Роберт Говард - Приключения Конана-варвара (сборник)
Вскоре моряки увидели побережье Шема – длинные покатые луга и равнины с белыми маковками городских башен вдалеке и горбоносых всадников с иссиня-черными бородами, которые останавливали своих жеребцов у самой воды и с подозрением вглядывались в проплывавшую мимо галеру. Корабль не стал причаливать: торговля с сыновьями Шема не приносила особой прибыли.
Шкипер Тито не пожелал зайти и в широкую бухту, в которую несла свои обильные воды река Стикс, а на берегах в голубой воде отражались черные внушительные замки Кхеми. В этом порту не жаловали незваных гостей. Здесь темные колдуны составляли жуткие заклинания во мраке жертвенных дымов, вечно поднимающихся над запятнанными кровью алтарями, на которых исходили криком обнаженные женщины. И здесь Сет, Старый Змий, главный демон хайборийцев и верховный бог Стигии, по слухам, свивал кольца среди своих почитателей.
Мастер Тито по широкой дуге обогнул этот залив, поверхность которого походила на расплавленное стекло, и не отреагировал даже на призывы, прозвучавшие с гондолы со статуей змеи на носу, вынырнувшей им наперерез из-за мыса, увенчанного грозным замком. На палубе суденышка к морякам взывали обнаженные женщины со смуглой кожей и вплетенными в волосы большими красными цветами, принимавшие непристойные и соблазнительные позы.
Сверкающие башни остались далеко позади. Они миновали южную оконечность Стигии и сейчас пробирались вперед вдоль берегов Куша. Море и мореплавание всегда представлялись загадкой Конану, родившемуся на голых склонах диких северных земель. Впрочем, он и сам вызывал не меньший интерес у мореходов, очень немногие из которых когда-либо встречались с представителями его народа.
Они были типичными аргосскими моряками, невысокими и коренастыми. Конан возвышался над ними на целую голову, а силой превосходил каждого вдвое, если не втрое. Они были крепкими и отважными парнями, но он обладал жизненной силой и выносливостью лесного волка, обязанный своими стальными мускулами и железными нервами тяготам жизни в самом сердце бесплодных северных земель. Он всегда готов был первым рассмеяться удачной шутке, но столь же быстро впадал в ярость, и гнев его бывал страшен. В еде он проявлял неприхотливость, хотя всегда ел с аппетитом, а горячительные напитки оставались его страстью и слабостью одновременно. Наивный, как дитя, неискушенный в прелестях цивилизации, он отличался природной сметкой, ревниво отстаивал свои права и был опасен, как голодный тигр. Не обремененный грузом прожитых лет, он уже считался опытным бойцом и странником, и одежда его отражала обычаи многих земель, в которых ему довелось побывать. Его рогатый шлем очень напоминал те, что украшали светловолосые головы викингов Нордхейма, хауберк и наголенники были сработаны лучшими мастерами Котха, мелкоячеистая кольчуга, защищавшая его руки и бедра, была связана в Немедии, висевший на поясе меч с широким лезвием вышел из-под рук аквилонских оружейников, а такие роскошные ярко-алые накидки не носили нигде, кроме Офира.
Они плыли на юг, и вскоре мастер Тито начал высматривать деревни чернокожих воинов, обнесенные высокими стенами. Но повсюду на берегу они видели лишь дымящиеся развалины, усеянные почерневшими трупами. Тито выругался.
– В былые времена я хорошо торговал здесь. Это – работа пиратов.
– А что, если мы встретим их? – Конан вынул из ножен свой длинный клинок и с любовью взглянул на него.
– У меня не военный корабль. Мы предпочтем спасаться бегством, а не сражаться. Нам уже случалось отбивать нападение, когда дело доходило до драки, и мы готовы сражаться вновь, но только не с «Тигрицей» Белит.
– Кто такая эта Белит?
– Сущая дьяволица, сорвавшаяся с цепи. Если глаза меня не обманывают, это ее подручные сожгли деревню в бухте. Я мечтаю дожить до того дня, когда ее вздернут на рее! Ее называют королевой Черного побережья. Она – шемитское отродье, возглавляющее банду чернокожих головорезов. Они живут грабежами торговых судов и уже отправили на дно многих достойных людей.
Из-под палубы полуюта Тито извлек стеганые кожаные куртки, стальные каски, луки и стрелы.
– От них будет мало толку, если на нас нападут, – проворчал он. – Но негоже честной душе расставаться с жизнью без боя.
На рассвете впередсмотрящий подал сигнал тревоги. Из-за вытянутого островного мыса по правому борту выскользнул длинный смертоносный силуэт. Это была похожая на змею галера с приподнятой палубой, тянувшейся от носа до самой кормы. Сорок пар весел дружно несли ее вперед, и на носу кривлялись обнаженные чернокожие фигуры, оглашавшие воздух воплями и колотившие рукоятями мечей в овальные щиты. На мачте трепетал длинный ярко-алый вымпел.
– Белит! – бледнея, заорал Тито. – Пошевеливайтесь! Руль под ветер! Поворачивайте вон в то устье ручья! Если мы успеем туда первыми, у нас еще есть шанс спасти свои шкуры!
Совершив поворот, «Аргус» устремился к линии прибоя, который с грохотом накатывался на берег, поросший пальмами. Тито расхаживал по полуюту взад и вперед, криками подгоняя изнемогающих на веслах гребцов. Черная борода шкипера воинственно встопорщилась, а глаза яростно сверкали.
– Дайте мне лук, – попросил Конан. – Это, конечно, не то оружие, которым должен сражаться мужчина, но стрелять из лука меня учили гирканцы, и будь я проклят, если не сумею завалить кого-либо из пиратов на их палубе.
Стоя на полуюте, он смотрел, как похожий на змею корабль стремительно скользит по волнам и, невзирая на то, что он был сухопутной крысой до мозга костей, даже ему было ясно, что «Аргусу» никогда не выиграть эту гонку. Стрелы, выпущенные с пиратского судна, уже с шипением вонзались в воду, не долетая каких-нибудь двадцати футов до кормы.
– Пожалуй, надо подналечь, – проворчал Конан, – иначе нас просто расстреляют из луков, и мы умрем, так и не нанеся ни единого удара в ответ.
– Живее, собаки! – взревел Тито, потрясая поросшим редкими волосами кулаком.
Бородатые гребцы налегли на весла; под кожей у них перекатывались узлы мышц, и по коже струился пот. Деревянные сочленения крепкого маленького кораблика скрипели и стонали, пока мужчины буквально взрывали воду веслами. Ветер стих, парус на мачте обвис безвольной тряпкой. Пиратское судно подбиралось все ближе, а до линии прибоя оставалась еще добрая миля. В этот миг рулевой подпрыгнул и рухнул на длинное кормовое весло – шею ему пробила оперенная стрела. Двое подручных кинулись ему на помощь, а Конан, широко расставив ноги на полуюте, поднял лук. Теперь он уже мог во всех подробностях рассмотреть пиратскую галеру. Гребцов защищал сплошной ряд мантелетов, поднятых вдоль обоих бортов, а вот абордажная команда, приплясывающая на узкой палубе, была видна как на ладони. Тела их были размалеваны, на головах красовались плюмажи из перьев, но в остальном они были почти голыми. Они размахивали копьями и исчерканными зарубками щитами.
На приподнятой палубе в носовой части корабля стояла стройная фигурка, белая кожа которой ярко выделялась на фоне окружающих ее блестящих эбеновых тел. Белит, вне всякого сомнения. Конан оттянул кончик стрелы к самому уху – но потом, повинуясь непонятному порыву, прицелился в высокого воина в плюмаже, стоявшего рядом с ней, и спустил тетиву.
Пиратский корабль нагонял легкое торговое судно. На «Аргус» обрушился дождь стрел, и моряки, умирая, кричали от боли. Оба рулевых уже были убиты, и Тито в одиночку управлялся с длинным кормовым веслом, изрыгая самые черные проклятия и переступая широко расставленными ногами, на которых вздулись жилы. Но вдруг он всхлипнул и осел на палубу – его отважное сердце навылет пробила длинная оперенная стрела. «Аргус» моментально сбился с курса и повернулся бортом к волне. Моряки разразились встревоженными криками, и Конан, в свойственной ему манере, взял командование кораблем на себя.
– Свистать всех наверх, парни! – проревел он, яростно спуская тетиву, которая отозвалась звонким гулом. – Хватайте мечи! Покажем этим собакам, как умирают настоящие мужчины! Заберем с собой как можно больше этих псов, пока они нас не прикончили! Бросайте весла: мы не пройдем и пятидесяти ярдов, как они нас догонят!
Моряки в отчаянии побросали весла и схватились за оружие. Это была мужественная, но бесплодная попытка. Они успели лишь по одному разу выстрелить из луков, прежде чем пираты атаковали их. Лишившись рулевого, «Аргус» беспомощно качался на волнах, и стальной таран вражеского судна врезался ему прямо в борт. Железные абордажные крючья впились в доски палубы. С высоты своего планшира пираты обрушили на торговое суденышко град стрел, которые насквозь пробивали стеганые куртки обреченных моряков, а потом стали перепрыгивать на палубу «Аргуса», чтобы довершить разгром. На палубе пиратского судна остался неподвижно лежать с десяток тел, сраженных стрелами Конана.
