. Нет, не настолько, чтобы говорить о глубокой родственной любви, кровных узах и прочей дребедени, но она хотя бы не пыталась Мэйнфорда воспитывать. И не уговаривала пойти к целителям. И денег не просила. А стремление воссоединить семью — это так, мелкий недостаток, который Мэйнфорд готов был простить.
— Я сейчас позвоню…
Да разговор нужен прежде всего самому Мэйнфорду. И чем скорее он состоится, тем лучше.
— …к слову, кофе приличный у тебя имеется? Хотя о чем это я… у тебя ж тут нора… будь добр, закажи завтрак на двоих. Или в ресторан сходим? Тысячу лет не была в ресторане…
